Славянская сказка Михаил Анищенко
Михаил Анищенко-Шелехметский
http://stihi.ru/avtor/sevapastushok
Славянская сказка
Я вернулся, как могут калеки
Возвращаться сквозь память и дым.
Ты сказала: «Герой! На колени!»,
И приник я к коленям твоим.
Я тебя обнимал, золотую,
Ты горела в чудесном огне,
И читала мне книгу святую
О пределах, неведомых мне…
Были биты все карты в колоде.
Возле сгнивших мостов и могил -
Полюбил я твой дом на болоте,
И решётки на нём полюбил.
Принимая земную неволю,
Прилипая на пролитый клей,
Полюбил я крестьянскую долю,
Как подкова, сгибаясь над ней.
Я теперь молчаливо и строго,
Сбросив лук с молодого плеча,
Верю в вашего жуткого Бога
И горю перед ним, как свеча.
Я не знаю тоски безысходной,
Не нужна мне печаль журавлей…
Лишь бы ты молодой и свободной
В несвободе осталась моей!
Опускаюсь на пол: «Не гоните!
Я не буду по свету летать.
Я пришёл, чтобы звёздные нити
В косы милой моей заплетать».
Клеопатра
Михаил Анищенко-Шелехметский
КЛЕОПАТРА
Скоро дворик листвою засыпет,
Я богам фимиам воскурю,
И тебя, как горящий Египет,
До начала зимы покорю.
Это снова судьба-миниппея
Наполняет свои короба.
Тонут в море галеры Помпея,
Строит ратников Энобарба.
И в тумане застывшего кадра,
В беспросветных созвездьях родства,
Слышу я, как тебя, Клеопатра,
Распинает людская молва.
Я поверить наветам не вправе,
Я тобою одной вдохновлён.
Но за дверью таится Октавий,
Как коварство последних времён.
Словно облако взбита подушка,
Ты меня обдаёшь ворожбой.
Я не знаю, что это ловушка,
И что смерть притворилась тобой.
Ты напиться даёшь мне с ладоней,
И ни в чём никого не виня,
Выдыхаешь: «Антоний! Антоний!
Ты умрёшь и забудешь меня!»
И на карты взираешь недобро,
Не скрывая испуга и слёз,
И, в шкатулке укрытая, кобра
Всё грядущее видит насквозь.
И в разливе последнего марта
Говорю я во тьме золотой:
«Я сегодня умру, Клеопатра,
Но мы встретимся снова с тобой!»
И века над землёй пролетели,
И в сиянье другого огня,
Заслоняясь рукою в постели,
Ты ещё не узнала меня.
Ничего! Я забвеньем не выпит!
Я всё ту же пытаю звезду...
И в тебя, как когда-то в Египет,
Всё равно я сегодня войду!
Ушедший
Михаил Анищенко-Шелехметский
УШЕДШИЙ
Тихо и зло удалялась планета,
Контур Европы светился мертво.
Чёрные змеи из белого света
Синими кольцами сжали его.
Не помогла золотая икона,
Банковский счёт и реклама Виши.
Плюнула вечность, и он, как Иона
Рухнул в запретную область души.
Губы шептали «осанна», «осанна»,
И, вспоминая с богами родство,
Будто бы капля в душе океана,
Он не боялся уже ничего.
Видя Эдем и небесные Кижи,
Глупый, растерянный, как на духу,
Он опускался всё ниже и ниже
И оказался на самом верху.
Здесь малахитом мерцали ступени,
И, приглашая навеки домой,
Призрачный свет не отбрасывал тени,
Будто он был беспросветною тьмой.
Не было больше ни Австрий, ни Турций,
Города Энска с великой тоской…
Кто-то спросил его: «Хочешь вернуться
К русской берёзе над тихой рекой?»
Он наклонился над собственной былью,
Словно убитый кремлёвский нарком:
Люди предстали летящую пылью
И бесконечным холодным песком.
Он поклонился: «О, Боже! Отныне
Жить не хочу я на русской земле!»
И очутился в холодной пустыне,
Сном бедуина в верблюжьем седле.
Бил по верблюдам неистовый ветер,
А у потрёпанных старых шатров
Женщины выли и плакали дети
После набега заклятых врагов.
Орфей и Эвридика
Михаил Анищенко-Шелехметский
Орфей и Эвридика
Памяти Евгения Головина
Наложил на дальнейшее вето,
Сунул руки в чужое пальто;
И сказал: «На ничтожное ЭТО
Променял я прекрасное ТО!»
И она, после капель и брома,
Вся дрожала, как тень от свечи;
И мерцание молний и грома,
Словно море, глотала в ночи.
Покачнулась стена листопада,
Закричали вороны в саду.
«Не меня ли ты вывел из ада?»
«Лучше б ты оставалась в аду!»
Дом окутало сумраком Нила,
Догорала свеча на столе.
Всё, что в бездне звало и манило,
Не смогло просиять на земле.
Он ушёл, словно звук от свирели,
В мир своих ненаглядных наяд.
И она у распахнутой двери
Проглотила оранжевый яд.
Поднялась на носки и упала,
На куски разорвала бельё.
Это молния выход искала
Из прекрасного тела её.
Другие статьи в литературном дневнике:
