Рецензии на произведение «Тайна Н. В. Гоголя»

Благодарю Вас, Полина, за столь высокую оценку моего творчества!
Если говорить по-совести, то я понимаю, что не заслуживаю Ваших похвал, ведь никакая самая глубокая и всеобъемлющая эрудиция, никакой блеск ума и широта умственного кругозора не смогут заменить подлинную мудрость и высокую духовную культуру личности, которой я, увы, не достиг. Неслучайно древнегреческий философ Гераклит Ефесский писал, что многознание уму не научает и не является синонимом мудрости. Самое печальное, что можно быть образованным и начитанным человеком, уметь тонко рассуждать об искусстве и изощренно анализировать философские, научные и литературные тексты, обладать великолепной памятью и цитировать знаменитых философов и мудрецов, но оставаться бездуховной личностью – не имеющей в себе Духа Божия, и не применять полученные знания в жизни. Как и афинский мудрец Сократ я мог бы сказать о себе: «я знаю, что ничего не знаю», ведь изучая жизнь и творчество философов и богословов, поэтов и писателей, музыкантов и художников, исследуя их произведения, письма и мемуары, я постоянно сталкиваюсь с невообразимой таинственностью и многогранностью их духовного мира – с неизъяснимой тайной личности, о которой в минуту страшных, душераздирающих страданий поведало правдивое перо Тютчева: «Боже мой, Боже мой, да что общего между стихами, прозой, литературой, целым внешним миром и тем… страшным, невыразимо невыносимым, что у меня в эту самую минуту в душе происходит…». В своей знаменитой и блистательной Пушкинской речи Ф.М. Достоевский проронил фразу о том, что А.С. Пушкин унес с собой тайну, которую мы до сих пор разгадываем – и это может быть сказано о каждом гении науки, философии и искусства. С детских лет я чувствовал бесконечную таинственность Божьего мира: несказанную тайну человек встречает везде – и в полете стрекозы, и в голубых лепестках фиалки, и в мерцании ярких звезд, и в каждом произведении искусства, и всюду пытливая человеческая мысль, как морская волна, бьющаяся о прибрежные скалы, разбивается о бесчисленные тайны, и каждая самая малая тайна утопает в бездне вселенских тайн, о чем говорит Господь в книге Иова.
Существуют дивные и радостные Божьи тайны, вызывающие ликование Ангелов и святых, но есть тайны горькие и страшные, вопросы неотвратимые и неразрешимые, которыми мучились Иов и Соломон, Сократ и Платон, Августин Блаженный и святитель Григорий Богослов, Печорин у Лермонтова, и все герои романного Пятикнижия Достоевского – тайны страдания и счастья, жизни и смерти, греза и искупления, свободы и посмертного бытия – и каждая из этих тайн развертывается в неисследимую вселенскую тайну и осаждает ум человека, терзает его душу и совесть и не дает успокоения, побуждает его философствовать – отправиться «в паломничество по безднам», как изящно и глубокомысленно выразился преподобный Иустин Попович. Вся жизнь человека – тем более людей выдающихся и гениальных – окружена бесчисленными тайнами, а самая бесконечная тайна заключена в нем самом – это тайна его души и ее внутреннего мире, тайна его взаимоотношения с Богом, тайна его происхождения и предназначения, которую он пытается мученически разгадать. Если наша земная жизнь – это паломничество в поисках Божественной Истины, то наши вечные спутники в этом пути – это великие поэты и богословы, ученые и художники, чьи души посещает наитие Святого Духа и они пророчески постигают мудрость Божию, возвещая о ней миру и показывая насколько Бог велик в Своих творениях. В истории мировой культуры есть удивительные и загадочные произведения – шедевры искусства, богословия и философской мысли, и мне грустно видеть, когда человек сам духовно обедняет себя, отказывается от своего культурного наследия и исторической памяти, не хочет знать ни Рафаэля и Эль Греко, ни Васнецова, Николая Ге и Репина, ни Баха, Моцарта и Бетховена, ни Чайковского и Рахманинова, ни Гомера, Данте и Шекспира, ни Пушкина, Баратынского, Тургенева и Чехова, а самое страшное – не желает знать Христа и Его святой Церкви, ее Священного Писания и Священного Предания, отвергает все евангельские ценности и идеалы, становится пошлым обывателем, не имеющим высоких запросов духа – тем «усредненным», «одномерным», «обезличенным» и «серым» «существователем», которого не уставали обличать Данте и Карлейль, Гоголь и Лермонтов, Кьеркегор, Ибсен и К. Леонтьев, Ортега-и-Гассет и Бердяев.
В русской поэзии и литературе, а затем и в нашей религиозной философии с невероятной идейно-смысловой глубиной и художественной мощью был поставлен краеугольный вопрос: что такое человек, в чем его предназначение и что значит быть человеком? По своему миросозерцанию я – православный христианин, осознающий себя наследником многовековой христианской культуры и святоотеческой мысли, великой русской литературы и русской религиозно-философской мысли, и для меня назначение человека – исполнить то, что Господь от вечности задумал о нем – жить в согласии с волей Божией по заповедям святого Евангелия, научиться любить, ибо любовь – величайшая творческая сила, источник неисчерпаемого вдохновения, мудрости и Богопознания, а тот, кто не имеет любви – к Богу и ближнему, к искусству и природе, к отчизне и священным идеалам – Истине, Свободе и Красоте, являющимся именами Божиими, тот – утрачивает смысл жизни и обрекает себя на отчаяния, ожесточается сердцем и становится бессердечен и бесчеловечен. С христианской точки зрения человек есть загадочное создание, сотворенное из праха земного – материи, по образу и подобию Творца, имеющее в себе Его дыхание жизни – бессметный дух, а это означает, что каждый из нас не только биологическое и социальное существо, но уникальная личность, призванная к духовной жизни – к вере, любви, творчеству и молитве. Мне представляется, что в наше время весь мир пребывает в состоянии глубочайшего духовного кризиса – происходит апокалипсис расчеловечивания и измельчания людей, весь уклад современной жизни и ее бешенный ритм бросает человека в водоворот суеты, заставляет его ум заниматься беспрерывным решениям насущных проблем, не дает задуматься о вечном, вселяет в сердце чувство тревоги и беспокойства, рассеивает внимание и не дает собраться в молитве, приковывает человека к земным вещам, как каторжника к галере, заставляет его приспосабливаться ко лжи и жестокости этого мира, вступать в компромисс с совестью, приучает к цинизму и фарисейству, угашает его дух и отдаляет его от Бога. Если мы хотим быть людьми, а не играть в людей, то нам нужна стойкость духа и верность святыням, нам надо размышлять вместе с Платоном, Кантом, Шеллингом, Хомяковым, Бердяевым и Флоровским, задаваться вечными вопросами с Иовом, Соломоном, Лермонтовым, Достоевским и Надсоном, ценить прекрасное с Гомером, Жуковским, Байроном и Леонтьевым, молиться с Исайей, Даниилом, святителем Иоанном Златоустом и преподобным Силуаном Афонским, творить с Микеланджело, Мильтоном и Шопеном, быть духовно восприимчивыми и всемирно отзывчивыми как А.С. Пушкин, но пусть у нас не будет кумиров, а будет один высочайший идеал – Христос Богочеловек.
В минуту тягостных раздумий и мучительных сомнений мне иногда хочется уйти в мир искусства, а душа жаждет отрешиться от невыносимой пошлости окружающей действительности, взмахнуть могучими крылами и улететь из мира, лежащего во зле, вырваться в то дивное царство, где по слову поэта С.Я. Надсона «нет ни жгучих слез, ни муки, где красота, любовь, забвенье и покой». Но я убежден, что на каждом мыслящем и совестливом русском человеке лежит колоссальная нравственная ответственость за судьбу России, Европы и всего мира, за судьбу христианской культуры – А.С. Пушкин и В. Одоевский, А.С.Хомяков, И. Киреевский и Ф.М. Достоевский исповедовали веру в мессианское призвание России, в ее всемирную культурно-историческую миссию, и мы должны сделать все возможное, чтобы священный огонь нашей веры и культуры не угас, чтобы имена поэтов, музыкантов, художников и философов не были забыть, чтобы их творческий подвиг не был напрасен в здешнем мире и грядущие поколения не оказались бы в «дивном новом мире», описанном О.Хаксли, где Библия и Шекспир под запретом.
Мне радостно встретить на просторах интернета человека, с усердием изучающего русскую культуру – нашу историю, литературу, национальное самосознание и веру – в Ваших литературных очерках о русских консерваторах, ощущается горячая любовь к России и к ее необыкновенным сынам, тютчевская вера в нее, боль за трагические вехи ее истории и сердечная забота за ее последующую историческую судьбу – здесь я полностью с Вами солидарен и глубоко сочувствую Вам. Не знаю, читали ли Вы произведения русского философа, литературного критика и публициста М.О. Меньшикова – нашего знаменитого консерватора и одного из постоянных собеседников А.П. Чехова, но у него есть статьи, которые, как мне представляется, могут заинтересовать Вас – «Две правды» и «Памяти Ф.М. Достоевского», а также книга «Выше свободы», где есть глубокие и проницательные суждения о жизненной драме Гоголя и личности Каткова.
Извиняюсь, что сразу не ответил на Вашу рецензию – дописывал свое эссе о поэзии и вере С.Я. Надсона, а в настоящее время дорабатываю и улучшаю свою статью о выдающемся русском религиозном мыслителе и писателе К. Леонтьеве – «Разочарованный романтик», которую намереваюсь вновь опубликовать 7 марта. Желаю Вам неиссякаемого вдохновения, усердия в трудах, новых открытий и свершений, здоровья душевного и телесного, Божьего благословения.

Руслан Игнашкин   26.02.2021 19:23   Заявить о нарушении

Спасибо Руслан за ваш прекрасный ответ. Конечно, вы не могли ответить сразу, ведь вы не отписались, а сотворили прекрасное философское эссе. Я была очень рада его получить, я не считала себя достойной вашей одухотворенной дружбы и такой высокой полемики. С радостью проснулась утром, с радостью оттого, что могу вам сегодня ответить.
Конечно, вы правы, духовность стоит выше образованности. Но я заметила, что не всегда образованность и знакомство с творениями великих авторов делают нас хорошими людьми. Но несомненно, что они нас обогащают. Наша жизнь не всегда и не для всех мучительный поиск истины, есть люди изначально красивые и добрые душой. Ведь именно такого человека изобразил Достоевский в "Идиоте" в образе князя Мышкина. Просто хороший человек! И знала таких людей, не обязательно высокообразованных и религиозных, но в душе которых жила ЛЮБОВЬ, и они ее законам следовали в своей жизни. И по-другому поступать просто не могли. Ведь, к сожалению, не всем пришлось столкнуться с детства с религией, многие из нас были воспитаны по законам советского времени, как атеисты.
Я узнала вас случайно, искала на интернете информацию о философе Владимире Сергеевиче Соловьеве и набрела на вашу публикацию о нем. Была поражена вашей эрудицией и высочайшим уровнем погружения в проблему. А когда вышла на вашу страницу в "прозе", то вдруг увидела знакомые имена- Гоголь, Леонтьев, Фет... Ведь это те самые люди, которые живут в моих мыслях, и о которых пишу в последние месяцы. Удивительное совпадение, как будто встретила родную душу. Я буду вас читать и может быть вы позволите цитировать некоторые ваши строки в моих очерках, конечно, со ссылкой на автора.
Спасибо за совет, обязательно прочту публикации М.О.Меньшикова. Буду заглядывать на вашу страницу. Желаю Вам творческих и жизненных успехов!!!

Полина Ребенина   27.02.2021 14:49   Заявить о нарушении

Приветствую Вас, Полина! Я думаю, что Вы слишком высоко оцениваете меня и мое творчество, ведь духовные люди – это святые, мудрецы и пророки, а я не вхожу в их число и не ощущаю в себе ни благодатного веяния Святого Духа, ни глубокой философской мудрости и эрудиции, ни высокой культуры. Как и Семен Надсон я мог бы сказать о себе, что не являюсь могучим пророком, увлекающим людей за собой. Вглядываясь в книгу своей жизни, я с печалью вижу множество пустых и недостойных страниц, не имеющих духовного содержания и оправдания на Суде Божием. Для каждого христианина стоит вопрос о взаимоотношении культуры и религии, образованности и духовности, о религиозном оправдании культуры, стремления к знаниям и творчества. Я убежден в высочайшей ценности культуры, которая по определению Зиммеля, есть сфера духовности, свободы и творчества, равно как цивилизация – сфера утилитарно-техническая. Христиане призваны не анафемствовать и не отвергать культуру, а одухотворять ее, измерять мерой Христовой и освящать светом веры, трудиться и служить Богу на поприще науки, философии и искусства. Если человек сотворен по образу и подобию Бога Творца, то он сотворен с творческой целью и призван не только к покаянию и молитве, к тому, чтобы освободиться от страстей, но и к творчеству и самосовершенствованию, к тому, чтобы действовать в мире как царь, священник и пророк. Выдающиеся православные богословы Георгий Флоровский и архимандрит Киприан Керн высоко оценивали творчество, видя в нем послушание человека Богу, если оно благословлено небесами, сетовали на то, что многие христиане забыли о том, что для спасения нам необходимо не только каяться в грехах, но и исполнять замысел Божий – то, что Бог задумал о каждом из нас в вечности. Каждый человек – уникальная личность с неповторимой индивидуальностью, в нем выражена мощь и красота творческого замысла Божьего, поэтому в духовной жизни – в вере и творчестве мы должны не терять самих себя, но оставаться самобытными и обретать самих себя – пути обретения веры и судьбы людей, их характер, внутренний мир и внешний облик – во всем раскрывается многообразие Божьего творения. Обретение веры в Бога – это таинство, глубоко личное и сокровенное, и, понимая, что в советское время люди воспитывались, как атеисты, я думаю, что русская классическая литература с ее христианскими мотивами, философскими вопросами и художественной силой пробуждала людей, побуждала их размышлять, тосковать о Боге, искать смысл жизни, неуничтожимый роковым фактом смерти, предстающей в сознании материалистов зияющим провалом в небытие.
В само деле, существуют духовно цельные, благородные и красивые натуры, как славянофил А.С. Хомяков, у которых не было ни отчаянных сомнений Тютчева, ни жгучей душу тоски и философской рефлексии Лермонтова, ни мучительных поисков Божественной Истины и жажды веры Достоевского, но ведь тот же Хомяков не испытал тех духовный мучений, что выпали на долю Достоевскому и Лермонтову. Бывает, что именно красивые и добрые душой люди попадают в самые трагические жизненные ситуации и начинают задаваться мучительными вопросами: в Библии описывается история безвинного страдальца Иова – одного из величайших древних мудрецов, он претерпел страшные мучения и с невероятной силой задался вопросом о теодицее: почему всеблагой и всемогущий Бог допускает страдания безвинных? Этот вопрос мучил Лермонтова, Достоевского и Бердяева, он волнует мою совесть и тревожит душу, представляется мне рационально неразрешимой загадкой.
Замечательно, что Вы вспомнили о князе Льве Мышкине – «положительно прекрасном» и «христоликом» герое романа Достоевского «Идиот», об этом юродивом идеалисте земли Русской, критике либерализма и католичества, о русском Дон Кихоте и «рыцаре бедном», будто сошедшем со страниц пушкинского стихотворения, как его называет находчивая и меткая на характеристики Аглая, но для раскрытия его духовного образа мне потребуется отдельный литературный очерк или этюд. Я рад, что Вы изучаете литературное наследие Гоголя, Леонтьева, Фета и Соловьева, и их мысли откликаются в Вашем сердце, и нет ничего удивительного в том, что Вы ощутили во мне родственную душу, ведь для меня они с юношеских лет стали вечными спутниками, собеседниками, единомышленниками, а иногда и оппонентами. Если хотите то, можете смело цитировать меня в Ваших очерках – соглашаться или критиковать, но думаю, что есть люди более достойные меня – Жуковский и Баратынский, Тютчев и Чехов, Бердяев, Иван Ильин и Федотов, святитель Игнатий Брянчанинов и протоиерей Георгий Флоровский.
Желаю Вам крепкого здоровья, неистощимого энтузиазма и новых творческих свершений!

Руслан Игнашкин   02.03.2021 20:00   Заявить о нарушении

Здравствуйте, Анушаван!

Со школьных и студенческих лет многие поэты и драматурги, писатели и живописцы, а затем – философы, богословы и пророки стали моими вечными спутниками и собеседниками, и среди них – Иов и Соломон, Лермонтов и Тютчев, Платон и Плотин, Державин и Шекспир, Данте и Мильтон, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин и Силуан Афонский. У каждого человека свой личный путь духовных исканий, в котором, как в свернутом свитке, запечатлена тайна его сердца, его свободного самоопределения и промышления Божиего о нем. По неизреченной премудрости Своей Господь сотворил нас не одинаковыми и не одномерными, но многогранными личностями – каждый человек уникален, его жизненный путь, надежды и скорби, раздумья и молитвы, характер и духовный мир – все это неповторимо, и в этом выражается несравненное величие Творца и Его любовь к нам. Когда я первый раз читал 8 Псалом, то меня изумили слова царя и псалмопевца Давида, поэтически провозглашающего, что каждый человек даже более драгоценен в очах Всевышнего, чем луна и звезды на полуночном небе: «Когда взираю я на небеса Твои – дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его…» (Пс.8:4-6). Это замечательно, что в нашу «трагически нефилософичную эпоху» Вы философствуете о загадке человека, о его природе и предназначении, о добре и зле, сражающихся за его сердце, о жизни и ее смысле, о тайне творчества и истоках вдохновения: «Человек на земле – непостижимая загадка!.. Главное – это то, что я ставлю вопрос о человеке. До тех пор, пока мы не задумаемся и не попытаемся ответить на вопросы, что такое человек, что он такое есть, мы не сможем создать хорошую, верную и адекватную человеку идеологию образования. До тех пор она будет ложь. Как человек сочиняет и поет песню? Как танцует? Как сотворяет человек такие шедевры, как девятая симфония Бетховена, «Аве Мария» Шуберта, сороковая симфония Моцарта, шестая – Чайковского? Как рождались строчки Толстого о высоком аустерлицком небе над князем Андреем? Как рождается поэзия? Откуда у человека такая мощь, такая сила? В чем Тайна творческого дара человека, Тайна его духа? Что такое жизнь и зачем человек живет и проживает нелегкую жизнь?» Мне вспоминаются строки из одного письма еще юного Ф.М. Достоевского: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать ее всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Достоевский понимал, что жизнь – это великое искусство, и если человек не познает себя – не увидит свою душу в ее грехах и добродетелях, в величии и ничтожестве, то он не осознает своего назначения и не сможет прожить жизнь достойно. Святитель Василий Великий говорил, что если человек познает самого себя, то через самопознание он придет к познанию Бога и уже «не будет иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве вселенной, но в себе самом, как бы в малом каком-то мире, усмотрит великую премудрость своего Создателя». Если мы хотим понять, что такое человек и для чего он живет, то нам надлежит обращаться к Священному Писанию и Священному Преданию Церкви, а вместе с тем – к шедеврам мировой литературы и искусства, ибо таланты от Бога и веяния Духа Божиего ощущаются в музыке Баха и Бетховена, в поэзии Данте, Мильтона и Лермонтова, в иконописи Андрея Рублева и Дионисия. В духовном наследии митрополита Трифона Туркестанова есть великолепный акафист «Слава Богу за все» отличающийся поэтической красотой слога и глубокой богословской мудростью, и там проникновенно сказано о Боге: «Наитием Святого Духа Ты озаряешь мысль художников, поэтов, гениев науки. Силой богоданного разума они пророчески постигают законы Твои, раскрывая нам бездну творческой премудрости Твоей. Их дела невольно говорят о Тебе: о, как Ты велик в Своих созданиях, о, как Ты велик в человеке».
Мне представляется, что музыка – это высочайшее из искусств, а великие музыкальные произведения затрагивают струны наших душ, порой вызывая настоящее потрясение – духовно-эстетический катарсис. Павел Флоренский – священник, естествоиспытатель и один из выдающихся философов русского духовного ренессанса, талантливый ученый, искусствовед и поэт Серебряного века, за широту умственного кругозора нареченный «русским Леонардо да Винчи», утверждал, что человек есть существо музыкальное и музицирующее, и особенно высоко ценил Баха, Моцарта и Бетховена. Я не могу согласиться с архимандритом Рафаилом Карелиным считающим, что вся классическая музыка насквозь душевна, а не духовна, пронизана страстными чувствами и вызывает лишь душевные переживания и эстетические наслаждения, иногда облагораживая эмоции, но никогда не возвышая душу к Богу. Намного мудрее и проницательнее мыслил Бетховен – один из моих любимейших музыкантов, неустанно обращавшийся к творениям лучших и мудрейших людей различных эпох – к Гомеру, Шекспиру, Шиллеру, Баху и Гете, личность самоотверженная, порывистая и героическая – творящая вопреки всему – непониманию окружающих, тяжелейшему недугу, едва не приведшему его к самоубийству, он – настоящий подвижник искусства, чьи высказывания содержат целую философию музыки – «музыкософию»: «Музыка должна высекать огонь из людских сердец. Музыка – народная потребность. Музыка – посредница между жизнью ума и жизнью чувств. Музыка – это откровение более высокое, чем мудрость и философия».
Для Иоганна Себастьяна Баха высшее назначение музыки – быть богослужением, а он сам был глубоко верующим христианином, и, несмотря на то, что по вере своей он лютеранин и не имел ясного догматического сознания, был оторван от духовно-подвижнической жизни Православной Церкви, лучшие его произведения восходят к Евангелию и Псалтырю, и имеют непреходящее значение для всего христианского мира. В дни жизни Баха европейское искусство все более удалялось от религии, в центр ставился человек с его страстями и порывами души, а Богу оставалось все меньше места как в творчестве, так в жизни и сердцах людей, но музыкальное искусство позднего Баха – это возвращение от эпохи барокко к готике, оно проникнуто устремленностью к Богу и небесам, и со всей глубиной и трагизмом возвещает, что на земле нет истинного счастья, а призвание человека – служить Богу и исполнять Его заповеди, искать Царство Небесное и правду его. Музыка Баха исполнена мощи и духовной красоты, она направляет мысль человека к Богу, ее органное звучание – это прославление величия Творца вселенной и напоминание всем нам о смерти и Страшном Суде, монументальный призыв к молитве и покаянию. Миросозерцание Баха христоцентрично, он держал в памяти и сердце своем события библейской истории, о чем свидетельствуют Страсти по Иоанну и Матфею. Иеромонах Серафим Роуз очень любил музыку Баха и Генделя, и признавался, что через их музыкальные творения он соприкоснулся с Богом, а впоследствии пришел в Православную Церковь.
Известный русский религиозный философ Евгений Трубецкой трагически переживал потерю веры, не в силах примирить бытие всеблагого и всемогущего Бога с тем, что мир лежит во зле. Ни углубленное изучение философских книг, ни участие в богослужениях и таинствах Церкви – исповеди и Евхаристии, ни чтение «Братьев Карамазовых» Достоевского – ничто не могло вдохнуть в его душу веру, и он, в точности как Данте Алигьери, ощущал себя заблудившимся в темном лесу отчаянных сомнений. Но во время исполнения Девятой симфонии Бетховена под управлением Антона Рубинштейна он пережил музыкальное откровение бытия Божиего, разрешившее все проклятые вопросы о добре и зле, о скорби мира и теодицее: «В поразительном скерцо, с его троекратными, жестокими и жесткими тонами, душа пытается найти выход из густеющей темноты. Откуда-то раздается тривиальная мелодия буржуазного веселья, и снова те же самые три сухие, жесткие тона прерывают эту мелодию и отбрасывают ее. Долой это недостойное мнимое освобождение! В душе не должно быть места для мещанского самоудовлетворения. И снова диссонансы и хаос. Космическая борьба звуков, наполняющая душу отчаянием… И внезапно, когда вы уже находитесь на краю темной бездны, раздается величественный призыв с высоты, из другого плана бытия. Из бесконечного далека «пианиссимо» слышится до сих пор неслышанная мелодия радости. Оркестр сначала шепчет ее. Но эти звуки растут, расширяются, приближаются. Это уже не только обещание далекого будущего, уже слышатся живые человеческие голоса – хор. И вдруг вы возноситесь выше звезд, выше мира, выше всей скорби существования…». Подобно тому, как Девятая симфония Бетховена исцелила Евгения Трубецкого от скорби и угнетающих душу сомнений, так и Вы испытали «самое большое потрясение в жизни» слушая Реквием Моцарта – это незавершенное произведение (насколько мне известно, Реквием был завершен Ф. Зюсмайером – учеником Моцарта), написанное на латинский текст заупокойной мессы, в центре которого тема смерти и Страшного Суда, скорбь по утрате близких и надежда на Бога. Все люди уникальны и различны их духовные пути: один человек приходит к Всевышнему через чтение Евангелия и святоотеческую литературу, иной через церковное богослужение, третий – путем философских исканий, подобно Августину Блаженному, а для четвертого – искусство становится путеводной звездой, ведущей его к Богу и святой Церкви.

Руслан Игнашкин   21.08.2020 20:01   Заявить о нарушении