Реформа МВД

Был у нас намедни в гостях мой друг виконт Алексей Зимин.
Мы сидели на кухне и ждали вызревания хаггинса, разминаясь пивом, при этом посматривали ящик, фоном вещавший новости. Российские, по ОРТ.
Согласен, новости федеральных каналов лучше всего смотрятся по укурке, но мы решили воздержаться в тот вечер.

В какой-то момент показали Шмеле, который в очередной раз распинался про реформу МВД. Вот же далась им эта реформа! Казалось бы, милицию переименовали, аттестацию провели, коррупцию забороли (сам Нургалиев сказал, что её больше нет в органах МВД). Чего ещё-то трепыхаться?

Тут Лёха наморщил надбровные дуги, стимулируя лобные доли, и родил мысль. Даже – концепцию. А то и парадигму.
Он сказал:
- Я знаю, как реформировать МВД раз и навсегда. Это очень просто. Смотри. Вот ты знаешь хоть одного мента, который бы не нарушал Уголовный кодекс?

Я пожал плечами:
- Нет, но я с такими чудаками и не стал бы водиться. Мне это как-то неинтересно. Но я могу допустить, что где-то в глубинных недрах большого дома на Житной сидит девочка в серо-синеньком платьице, точит карандаши и не нарушает ровнёхонько ни одной статьи Уголовного кодекса.

Лёха отмахнулся:
- Не будь наивным! Это девочка – по-любому приторговывает стружкой. А за шоколадку – она тебе запросто сольёт все известные ей служебные тайны. Другое дело, что известно ей не так много, поэтому шоколадка потребуется маленькая. Но ты должен признать очевидное: МВД состоит из оборотней в погонах чуть более, чем полностью. Даже если чел пришёл туда с самыми светлыми и благородными намерениями – ему не позволят остаться чистым и ни в чём не замазанным. Само по себе присутствие такого «прынца» - будет отравлять порочное существование его коллег-стяжателей. Поэтому его либо «скурвят», втянув в свои тёмные делишки, либо вышибут, либо подставят и посадят. Это закон системы, и тебе он известен не хуже, чем мне. Нет, я не хочу сказать, что все менты – сволочи. Среди них есть классные ребята. Но все они – преступники с точки зрения закона. И это факт, от которого нельзя отпереться.

- Хорошо, - говорю, - не буду отпираться, не буду их выгораживать. Да, на самом деле, мне трудно представить себе существование мента, который бы проработал хотя бы год и на котором бы не висело, потенциально, лет десять строгача. Ну, девочка с карандашиками – может, пятёркой отделается.

- Вот-вот! – Лёха поднял палец. – Ты сейчас высказал очень важное соображение. А именно: значимость человека в системе МВД – лучше всего характеризуется тем тюремным сроком, который он бы получил за свою служебную и не вполне служебную деятельность. Если мент ничего не нарушает – значит, он нифига не работает. А если работая, он не прирабатывает на свой карман – значит, клинический идиот, который по определению не может играть сколько-нибудь важную роль в правоохранительной системе.

С этим я был совершенно согласен. Лёха продолжал:
- Таким образом, правоохранительная система неизбежно делает из добропорядочных обывателей – преступников. Это не хорошо и не плохо, просто – вот так оно есть и по-другому работать не может.

Мне доводилось слышать от «компетентных» людей суждения вроде: «А вот в Европе полиция не берёт взяток и не нарушает законов». Что ж, во многих европейских странах полиция действительно менее коррумпированная и более законопослушная, чем в России. Для кого-то это хорошая новость (но я лично предпочитаю иметь дело с живыми разумными людьми, знающими свой частный интерес, а не с блуждающими биороботами на службе абстрактного правопрядка). Что плохая новость: в этих странах полиция практически «никакая». Да, у них всё тихо-мирно, но лишь потому, что люди тихие-мирные. Сложилось так. Но как только этой «игрушечной» полиции приходится иметь дело с теми, с кем и должна иметь дело полиция (вроде психопатов, устраивающих себе сафари на острове в сорока километрах от столицы, или хулиганов, устраивающих погромы прямо в столице) – она оказывается удивительно неповоротлива и недееспособна.

И я могу допустить, что, скажем, французская полиция не берёт взяток и не нарушает законов (хотя на самом деле ещё как берёт, только давать надо уметь). Но что бы толку от подобной святости, когда патрульный экипаж, угодив в ДТП с укуренным арабским мотоциклистом, рвёт когти с места происшествия, поскольку это арабский квартал, и полиции там слишком страшно? Про нашу родную российскую милицию-полицию, конечно, можно гадостей наговорить, и вполне справедливо, но всё же – это не такое позорище.

- Дык вот, - говорит Лёха, - так оно работает, но возникает резонный вопрос: зачем делать преступников из честных граждан, когда у нас уже есть готовые преступники? Причём, число лиц, находящихся в местах лишения свободы, на самом деле очень близко к кадровым потребностям МВД.

Смеюсь:
- И чего ты предлагаешь? Повыдёргивать уголовников с зон и сменить им лагерные робы на мусорские мундиры?

- Ага. Причём звания присваивать – сообразно сроку. Скажем, мелкое бакланьё всякое, кто до двух лет общака, или на условном, - в рядовой и сержантский состав. В пеписы их определить, а кто помясистей – в ОМОН. Шипачей-ширмачей, кому трёшник-квадратик давали, – в лейтёхи. Если гопстопщик с пятёркой – можно и окэпить. Ну а если семерик за разгон да ещё и вооружённый – тут уж майор, не меньше.

- Тогда и специализацию надо учитывать, - говорю. – Лохотронщиков и кукловодов – в ОБЭП, угонщиков и подставщиков – в ДПС, барыг – в Госкомдурь. Ну а серьёзную братву – в РУБОП, конечно. Кто ж организованную преступность знает лучше, чем она сама?

Шутки шутками, но на самом деле я не уверен, что после такой кадровой перестановочки эффективность МВД существенно снизится. И не потому, что сейчас она очень низкая (это неправда), а потому, что по-настоящему результативно бороться с реально опасной организованной преступностью, – может только более разумная форма организованной преступности.

Если кому-то подобное утверждение кажется чересчур максималистским – приведу один пример (из числа десятков подобных, известных лично мне).
Был (и есть) у меня один приятель. Тогда, пятнадцать лет назад, он был совсем молодым следачком в районном ОВД. И он был в целом правильный мальчик. Конечно, он мог слегонца подразвалить какую-нибудь мелочёвку, чтобы вывести на условный (и даже брал за это «благодарности»), но он не вредничал, не шил дела по явно дутым основаниям и не отпустил бы ни за какие деньги очевидную конченную мразь.

Тогда – от него именно это и потребовали. У него проходил один персонаж по бакланке, за драку в кабаке, но это действительно был очень неприятный отморозок, на котором гарантированно висело и несколько мокрых (хотя доказать это не всегда возможно, конечно). Вот Юрка и решил его нагрузить по полной, чтоб тот лет пять хотя бы таёжным воздухом подышал. Ничего не фальсифицировал, за уши не притягивал, но просто добросовестно поработал.

Друзья у этого типа – были ему под стать. Тоже очень агрессивные и бесцеремонные люди. Поэтому через пару дней Юра обнаружил у себя в почтовом ящике записку, отпечатанную на машинке. Смысл сводился к тому, что если задержанный не выйдет через сутки – будут большие неприятности у Юркиной младшей сестры, школьницы. Какие именно – не уточнялось, но и так было ясно, чего можно ожидать от этих уродов.

В старых фильмах про правильных ментов следователь в подобных случаях обращается к всезнающему эксперту, а тот безошибочно определяет, что данная машинка стоит на столе у секретарши в НПО «Цветмаш», где работает также любовница одного из криминальных подельников задержанного (ну, это уже оперативным путём полученная информация). После этого, конечно, можно повязать всю шайку и предъявить им обвинение… кстати, в чём? В угрозах «абстрактными неприятностями»? В давлении на следствие? Нет, по сценарию – с арестованными должен пообщаться седовласый джентльмен-прокурор, прочитать лекцию о достойном поведении в обществе и ошарашить новостью, что деятельное раскаяние и сотрудничество со следствием смягчает наказание. После чего негодяи, конечно, прослезятся и покаются во всех своих грехах, включая убийства, вымогательства, разбои – ведь это так смягчит их ответственность за абстрактные угрозы непонятно чем.

В жизни – существовала некоторая вероятность того, что автор записки дебил и отпечатал её у себя дома и до сих пор хранит там ту же машинку (да, идентифицировать шрифт можно, когда получил доступ к агрегату для сравнения). Для этого, правда, нужно провести обыски. У каждого из друзей задержанного (а так же – у их подруг). Поскольку получить на них санкции по таким основаниям – абсолютно нереально, на этом, собственно, заканчиваются сказки Дядюшки Римуса, какие представляли собой старые (да и многие новые) фильмы о борцах с преступностью, и начинается рутина.

Которая сводится к тому, что Юра звонит мне и описывает ситуацию, а я, поскольку находился в тот момент в Штатах, звоню своему коллеге и прошу принять меры. Очень простые. Мой коллега наведывается на квартиру к главарю той шайки, к которой принадлежал задержанный, и имеет с ним содержательный разговор. Сначала – он убеждается в том, что записка – именно от этого персонажа. И не то чтобы «признание – царица доказательств», но когда парень сам рассказывает, что сунул послание именно в почтовый ящик – не верить ему не приходится.

После чего коллега очень спокойно и вежливо информирует, что если с Юрой, или с его сестрой, или с любимой собачкой сестры, или с любимой блохой собачки сестры хоть что-то случится нехорошее – то арестант от огорчения перережет себе горло в СИЗО. А его подельники, которые по недоразумению остаются покамест на свободе – сорвут себе голос, умоляя, чтобы им тоже перерезали горло.

По некоторым чертам во внешности и поведении моего коллеги (например, по игривой манере щёкотать собеседнику зубы мушкой пистолета), клиент понимает, что слушать следует внимательно и относиться серьёзно. Как понимает и то, что не будет никакого суда, где бы он мог заявить, как на него давили, вытягивая показания. Вот как раз по тому, как него давят, - он это и понимает.

Конечно, это совершенно незаконные методы. Бандитские. Соответственно, люди, которые применяют такие методы, по сути своей являются бандитами вне зависимости от того, какая на них форма и какие у них корочки. Проблема, правда, в том, что никакие другие методы – не будут работать против отморозков, реально готовых на смертельное насилие здесь и сейчас. Им можно противопоставить – только такую же готовность на смертельное насилие здесь и сейчас, безо всякого суда и следствия (полгодика того, полгодика сего, а потом присяжные сочтут собранные доказательства неубедительными). И любой вменяемый человек – это понимает.

Другая проблема – в том, что сей простой расклад, очевидный всякому вменяемому человеку, нельзя каким-то образом возвести в ранг закона.
«Вообще-то, запрещается тыкать людям в лицо пистолетом, угрожая убийством, и тем более нельзя их гасить без суда и следствия, но если вы считаете их конкретно опасными отморозками, а себя – классным пацаном, который прав по жизни, – тогда можно. Так и быть, мочи козлов!»

Практика раннего феодализма показала, что социум получается несколько нестабильным, когда одни люди имеют законную привилегию внесудебной, по своему усмотрению, расправы над другими людьми, которые им чем-то не понравились.

