О дивергентах

Арыкъ: литературный дневник

Совершенно случайно попал на разнос, устроенный BadComedian фильму «Дивергент».
carambatv.ru/movie/bad-comedian/divergent-hunger-games-in-twilight/


Особенно понравились пассажи о глубине персонажей. Вот я часто сетую на *картон*, но что же он из себя представляет? В разборе об этом очень хорошо и буквально в нескольких фразах. Сказать о герое – он такой хороший/плохой/злой – не сказать ничего. Так получается только одна плоскость, а плоскость и есть картон. Глубина же требует много граней, много ракурсов, лишь тогда герой становится живым. В идеале нужно влезть в его шкуру, познать не экстерьер, а саму душу. Авторам, на то не способным, лучше бы в литературу и не влезать. Но пример приведу не плохой, а хороший.


«Ему казалось, что он думает о матери, но он ни о чем не думал. В голове, сменяя друг друга, мелькали какие-то случайные разрозненные воспоминания. То он видел себя совсем еще маленьким на мосту, с корзиночкой для ягод. Он замахивался на огромную, какие бывают только во сне и в детстве, бабочку, и корзиночка падала в воду и плыла, и кто-то во всем светлом, добрый и ласковый, доставал эту корзиночку. То он видел себя на качелях и взлетал ввысь, к самой перекладине, и вдруг сорвался, и кто-то в светлом, добрый и ласковый, поднимал его, испуганного, с земли. То он видел бабки – простые, ничего не стоящие косточки, игра крестьянских ребятишек – и кто-то в светлом, добрый и ласковый, протягивал ему их.
Этим светлым чудом, добрым и ласковым, была мама. Он знал, что это мама, но почему-то именно сейчас ему никак не удавалось увидеть ее лицо. Он лихорадочно ворошил вдруг нахлынувшие детские воспоминания, но там, где он искал, мама была без лица. Это было просто нечто очень доброе и очень ласковое, само воплощение доброты и ласки, но лица у нее не было. Вероятно, оно появилось бы в других воспоминаниях, более поздних, когда он уже подрос и научился видеть, а не только смотреть. Но эти иные картинки сейчас не хотели возникать в его памяти, мама не приходила, и двадцатичетырехлетний офицер чувствовал себя совсем маленьким и совсем забытым».





Другие статьи в литературном дневнике: