Они живут

Я подтверждаю: они живут, я встречал их. Наверняка, они живут повсюду, и в столице тоже, но я встречал этих в одном районном городе с большой химической промышленностью. Кто-то считает, что эта большая химия исподволь влияла на наши мозги все те десятки лет, еще до нашего рождения и даже до зачатия, когда у наших тогда еще молодых родителей незаметно изменялись гормональные системы под постоянным воздействием самых разнообразных сочетаний органических и неорганических соединений в местном воздухе. И каждый третий житель здесь так или иначе лично работал или работает на химическом производстве. Я тоже, но это было несколько лет назад, с тех пор я приезжаю сюда ненадолго все реже и реже. Однако я продолжаю встречать их здесь.
Давайте знакомиться.
Я ставлю кассету для расшифровки записей разговоров в одну деку магнитофона, а в другую заряжаю фоновую музыку, которая будет сопровождать нас. Компьютера и цифрового звука здесь нет, только пленка и ручка с бумагой. Как и раньше, 15 лет назад. А они по-прежнему живут.

А Л Ё Н А (№1)

«Моя мама ради отца переехала сюда из Москвы, когда я была маленькой. А я вот теперь снова переехала в Москву, сюда приезжаю к дедушке».
Алёна так и осталась маленькой до сих пор. Девочка с печальными глазами, тонкими и немного болезненными чертами лица, хрупким телом подростка, манерами деклассированной провинциальной аристократки и мечтами романтика с незаживающей детской травмой в душе.
«Мама умерла вскоре после того, как отец бросил нас».
Нет, Алёна, это звучит слишком клише. Расскажи точно так, как было на самом деле, и я не буду ничего литературно обрабатывать. У меня есть пара часов, а за окнами кафе стоит погожий летний день.

«Мама умерла несколько лет назад, мне тогда не было еще восемнадцати. А отец бросил нас, когда я была совсем маленькой. Да, банально ушел к другой, уже здесь, когда мы переехали сюда жить с ним. С тех пор мы жили только с мамой и дедушкой. У меня еще есть брат, сейчас я живу с ним в Москве, у другой бабушки. А здесь я в этот раз также по делу насчет приватизации квартиры сестры …»
В конторе насчет приватизации среди прочих посетителей мы и пересеклись с Алёной.
Примерно я понимаю. Довольно сложная сеть родственников по материнской и отцовской линиям (уже от другой его женщины). Некий остаточный контакт с отцом все еще имеется. Но это лишь похоже на шрам от вырезанной опухоли. Ее мать это не спасло, она умерла от рака груди, несмотря на то, что одну грудь ей отрезали. Никто в этом не виноват, разве что неудачное сочетание плохой наследственности и плохой экологии. Однако Алёна, разумеется, винит в смерти матери прежде всего своего отца, а также всех мужчин опосредованно. Я быстро это улавливаю.

Девочка – маленькая сжатая пружинка в поломанном механизме судьбы. Однажды она может выпрыгнуть из своего паза и распрямиться, визгливо и жестоко. Тогда из вожделения для педофила она станет кошмаром для того, кто полюбит ее. Мой внутренний голос предостерегает меня от этого. И после еще двух встреч с ней уже в Москве, приняв в свое сердце несколько яростных ударов маленьких острых кулачков, от которых возникла опасная аритмия, непослушными пальцами я набрал и отправил Алёне свое последнее сообщение.
«Я остаюсь (один), чтобы жить» – примерно такова была суть.
Затем этот тезис более развернуто и весьма позитивно мне явила собой другая особа в том же городе Н. Только уже по осени.

К А Т Я

Возраст: 22 года. Воспитывает сына, ему где-то два года. Без мужа, так как с тем молодым человеком Катя разошлась почти сразу после рождения ребенка, причем по собственной инициативе. И я скоро улавливаю, что у Кати вообще по жизни своя инициатива и свой выбор, либо она настолько комфортно вписывается в любые жизненные коллизии. Впрочем, теперь ей приходится много работать самой.
Разрываясь между уроками в местной средней школе, репетиторством на дому и уходом за своим маленьким сыном (благо, помогают дедушка с бабушкой рядом), Катя с трудом находит пару часов для встречи со мной. Мы только говорим, но очевидно, что Кате нужны другие встречи с мужчинами, равно как и деньги. Отчасти Катю склоняет к этому некая подруга 37-ми лет, которая активно промышляет в городе шлюхой под прикрытием в виде сожительства с каким-то кадром. Отчасти Катя подумывает об этом сама, но пока лишь подумывает. Все-таки найти теперь желанного достойного супруга, который бы с удовольствием взял ее с ребенком от другого, уже не так просто. Однако, шансы у нашей Кати имеются.

У нашей Кати имеется, например, анкета на ведущих сайтах знакомств. Там можно видеть весьма эффектную блондинку, которая одевается ярко и со вкусом, показывает свои стройные ноги и взрослые взгляды на жизнь из-под элегантных очков молодой современной учительницы.
«На днях ребята-пятиклашки назвали меня сукой… Представляешь?!»
О да, пожалуй. А как ты думаешь, каковы были мои представления о тебе тогда, в августе, когда я догнал тебя на улочке города Н. и начал клеить, поскольку не смог удержаться? Короткая юбочка a-la schoolgirl в крупный квадрат; ярко-розовые туфельки на шпильке и с ремешками, как у сандалий, по щиколотку ноги; обтягивающая черная маечка на тонких бретельках; розовая пушистая резинка, что держала хвостик волос; прямоугольные очки в тонкой оправе, словно у юной нимфетки, которая постоянно и много читает… Любовные романы? Набокова?
«А сейчас – курс по возрастной психологии. Скоро экзамен на заочном в педе. Вообще-то я буду дипломированным учителем русского и литературы. Мне это нравится. Хотя пока преподаю английский в младших классах. Тоже полезный опыт. Правда, за все это копейки платят, особенно здесь. Так что, помимо школы, у меня не менее двух частных занятий каждый день, без выходных. По выходным обычно три таких занятия в день».

Да, нужно расплачиваться за тот же новый холодильник в кредит. А родители далеко, все еще в Воркуте, откуда Катя переехала сюда лет пять назад, обратно на малую родину. Раньше немало людей отсюда уезжали на заработки на Север. Мои родители тоже там бывали, и я был там недолго. Но с начала 90-х многие стали возвращаться в поисках «новой старой» жизни здесь, на прежних местах, потому что Север для очень многих не оправдал ожиданий, окончательно разрушенных общим хаосом в стране.
Школьный друг Кати, уже отслуживший в армии срочную и сверхсрочную по контракту, так и не решил, что же ему делать в жизни дальше. Он приехал к ней сюда в гости и живет в ее двушке уже месяц, делая недвусмысленные и в то же время слишком невнятные и робкие попытки сблизиться с ней теперь, чтобы потом она ждала его обратно, после завершения очередной годичной службы по контракту на Кавказе. У него ничего и никого нет в его родной Воркуте, кроме старых родителей. А тут Катя – вполне обеспеченная по местным меркам, целеустремленная и как бы одинокая.

Но Катя обладает не только стройными ногами, но и некоторым умом. Она не считает своего двухлетнего Тимоху какой-то ошибкой молодости, хотя это явный пример из разряда «залетела» (поначалу все родители в данной истории были настроены против). Однако теперь подход к личным отношениям у Кати весьма прагматичный. Я понимаю, что ждать кого бы то ни было она больше не будет, также как подстраиваться под другого. И то, что я скоро уезжаю не на службу в Чечню, а на работу обратно в Москву, существенной роли не играет. Сама же Катя очень вряд ли готова переехать отсюда в ближайшее время, пусть даже в манящую для провинциалки столицу. Да и я ничего такого не озвучиваю, хотя мог бы.

