Последний месяц проекта Мутабор. Всего двенадцать номеров. Или томов - кому как, но шутка оказалась хитрее предположений. Ничего, финиш не за горами, после чего перестану в обязательном порядке травить воспоминания. Захочу - тыкну, не захочу, сами понимаете.
Целый год давил как бешенный пес. Или безумный Макс. Третий раз, пятый, десятый. Туземный классик.
Устал сам от себя хуже горькой редьки. Хотя фрукт чудесный - редька который. При союзе очень любил.
Хоть ломтиком, хоть на терке. Сметаной его умаслишь и вперед, а еще мы с отцом по субботам позволяли свиные отбивные в панировке. И пока отец старательно выбивал ромбики, я взбалтывал яйца, а потом, предварительно обманув куски в болтушку, приступал к тщательному валянию - чтоб равномерно по всей подошве, чтоб комар носа.
Дым коромыслом, плита-старушка - помните, чернокрылая кудесница без вытяжки, старалась вовсю. Поди разогрей довоенную чугунину.
Иногда делали шкварки - особый шик, хотя зрелище не для слабонервных. Мать закрывала двери на бумажки и уходила на далекий балкон. Или под форточку, а мы полыхали на всю Ивановскую.
Отбивные в панировке - лучшее, что придумала мировая культура. Разумеется, наравне с жаренной картошечкой, маринованными опятами и бабко-малосольными огурчиками. Страшное было время.
Школы учили в школе, слова "репетитор" боялись похуже мата, институт представлялся волшебной лабораторией, которую окружали амфитеатры, а телевизор с бегающим позади цветом пропагандировал очевидное-невероятное. Науку, космос, труд и культуру. Прям с шести утра. Ну, и Ленина с Партией на посошок.
Благо, закончилось и теперь мы давно счастливые. Хуже, навсегда.
Да, о чем бишь я хотел... а , Мутабор.
Алексей Бауман, друг и подвижник, по совместительству плотник, фотограф, грибник, геолог и вообще партизан, обещал в ноябре выдать скопом весь отряд. Июль, август и далее по списку. Залпом.
Поэтому, дорогие мои, потерпите. Стремительный домкрат на подходе
