Рецензии на произведение «106. Мне б хотелось оказаться евреем»

Эдуард,что нам наш Пушкин с его похождениями - когда вот:

«княжеский сын Сихем … увидел Дину, тринадцатилетнюю дочь иврима, а увидев, пожелал ее так, что больше уже не переставал желать ее…. Она не была красива, …, но какое-то очарование исходило в то время от ее молодости, сладостное, вязкое, словно бы тягучее, как финиковый мед, и, глядя на Дину, Сихем уподобился вскоре мухе на липучке: он повел лапками, чтобы узнать, сумеет ли он освободиться, если пожелает, хотя всерьез этого не желал, потому что слишком уж сладкой была липучка, но испугался до смерти, поняв, что освободиться не сумеет и при желанье… У нее было смуглое личико с черной челкой на лбу, под головным покрывалом, продолговатые, сумрачно-томные, клейкой черноты глаза, которые от непрестанных взглядов влюбившегося невольно начинали косить, широконоздрый нос, в перепонке которого висело золотое кольцо, широкий, красный и пухлый рот, скорбно изогнутый, и почти не было подбородка. Ее непрепоясанное платье из синей и красной шерсти прикрывало только одно плечо, а другое, голое, было очаровательно узко, оно было самим очарованием – причем дело не улучшалось, а лишь ухудшалось, когда она поднимала со стороны этого плеча руку и заносила ее за голову, так что Сихем видел влажные завитки в маленьких ямках ее подмышек, а сквозь рубашку и платье проступали очертанья ее изящно твердых грудей. Очень опасны были и ее смуглые ножки с медными пряжками на лодыжках и мягкими золотыми колечками на всех пальцах, кроме больших. Но, пожалуй, опасней всего были маленькие, золотисто-коричневые руки с накрашенными ногтями, когда они играли у ее лона, тоже в кольцах, детские и в то же время умные, и стоило Сихему подумать, как это было бы, если бы эти руки ласкали его в постели, у него кружилась голова и спирало дыханье.»
Томас Манн. Иосиф и его братья. Гл. Сбор винограда
Моё тебе дружеское подношение

Виктор Гранин   13.02.2020 15:15   Заявить о нарушении

"Чем можно верного еврея
От православных отличить."

В этом стихотворении я воспринял гиюр лирического героя как принятие тернового венца печали если не трагизма.

"Но уже я еврей –ты же видишь,
Как сегодня я страдаю на идиш"

В общем это примерно как строка из известной рок-песни "Когда уходит любовь - остается блюз". А БГ переводил "блюз" как "скорбец". Но авторский прием в данном стихотворении работает глубже. "стать евреем" - это, помимо обретения печали, еще и уход от сиюминутного в вечность. Примерно как "не в этой жизни", потому что реализовать чувство в этой жизни возможности уже нет. А фраза "страдаю на идиш" вообще великолепна. Здесь язык уподобляется музыкальному инструменту. И идиш как инструмент выражения печали - он вне конкуренции. Потому что идиш - это язык местечковой трагедии, т.е. трагедии без официозной скорби, но скорби, которая ложится трещиной на сердце каждого причастного, ибо она личная и касается конкретных людей.
Но это только мое восприятие. Может я и неправ.

Еще Один Дождь   13.02.2020 15:50   Заявить о нарушении

Но, ЕОД, «неправым» нет же возможности. Потому что тут прав каждый и по-своему. Что же касается меня, то прослушав впервые песню Иегошуа Ольшанецкого да ещё под аккомпанемента скрипки Юрия Башмет, так захотелось стать тысячелетне умудрённым евреем, чтобы испытать на себе всю глубину его чувств, точно так же как я, русский человек, воспринимаю все обертоны смыслов песни такой вот, например,
« Да, вдруг, извозщичку взгрустнулось
Залился он горькою слезой.
Та слеза была, стало быть горюча,
Покатилась прямо на кафтан.
С кафтана слеза, стало быть скатилась
И, и упала прямо на портки.
А с порток слеза, стало быть скатилась,
И упала в валенный сапог.
Чрез обмётку она просочилась
И, и упала прямо на песок.
А на песке слеза, стало быть лежала,
Пока дворник, стало быть и не подмёл.»

А тут уж и меня, что называется, «торкнуло». Какими же всё-таки бывают эти наши аллюзии-заморочки!

Виктор Гранин   13.02.2020 17:06   Заявить о нарушении