Я

Здесь я продал старую квартиру своей любимой покойной бабушки и намерен окончательно порвать с этим городом, оставляя позади тихую драму нашей семьи – своих родителей, о которых я почти не вспоминаю, когда не вижу, а потому приезжаю сюда все реже, чтобы не видеть. За десять дней нахождения здесь меня снова выводит из себя мать, которая до сих пор пытается меня контролировать, и снова добивает отец, который до сих пор не пытается хоть немного меня понять. Они давно не живут вместе, но тут мне довелось пообщаться с ними обоими. После этого мне срочно понадобилась психологическая разрядка, о которой речь ниже.

А Н Т Р А К Т

Зазывавшая в этот клуб афиша обещала не просто вечеринку с диджеями, но еще и горячих девочек – hot girls, именно так значилось, заметным крупным шрифтом. Оказалось, что подразумевали девушек в качестве диджеев, игравших довольно неплохой коммерческий хаус в подвальном зале данного заведения. Никакого стриптиза, нет.
Но отступать поздновато и особо некуда. Я подогрелся коньяком заранее на квартире вблизи, которую снял на сутки специально ради этой ночи. Я пришел один и с нормальными деньгами по местным меркам. И я несколько агрессивно клею всех свободных девушек в поле зрения, в том числе официантку моего стола. Ее имя Настя, она 19-летний белокурый ангелочек с миниатюрной точеной фигуркой и немного вызывающим макияжем. Она словно бы дает надежду на личное общение по окончании вечеринки. Но я не хочу ждать в неуверенности.

Я пью белый ром, он здесь очень дорогой. Впрочем, в этом, казалось бы, заштатном местном клубе высокие столичные цены на все. Как и вообще в городе Н. Почему подобное имеет место в провинции, где доходы людей в среднем раза в два-три ниже московских, хоть Москва и не так далека, – мне непонятно. Но деньги у некоторых водятся, например, у половины молодежи, заполнившей клуб около полуночи. Алкоголя хватает, но смелости молоденьким провинциалкам, пусть и пьяным, недостает. Никто не идет со мной на квартиру, а мой ангелочек Настенька обижается, видя мое неприкрытое флиртование помимо нее. Она говорит, что возможно «простит» меня, если я буду ждать ее с цветами у выхода через пару часов. Эта наивно-трогательная попытка манипулировать моими пылкими пьяными чувствами сразу меня протрезвляет.
Ловить тут больше нечего, мне ясно, но из принципа я привезу букет для Насти и вручу ей прямо за барной стойкой, на виду у всех, а потом уйду. Так я и сделал. Конечно, она не позвонит по номеру, который я чиркнул на бумажке и отдал ей вместе с букетом. Я лишь смутил ее и, вероятно, позабавил немного, как и весь персонал клуба, наблюдавший этой ночью мое реалити-шоу «Снимаю всех».

Хорошо, что взрослые мужики-таксисты все понимают с полуслова и только серьезно. Уже 3 часа ночи и свободных девочек по вызову почти нет, но мы ищем и находим. Дурак, почему я не подумал об этом раньше. Теперь же выбора практически нет и мне втюхивают по завышенной цене тех, кто еще остался, то есть беспонтовых. Первая воротит нос сама, вторая не нравится мне – как тут все сложно! С третьей мы договариваемся и заезжаем на снятую мной квартирку.
Ну-с, будем знакомы.

А Л Ё Н А (№2)

Цитаты от нее:
«Странно, что ты до сих пор думаешь об этом, в твоем возрасте, но если ты все-таки соберешься прыгнуть из окна, то дай мне знать – мы можем это сделать вместе».
«Мне кажется, ты чем-то расстроен, и в отношении меня конкретно тоже».
«Я тебе предлагаю сейчас решить: или мне лучше сразу уйти, или тебе лучше сменить твой настрой и заняться со мной делом, ради которого мы здесь».

В ее 30 лет и после родов около года назад у Алёны все еще фигура девочки-подростка, правда, недоразвитого: плоские формы, подтянутый живот, почти полное отсутствие волос на теле от природы (это видно, что не эпиляция). Она курит, но у нее приятный запах. А вот за лицом надо бы получше ухаживать, конечно. Лицо-то все и выдает. Большие синяки под глазами, а в глазах – тоска бездонная. Я не спросил прямо, но ребенок у нее наверняка без мужа. Потому так деньги нужны. И тратит она их не на себя, иначе бы сделала себе и лицо, и прическу, и прикид. Но тут еще и я поздний, внезапный. Спала дома где-то рядом, но разбудили и выдернули ради клиента, подготовиться не успела. Отказаться не смогла – деньги нужны. ****ь, я ведь все это просекаю!

Цитаты от меня:
«Ну, а где весь гламур, где чулочки и туфельки, где это все?»
«Я просто откровенен с тобой, только и всего. Как и ты со мной, я надеюсь».
«Вот только деньги я уже отдал вперед, и что мне теперь?!»
Про свою общую неудовлетворенность и безучастность по жизни я в этот раз особо не распространялся. Самого уже заебали экзистенциальные загоны и заморочки.

Идем в душ и в постель. Я пьян, а она таки неплохо знает свое дело. Простенько, но с огоньком – вот так трахнулись, обоим понравилось.
Только зря разрешил ей остаться спать у меня. В итоге я ни разу не уснул, все смотрел на нее спящую и вроде как думал о чем-то. Возможно, о какой-то красоте вечной или невечной, о жизни без красоты или о красоте безжизненной (ведь сон так похож на смерть). А потом, как часто и происходит, жестокий рассвет все вернул на свои места, и мрачное протрезвление окончательное – напротив, беспросветно.

И видно на свету, что рядом лежит совершенно чужая тебе и, в сущности, некрасивая женщина. И ощущаются от нее, даже от мирно спящей, волны тоски и тихой ненависти ко всем мужикам, включая тебя. И вы совсем-совсем не подходите друг другу, даже если бы это было между вами не так, как было, а иначе – не за деньги, но из-за чувств взаимных.
И за окном все то же серое нависшее небо с бесконечным дождем, все те же серые людишки со своими мелкими дрязгами, проблемами, обидами.

Алёна что-то проспала, ей звонили много раз, но она не слышала свой телефон, а я не стал ее будить. Она резко вскакивает, собирается за пять минут, словно бы не замечая меня, кому-то нервно перезванивает и молча убегает. Закрыв за ней дверь, я делаю облегченный выдох и стараюсь поскорее позабыть нашу ночь. Позабыть прежде всего эмоционально, чтобы затем уже при помощи только чистого разума поразмыслить об этом отстраненно, беспристрастно, самоуглубленно.

СНОВА Я

Нет, я не безнадежен, хотя эта история у меня далеко не первая и, вероятно, не последняя. Впрочем, я действительно не прочь прекратить все это, особенно вместе вон с той стройной брюнеткой – если она поможет мне прекратить такие метания. Маятник моего либидо делает слишком большие редкие колебания от месячного целибата к короткому разгульному безумству – и обратно. Негатив от матери всякий раз уводит меня в сторону, не давая выхода теплу от подлинного источника моего «я», скрытого глубоко внутри. Однако, даже холодная, страсть моя сильна и выплескивается из берегов, переливаясь даже через высокие парапеты интеллекта. Течение быстрое, и этот поток не замерзает в любые холода.
Она может нырнуть в меня, испытав поначалу судороги от ледяных объятий, но затем ее организм, если он хоть немного закален, может переключиться и перестроиться. Я могу быть для нее контрастным душем.
Ладно, хоть чем-то или кем-то я могу быть для нее, черт меня возьми?!
А про других я забуду. Да, я могу.

О Н И

Цитата от сэра Уинстона Черчилля (к женщине):
«Да, я пьян. А вы некрасивы. Завтра я протрезвею».

Несчастный мужчина не производит ничего по-настоящему хорошего, кроме собственной рефлексии, – как я, например.
Несчастная женщина воспроизводит несчастное потомство, как минимум. Она определенно приумножает и распространяет это свое несчастие, даже если она сама его себе придумала. Она всегда парадоксальным образом найдет для себя некое утешение в собственном несчастии, мнимом или подлинном.
Несчастный мужчина остается безутешен. И секс тут – как мертвому припарка. При оргазме я словно бы умираю. А они живут. Вот в чем главная разница.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 01.12.2009. Они живут