Алексей Гор

Мне думается, стоит говорить о том, что почти все мои миниатюры (или скетчи, как их можно обозвать на иностранный манер) написаны в той или иной степени в ключе так называемой психоделической прозы. Причем тут имеется ввиду вовсе не ставшая недавно довольно модной у нас литература, всячески обозначающая содержание в себе различных наркотиков и приводящая подчас действительно занимательные описания их воздействия на героев и восприятие ими жизни. Я говорю о подлинной психоделике самого сознания, которая чаще всего с наркотиками никак не связана. Она связана более с теми, скорее, индивидуальными особенностями личности, присущими как самому автору, так и его потенциальному либо фактическому читателю. Речь идет о том, какой сюжет, смысл, концептуальный посыл заложен в содержании, и каким образом он донесен до читателя, какими средствами выражен, какие литературные (в данном контексте – метафорические, психолингвистические) ходы при этом использованы. И речь идет о том, насколько вышеуказанное усваивается читателем. На мой взгляд, здесь играет определенную роль и то, что практически все скетчи этих двух циклов о снах наяву – на самом деле произошли из реальных, имевших место сновидений, затем записанных и художественно обработанных. Был у меня такой период в середине 90-х, длившийся около 3-5 лет: выпадал в какие-то собственные фантазии, почти галлюцинации, которые так и норовили подменить реальность. Опять же замечу: ни тогда, ни после не сидел на наркоте и даже не баловался. Вот потому и считаю эти личные трипы чистой психоделикой, без примесей.

Кроме того, также считаю себя вправе говорить о создании мной нового литературного приема, который я довольно активно использовал во многих миниатюрах; например, он хорошо заметен в одной из более поздних (ее, однако, я не стал уже прилеплять к циклу) – «То, что важнее». Совершенно китчевым образом этот прием применен в довольно свежей работе «Собеседование», где он уже в открытую выведен как бы за рамки самого текста.
Понимаю, что в какой-то мере все новое – это хорошо забытое старое, и что могу просто не знать о такой же находке другого автора, коих ныне не счесть, и все же… Эту фишку я бы назвал «интерактивным элементом» в изложении материала. Она подразумевает то, что автор, его герой или они оба могут как бы находиться где-то рядом с читателем в его настоящей, обыденной, неписаной реальности прямо в момент прочтения им данного текста, причем могут в каком-либо виде вступать с ним в непосредственный контакт, выходить на прямое общение! Хочу сразу отметить: здесь идет речь совсем не о привычном диалоге писателя с читателем, происходящем опосредованно и выражаемом при помощи давно известных способов стилевого построения текста, вроде фраз «Итак, мой дорогой читатель…» и тому подобного. В моих миниатюрах работает несколько иной механизм. В принципе, он опять же апеллирует к некой психоделике мышления читателя, к его способности живо фантазировать вслед за автором и глубоко погружаться в созданную тем иллюзию на границе с реальностью. Ускользающий вкус моих миниатюр может хорошо прочувствовать, пожалуй, лишь человек с немалой долей мистического восприятия мира, который способен отстраняться от своей собственной личности, отождествляя себя с воспринимаемыми им образами и растворяясь в неуловимом моменте настоящего.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных