Рецензии на произведение «Моя история СССР. 3. Почему Белое движение потерпе»
На странице отображаются все рецензии к этому произведению в обратном порядке, с 2 по 1
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Рецензия на «Моя история СССР. 3. Почему Белое движение потерпе» (Амаяк Тер-Абрамянц)
Всё это говорило о крайней идеологической раздробленности Белого движения. - эти слова являются точной характеристикой поражения, все остальное просто прилагается.
Ольга Ртищева 02.08.2017 10:27 • Заявить о нарушении
Всё это говорило о крайней идеологической раздробленности Белого движения. - эти слова являются точной характеристикой поражения, все остальное просто прилагается.
Ольга Ртищева 02.08.2017 10:27 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Моя история СССР. 3. Почему Белое движение потерпе» (Амаяк Тер-Абрамянц)
Слишком много неверного и откровенных «натяжек» в вашей статье, уважаемый Амаяк.
Вот лишь несколько примеров:
1. Вы пишете» «Белая армия была добровольческой, а не мобилизационной, как красная» - это неверно. Поначалу и белая и красная армии были добровольческими, т.к. воевать (после 3-х лет жуткой мировой войны) никто не хотел, массовое дезертирство с фронтов ПМВ не поддавалось подсчету и описанию. Потом и белая (у Колчака, Деникина) и красные армии были мобилизационными. Это – общеизвестно.
2. Вы пишете: «Какая разительная разница: командующий красной армией издаёт декрет о тотальной мобилизации в красную армию, а за отказ, уклонение – расстрел и репрессирование семьи уклониста». – ТО ЖЕ САМОЕ было и на территории «Верховного правителя» Колчака. Вот что, к примеру, американский генерал Грейвс писал о действиях войск колчаковского генерала Иванова-Ринова по обеспечению призыва в его армию:
«В марте в штаб американских войск пришла молодая женщина, сельская учительница. Она попросила предоставить охрану себе и своим братьям, чтобы они могли вернуться в свою деревню, Гордиевку, и похоронить своего отца, убитого войсками Иванова-Ринова. Женщина рассказала, что русские войска пришли в Гордиевку в поиске молодых мужчин для принудительного призыва, но молодёжь сбежала, и тогда войска задержали в деревне десятерых мужчин, чей возраст был выше призывного, пытали и убили их, и поставили охрану у тел, чтобы не дать родственникам похоронить их.
Это звучало настолько жестоко и противоестественно, что я приказал одному офицеру с небольшим отрядом отправиться в Гордиевку и провести расследование, и уведомил женщину о своих намерениях.
Посланный для расследования офицер доложил следующее:
По прибытии к зданию гордиевской школы меня встретила толпа из 70 или 80 мужчин, все были вооружены винтовками, большей частью русскими армейскими винтовками, а также некоторым количеством старых однозарядных винтовок калибра 45—70.
Вся собранная мной информация была получена в присутствии этих 70 или 80 вооружённых селян и примерно 25 или 30 женщин. Большинство сведений получены от жён жертв, эти женщины много раз теряли чувства во время этого тяжёлого для них испытания.
Первая допрошенная сказала, что её муж шёл к школе со своей винтовкой, чтобы в соответствии с приказом сдать её русским военным. Его схватили на улице, били его же винтовкой по голове и туловищу, а затем отвели в дом рядом со школой, где его со связанными руками привязали за шею к штырю в стропилах и ужасно избивали по туловищу и голове, пока кровь не забрызгала даже стены помещения. Следы на его теле показали мне, что его подвешивали также и за ноги.
Позднее его поставили в ряд с восемью другими мужчинами и расстреляли в 14:00. В шеренге было десять мужчин, убиты были все кроме одного, которого солдаты Иванова-Ринова оставили умирать. Следующей я допросил женщину, в доме которой всех избивали, а потом расстреляли позади её гумна. Она заявила, что утром 9 марта 1919 года около 11:00 несколько офицеров Иванова-Ринова пришли в её дом и заставили её увести мужа в другой дом, но в 11:30 забрали её мужа обратно и избивали его вместе с остальными; ему сломали руку, отрезали ногти и выбили все передние зубы. Её муж был инвалидом и калекой.
Офицер также добавил:
Я обнаружил, что пол помещения, в котором избивали этих мужчин, был покрыт кровью, и все его стены были забрызганы кровью.
Проволока и верёвочные петли, которыми связывали их шеи, всё ещё свисали с потолка и были покрыты кровью. Я также обнаружил, что некоторых из мужчин обливали кипятком и прижигали раскалёнными утюгами, нагревавшимися в небольшой печи, которую я нашёл в помещении.
Я побывал на месте, где эти мужчины были застрелены. Их выстроили в ряд и застрелили, в каждом теле как минимум три пулевых отверстия, в некоторых шесть или более. Очевидно, сначала им cтреляли в ступни, а потом выше в туловище».
Впечатляет, не правда, ли?!
Приведенная вами в эпиграфе песенка «Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу - грудь и висок» отчего-то не сообщает о ТАКИХ способах мобилизации в «белую армию».
3. Полная ерунда и это утверждение: «Белые вообще не вели никакой политической пропаганды». К вашему сведению: во ВСЕХ белых армиях существовали т.н. "ОСВАГИ", или "ОСВЕДЫ". Это были многочисленные осведомительские отделы, задачей которых и было ведение политической пропаганды и контрпропаганды. Управляющий делами колчаковского правительства Г. К. Гинс в своей книге «Сибирь, союзники и Колчак так вспоминал об этих учреждениях:
«В Омске существовало бесчисленное количество осведомительных организаций: Осведверх (при ставке), Осведфронт, Осведказак, Осведарм — все это военные организации, в которых находили себе убежище многочисленные офицеры и призванные чиновники.
Один известный в Сибири профессор записался в добровольцы. Его провожали молебнами и напутственными речами. Через неделю он оказался в «Осведказаке».
Организации эти требовали громадных ассигнований…
Помимо военных организаций, существовала гражданская, «вольная» — Бюро печати. Основано оно было как акционерное предприятие, причем большая часть акций принадлежала казне…
Истинным бедствием было бесконечное размножение «осведов». Не успели назначить генерала Лебедева командующим южной группой, у него сейчас появился свой «освед», получил он — сейчас же потянулась казачья конференция: подавай ей десяток миллионов. Происходила какая-то вакханалия…
Когда мы ехали из Тобольска и рассматривали агитационные листки, составленные большевиками, мы обратили внимание прежде всего на художественные их достоинства, значительно превосходившие наши: карикатуры были исполнены очень искусно».
Так что органы пропаганды у «белых» имелись в изобилии, а то что они работали из рук вон плохо – другое дело. Не было у них ни идеологии, ни достойных «кадров» в них – «блатных» профессоров набирали туда, чтобы от передовой те могли улизнуть. Вот и напропагандировали эти ученые в ОСВЕДАХ…
4. Вы пишете: «Итак – человеческая жизнь ноль! И сколько этих «нулей» сколько прибавилось «благодаря» большевикам! .. Да плевать им было все семьдесят с небольшим лет их властвования». Доводилось ли вам читать, как относились белые к сдавшимся им пленным?! Вот что писал об этом М.Н. Горбов (доброволец) в своих мемуарах: « Расспросив меня, какое я имею отношение к авиации, и узнав, что совершенно никакого, он все-таки предложил мне идти с ним в этот отряд, узнав, что ни автомобиль, ни мотоциклет для меня не новость…
Было уже совсем темно. Лежал неглубокий снег. Идти надо было двенадцать верст, но мы разговорились и о войне, и о нас самих, разыскивая общих знакомых. Он был из Москвы.
Несколько раз я чуть не упал, споткнувшись о какую-то кочку. И вот тут-то я познакомился с тем, что такое гражданская война, смог измерить степень ее беспощадной жестокости.
На мой вопрос, что это за равномерно расположенные кочки, князь Вадбольский (так звали первого встреченного мною человека из Белой армии этого офицера) объяснил мне, что это трупы взятой армией несколько дней тому назад 5-й Нижегородской железной дивизии большевиков.
- «Сколько их?» спросил я.
- «Двенадцать тысяч. Расстреливали из пулемета целый день.
А зарыть всю эту сволочь еще не удалось.
Нам некогда, а казаки не желают. Весной зароют, когда земля оттает и пойдет вонь».
Долго мы еще шагали молча. Я все-таки не ожидал этого, даже при всей моей ненависти к красным».
И таких примеров можно привести десятки
5. Теперь про это: «Были даже войска Комуча (Комитета учредительного собрания, сформированного из депутатов этого собрания, часть которых удалось собрать в Симбирске). И эти части воевали (NB!!!) под красным флагом!»
Тут тоже много «ляпов»: Комуч заседал не в Симбирске, а в Самаре. Некоторые его отряды (войсками их называть сложно) действительно воевали без погон и под красным флагом, а другие отряды – под бело-зеленым флагом.
Кстати, Вам известно, как Колчак поступил с депутатами «Учредилки» придя к власти?!
Можно и дальше продолжать разбор «ляпов», но пока достаточно.
Сергей Дроздов 22.07.2016 14:44 • Заявить о нарушении
Слишком много неверного и откровенных «натяжек» в вашей статье, уважаемый Амаяк.
Вот лишь несколько примеров:
1. Вы пишете» «Белая армия была добровольческой, а не мобилизационной, как красная» - это неверно. Поначалу и белая и красная армии были добровольческими, т.к. воевать (после 3-х лет жуткой мировой войны) никто не хотел, массовое дезертирство с фронтов ПМВ не поддавалось подсчету и описанию. Потом и белая (у Колчака, Деникина) и красные армии были мобилизационными. Это – общеизвестно.
2. Вы пишете: «Какая разительная разница: командующий красной армией издаёт декрет о тотальной мобилизации в красную армию, а за отказ, уклонение – расстрел и репрессирование семьи уклониста». – ТО ЖЕ САМОЕ было и на территории «Верховного правителя» Колчака. Вот что, к примеру, американский генерал Грейвс писал о действиях войск колчаковского генерала Иванова-Ринова по обеспечению призыва в его армию:
«В марте в штаб американских войск пришла молодая женщина, сельская учительница. Она попросила предоставить охрану себе и своим братьям, чтобы они могли вернуться в свою деревню, Гордиевку, и похоронить своего отца, убитого войсками Иванова-Ринова. Женщина рассказала, что русские войска пришли в Гордиевку в поиске молодых мужчин для принудительного призыва, но молодёжь сбежала, и тогда войска задержали в деревне десятерых мужчин, чей возраст был выше призывного, пытали и убили их, и поставили охрану у тел, чтобы не дать родственникам похоронить их.
Это звучало настолько жестоко и противоестественно, что я приказал одному офицеру с небольшим отрядом отправиться в Гордиевку и провести расследование, и уведомил женщину о своих намерениях.
Посланный для расследования офицер доложил следующее:
По прибытии к зданию гордиевской школы меня встретила толпа из 70 или 80 мужчин, все были вооружены винтовками, большей частью русскими армейскими винтовками, а также некоторым количеством старых однозарядных винтовок калибра 45—70.
Вся собранная мной информация была получена в присутствии этих 70 или 80 вооружённых селян и примерно 25 или 30 женщин. Большинство сведений получены от жён жертв, эти женщины много раз теряли чувства во время этого тяжёлого для них испытания.
Первая допрошенная сказала, что её муж шёл к школе со своей винтовкой, чтобы в соответствии с приказом сдать её русским военным. Его схватили на улице, били его же винтовкой по голове и туловищу, а затем отвели в дом рядом со школой, где его со связанными руками привязали за шею к штырю в стропилах и ужасно избивали по туловищу и голове, пока кровь не забрызгала даже стены помещения. Следы на его теле показали мне, что его подвешивали также и за ноги.
Позднее его поставили в ряд с восемью другими мужчинами и расстреляли в 14:00. В шеренге было десять мужчин, убиты были все кроме одного, которого солдаты Иванова-Ринова оставили умирать. Следующей я допросил женщину, в доме которой всех избивали, а потом расстреляли позади её гумна. Она заявила, что утром 9 марта 1919 года около 11:00 несколько офицеров Иванова-Ринова пришли в её дом и заставили её увести мужа в другой дом, но в 11:30 забрали её мужа обратно и избивали его вместе с остальными; ему сломали руку, отрезали ногти и выбили все передние зубы. Её муж был инвалидом и калекой.
Офицер также добавил:
Я обнаружил, что пол помещения, в котором избивали этих мужчин, был покрыт кровью, и все его стены были забрызганы кровью.
Проволока и верёвочные петли, которыми связывали их шеи, всё ещё свисали с потолка и были покрыты кровью. Я также обнаружил, что некоторых из мужчин обливали кипятком и прижигали раскалёнными утюгами, нагревавшимися в небольшой печи, которую я нашёл в помещении.
Я побывал на месте, где эти мужчины были застрелены. Их выстроили в ряд и застрелили, в каждом теле как минимум три пулевых отверстия, в некоторых шесть или более. Очевидно, сначала им cтреляли в ступни, а потом выше в туловище».
Впечатляет, не правда, ли?!
Приведенная вами в эпиграфе песенка «Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу - грудь и висок» отчего-то не сообщает о ТАКИХ способах мобилизации в «белую армию».
3. Полная ерунда и это утверждение: «Белые вообще не вели никакой политической пропаганды». К вашему сведению: во ВСЕХ белых армиях существовали т.н. "ОСВАГИ", или "ОСВЕДЫ". Это были многочисленные осведомительские отделы, задачей которых и было ведение политической пропаганды и контрпропаганды. Управляющий делами колчаковского правительства Г. К. Гинс в своей книге «Сибирь, союзники и Колчак так вспоминал об этих учреждениях:
«В Омске существовало бесчисленное количество осведомительных организаций: Осведверх (при ставке), Осведфронт, Осведказак, Осведарм — все это военные организации, в которых находили себе убежище многочисленные офицеры и призванные чиновники.
Один известный в Сибири профессор записался в добровольцы. Его провожали молебнами и напутственными речами. Через неделю он оказался в «Осведказаке».
Организации эти требовали громадных ассигнований…
Помимо военных организаций, существовала гражданская, «вольная» — Бюро печати. Основано оно было как акционерное предприятие, причем большая часть акций принадлежала казне…
Истинным бедствием было бесконечное размножение «осведов». Не успели назначить генерала Лебедева командующим южной группой, у него сейчас появился свой «освед», получил он — сейчас же потянулась казачья конференция: подавай ей десяток миллионов. Происходила какая-то вакханалия…
Когда мы ехали из Тобольска и рассматривали агитационные листки, составленные большевиками, мы обратили внимание прежде всего на художественные их достоинства, значительно превосходившие наши: карикатуры были исполнены очень искусно».
Так что органы пропаганды у «белых» имелись в изобилии, а то что они работали из рук вон плохо – другое дело. Не было у них ни идеологии, ни достойных «кадров» в них – «блатных» профессоров набирали туда, чтобы от передовой те могли улизнуть. Вот и напропагандировали эти ученые в ОСВЕДАХ…
4. Вы пишете: «Итак – человеческая жизнь ноль! И сколько этих «нулей» сколько прибавилось «благодаря» большевикам! .. Да плевать им было все семьдесят с небольшим лет их властвования». Доводилось ли вам читать, как относились белые к сдавшимся им пленным?! Вот что писал об этом М.Н. Горбов (доброволец) в своих мемуарах: « Расспросив меня, какое я имею отношение к авиации, и узнав, что совершенно никакого, он все-таки предложил мне идти с ним в этот отряд, узнав, что ни автомобиль, ни мотоциклет для меня не новость…
Было уже совсем темно. Лежал неглубокий снег. Идти надо было двенадцать верст, но мы разговорились и о войне, и о нас самих, разыскивая общих знакомых. Он был из Москвы.
Несколько раз я чуть не упал, споткнувшись о какую-то кочку. И вот тут-то я познакомился с тем, что такое гражданская война, смог измерить степень ее беспощадной жестокости.
На мой вопрос, что это за равномерно расположенные кочки, князь Вадбольский (так звали первого встреченного мною человека из Белой армии этого офицера) объяснил мне, что это трупы взятой армией несколько дней тому назад 5-й Нижегородской железной дивизии большевиков.
- «Сколько их?» спросил я.
- «Двенадцать тысяч. Расстреливали из пулемета целый день.
А зарыть всю эту сволочь еще не удалось.
Нам некогда, а казаки не желают. Весной зароют, когда земля оттает и пойдет вонь».
Долго мы еще шагали молча. Я все-таки не ожидал этого, даже при всей моей ненависти к красным».
И таких примеров можно привести десятки
5. Теперь про это: «Были даже войска Комуча (Комитета учредительного собрания, сформированного из депутатов этого собрания, часть которых удалось собрать в Симбирске). И эти части воевали (NB!!!) под красным флагом!»
Тут тоже много «ляпов»: Комуч заседал не в Симбирске, а в Самаре. Некоторые его отряды (войсками их называть сложно) действительно воевали без погон и под красным флагом, а другие отряды – под бело-зеленым флагом.
Кстати, Вам известно, как Колчак поступил с депутатами «Учредилки» придя к власти?!
Можно и дальше продолжать разбор «ляпов», но пока достаточно.
Сергей Дроздов 22.07.2016 14:44 • Заявить о нарушении