Поэтому – приходится творить внесудебные расправы втихаря, никому не рассказывая. С одной стороны, это называется «деликатность», но с другой – «бандитизм». И я настаиваю на своей мысли: хороший мент – это всегда в каком-то роде бандит. Это парень, который, при определённых обстоятельствах, готов пойти и грохнуть того, кто мешает ему жить и работать. И закинуть трупешник в болото, наплевав на закон. Если он на это не готов – то это плохой мент. Это какой-то клоун, годный разве лишь для какой-нибудь Дании, где и так практически нет настоящих преступников, представляющих настоящую опасность для общества (ну, не считая социалистов в политике).

Но если закон позволяет менту делать такие вещи официально – то это плохой закон. Нет, это должно считаться преступлением и быть наказуемым, когда всплывает наружу.
Вот такой «дуализм», вот такое «лицемерие». Ну а кто сказал, что жизнь – простая штука?

Возвращаясь к Лёшкиному «предложению».
Сейчас – со стороны МВД охраной порядка занимаются бандиты, которые ни разу не сидели. Если заменить их на других бандитов, которые уже имеют опыт знакомства с пенитенциарной системой, - ничего особо страшного, на мой взгляд, не случится. Хотя, конечно, от беспредела их будет удерживать не столько боязнь суда и зоны, сколько страх перед начальством с большими звёздами на погонах и коленках (это так, ради красного словца, поскольку век воров-законников прошёл, конечно).

В реальности – в России совсем недавно проводился некий подобный «социальный эксперимент» (он и сейчас проводится, «девяностые» никуда не ушли). Смысл его в том, что очень во многих местах истинной силой правопорядка выступает не полиция, а вполне себе криминальная братва (которая, правда, находится в связке с местной полицией).

Иногда это одна криминальная группировка, которая держит некий населённый пункт, иногда – несколько конкурирующих (что предпочтительнее, конечно, несмотря на их междусобойные разборки). Но практика показала, что выживают в этой конкуренции – интеллектуально и психически адекватные люди, которые понимают, что лучше умеренно брать за крышу (это ровно то, что делает государство, и в чём смысл его существования), чем всех ограбить и разогнать, а на следующий год – сосать лапу (потому что никто не будет творить бизнес там, где тебя завтра могут тупо обобрать до нитки).

Ну и когда ты держишь, скажем, центральный городской рынок, имея долю со всех торговцев – тебе нафиг не нужно, чтобы на этом рынке бесчинствовали карманники, или чтобы разували машины, оставленные на стоянке. Потому что иначе покупатели, с чьих денег ты и живёшь, в конечном счёте, будут ходить на другой рынок, который контролируется другой группировкой.

Точно так же – тебе не нужно, чтобы проблемы возникали в кабаке, с которого ты тоже имеешь долю. Ну и по всем пунктам – так.
Экономический интерес – великое дело. «Бабло побеждает зло» (и это не шутка). Какая-то иллюзорная криминальная солидарность с щипачами или кабацкими бакланами («мы в натуре братья во понятиях, бродяги!») – да она лесом идёт, когда они своими действиями отпугивают от тебя клиентов, несущих бабки.

Ну и я вот много повидал городишек, где заправляла братва, и должен признать, что безопасность обывателя от чисто уличной преступности – там бывала повыше, чем в Москве (а то и повыше, чем в Стокгольме). Причём зачастую – пацаны гордятся тем, как они всё устроить смогли. Помню, один такой пацанчик, приглашая в свой город для деловой встречи, предлагал: «Вот я не знаю, на какой ты машине приедешь, но давай пари: ты оставишь её, где хочешь, хоть в самом глухом дворе, незапертой, с ноутом на сиденье. И я гарантирую: хоть сутки стоять будет – никто не возьмёт. А если кто посягнёт – с меня сотка тонн».

И никто не взял, никто не посягал. Что мне напомнило историю с золотой чашей посреди деревни, которую Дракула демонстрировал как пример наведённого им правопорядка. Если в эту историческую фишечку я не очень верю (когда сажают на кол за любую фигню – всегда найдутся отчаянные, которые рискнут той же карой за действительно ценный приз), то влияние «системной» оргпреступности на местную гопоту – мне было продемонстрировано (и это даже не важно, то ли всегда у них так спокойно, то ли к моему приезду вразумили; главное – имеют возможность вразумлять). Ну и я не думаю, что хозяева города там прямо уж на кол сажали любого малолетку, который вздумает тиснуть ценную вещь из чужой машины, но – объяснили как-то нормы социально приемлемого поведения.

Ну и таких я много знаю примеров, когда братва реально держала порядок в городе (имея очень чёткий и корыстный интерес в том)), а менты – или помогали братве, или под ногами путались (что не к добру было).

Но знаю и такие случаи, когда менты очень хорошо и чётко город держат. Это, правда, стало происходить уже во второй половине девяностых, когда крыши повсеместно покраснели. Почему это произошло? Потому что менты наконец сделались адекватны жизненной ситуации в России. Они эволюционировали от «родоплеменного ополчения» до феодалов, до бандитов в погонах.

Говорят, была оченна профессиональная и эффективная советская милиция, которая поддерживала нехреновый порядок, а потом внезапно(!) наступил бардак, и все профессионалы разбежались из милиции, - ну и всякая такая чушь. Я этих сказочек наслышался – превеликое множество.

Но если смотреть правде в глаза – да не была советская милиция ни профессиональной, ни эффективной. В ней встречались небестолковые и грамотные люди – да. Но организация в целом? Да она вообще «ни о чём» была. По моим воспоминаниям восьмидесятых, во всяком случае. Что она есть, что её нет – лучше строить свою жизнь так, как будто её нет (и не рассчитывать на неё никогда).

Ей-богу, это несложно было, кое-как противодействовать совсем уж безмозглым криминальным элементам, у которых нет ни стратегии, ни ресурсов. Но вот как только в частных руках появились значимые ресурсы – эта милиция стала рушиться, как карточный домик. И потребовалось лет пять-семь, по крайней мере, чтобы МВД России развился из абсолютно беспомощной структуры, какой они встретили девяностые, до той суровой бандитской силы, что порвёт и фамилии не спросит.

Понадобилось время, чтобы эта структура обросла действительно крутыми хищниками, которые работают прежде всего на себя. Но при этом – соблюдают некоторую верность пакту с государством, которое выдало им корочки и погоны (ибо иначе – слишком много придётся отстёгивать другим хищникам из УСБ, ФСБ и прокуратуры).

Честно говоря, я не очень покамест разобрался в вопросе, что это за профессионалы такие были из советской милиции, которые никак не могли устроиться в «новом» (сиречь – в рыночном) времени. То есть, я встречал таких людей, и слышал их скулёж, и должен признать: какими-то навыками ОРД они обладали (если это опера). Ещё – они обладали связями. Поэтому они и ушли очень комфортно в частный бизнес, где использовали всё, что могли продать. После чего – бросились выть, какие худые времена настали, когда за бортом их ведомства оказались «самые-самые» (самые те, кто быстрее прочих переметнулся в коммерческий сектор).

Ну а те, кто остался в ментовке, - не менее комфортно и прибыльно торговали своим положением, своими полномочиями (и теми же связями). Но если какой-то идиот, будучи офицером милиции, интересовался своей легальной зарплатой, - значит, реально идиот. Таких я тоже видел, но для меня они интереса не представляли (я просто не хочу связываться с идиотами-аутистами, даже если они чего-то там умеют).

Кто не идиот в ментовке – чёткие пацаны, которые сочетают приятное с полезным. И бабки рубят – и порядок охраняют (ну потому что им тоже не хочется, чтоб их близкие ходили по улицам, где царит беспредел).

В этом отношении – нынешнее МВД представляет собой гораздо более здравую и способную структуру, чем та нелепая ***ня, какой была советская милиции в восьмидесятые, или эта «комедия дель арте», какую из себя представляют полиции многих европейских стран.

Поэтому, собственно, я и забраковал Лёхино предложение, шутейное по-любому.

Но что я бы предложил для повышения эффективности работы МВД (хотя она и так довольно эффективна)….

Нет, ну прежде всего – я бы, конечно, предложил упразднить систему всеобщего равного избирательного права, поскольку ни один уважающий себя человек – никогда не будет чтить те законы, что какие-то козлы-депутаты напринимали для своих баранов-избирателей. Государство – нужно перевести в режим «ОАО Государство», где политическое влияние определяется, фундаментально, взносом в «общак». Если ничего не вносишь – то пшёл вон, и нет у тебя, вошь паразитарная, никакого права диктовать Людям, как им жить.

Во-вторых, конечно, когда всякие вши паразитарные, олигофреничные будут отстранены от политического влияния, - следует признать, что свободный человек имеет право на пользование всеми плодами Цивилизации, включая оружие, и если его как-то можно в том ограничить – то лишь истребуя от него гарантии безопасности его оружия для других налогоплательщиков (например, если ты мастеришь у себя на участке ядерную бомбу – то государство вправе тебя обязать, чтобы ты соблюдал технические, научно утверждённые меры, дабы это добро не жахнуло спонтанно и не вынесло пол-района).

В-третьих, я всё-таки вижу нецелесообразным разрушение системы МВД, поскольку она неплохо, на самом деле, справляется со своими функциями. Они выросли, они окрепли, они заматерели. И что бы ни говорили злые языки, нынешняя российская полиция – ну гораздо профессиональнее и способнее что советской, что норвежской какой-нибудь (пусть и протоколы с ошибками пишут). «Убивать» эту структуру совсем – нет никакого смысла.

Но что имеет смысл – коммерциализировать её. А для этого – тупо предоставить муниципальным и сельским образованием право найма «шерифа» для обеспечения порядка у них. И чтобы в качестве «шерифского офиса» - они кого угодно могли нанять. Хоть ментов, хоть братву, хоть частную охранную фирму.

Ну и эта местная, первичная правоохранительная структура, - она отчитывается перед своим нанимателем, муниципальным советом, который может расторгнуть контракт, если недоволен, и привлечь другую фирму. А чтобы наниматель не оказался недоволен – эта фирма прилагает все усилия к розыску преступников, задействуя и мощности экспертных центров (на возмездной основе), и привлекая группы захвата (на той же основе), и проплачивая абонентские взносы за пользование базам данных.

Работа на земле – это львиная доля борьбы с преступностью. Если её будут делать материально заинтересованные люди – они будут её делать хорошо.
При этом, конечно, возможны дополнительные стимулы и от страховых компаний, и от частных фондов, которые обещают вознаграждение за поимку особо опасных преступников.

Со мной неоднократно делились набросками к схемам такой заинтересованности, многие из которых казались разумными, но если чему и научила меня руководящая работа, так это очень простой истине: «Если у тебя есть возможность переложить свою головную боль на кого-то другого – переложи её» :-)

В данном случае, задачей законодателя будет – разрешить официально изобретение и применение схем материальной заинтересованности ментов в раскрытии преступлений. А уж конкретно их продумывать да воплощать – пусть этим занимаются те, кому оно больше всего надо. Терпилы, муниципальные образования (потенциальных терпил), страховые компании.

МВД РФ в такой системе – конечно, образует очень мощный костяк, за который все прочие фирмы будут цепляться, предлагая хорошие цены за ресурсы МВД. Что и сейчас происходит, на самом деле (ну даже мы зависим от ментовских баз данных и возможностей!) Только сейчас это – нелегально происходит. Так надо легализовать – и всех-то дел.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.10.2011. Реквием по Стасу Карпову
• 24.10.2011. Реформа МВД
• 18.10.2011. В защиту собеседований
• 15.10.2011. Школьно-эротический пердюмонокль