Кафка на шлюхе

Я и двое местных товарищей сидим в кафе с претензией на «столичный вкус» в одном из торговых центров провинциального города. Как и пристало интеллигентам, мы с умным видом беседуем на актуальные темы современности, то есть переливаем из пустого в порожнее. Политика, общество, философия – мы касаемся всего, но на самом деле мало что волнует нас по-настоящему. Ведь нам хорошо и так, самим по себе, вот в чем дело.
Хотя не совсем так: тем двоим вроде бы хорошо, а мне нет. У меня слишком много вопросов, которые меня действительно терзают, и я продолжаю вопрошать сам себя, когда товарищи покидают меня и направляются в хороший книжный магазин неподалеку. Наверное, там в книгах они надеются найти для себя какие-то ответы. Но я не надеюсь, уже не раз пробовал. Много раз я пытался искать ответы и в людях, в женщинах, но также безуспешно. Однако сейчас я вновь намерен попытаться, хотя я знаю наперед бесплодность того порочного пути, на который я сворачиваю с центральной улицы, углубляясь в сумрак словно бы параллельной реальности, другой жизни другой личности внутри меня.
Один товарищ в последнее время нередко сравнивает меня с Кафкой – я не знаю, почему. Другой приятель недавно упоминал в этом контексте роман Мураками «Кафка на пляже». Я же не такой начитанный, каким могу показаться. И я не такой скромный, каким часто кажусь, ведь я слишком хорошо знаю, куда и для чего иду. Но несмотря на это, всякий раз я лелею смутную надежду непонятно на что. Впрочем, где-то в глубине души мне все понятно, и уже бывали случаи, когда мне казалось, будто я что-то находил. Однако, это всегда ненадолго. Это чувство слишком мимолетно, недолговечно и обманчиво, чтобы тратить ради него полжизни. Мне обычно хватает половины вечера.

В хорошем вино-водочном магазине по пути я покупаю коньяк и употребляю его по назначению. Коньяк не просто согревает и расслабляет, он помогает чувствовать острее, тоньше, ближе. Сознание может перестраиваться и само, но можно ему и слегка помочь. Вот ветер становится не таким злым и пронизывающим, темень перестает быть такой непроглядной, а женщины на глазах становятся более привлекательными. Но я повидал немало женщин и пью не слишком много, чтобы быть неразборчивым.
Я вхожу в квартиру, где меня встречают две молодые девушки в очень коротких платьицах. Одна из них маленького роста и худенькая, даже плоская. Вторая – наоборот, очень высокая и с заметной грудью, с сильной фигурой. Обе – брюнетки. Мне больше нравятся брюнетки, но сейчас дело не в этом. Девушки смотрят на меня как-то неприветливо, и я сразу понимаю, что они не в настроении. Такое бывает и с опытными шлюхами, а эти-то юные подавно не умеют и не хотят переключать мозги на клиента. Хотя маленькая пытается сделать вид, после короткого разговора с ней я тоже не остаюсь, ухожу. Сразу звоню в другую контору, но там сегодня облом. Еще один номер – тоже облом. Я допиваю коньяк. Остается один вариант, но те работают только на выезд, надо искать квартиру на ночь. Ведь я не из этого чертова города, где цены на шлюх и жилье близки к столичным, только выбор и качество несоизмеримо меньше.

Теперь я чувствую, что это уже коньяк больше толкает меня на продолжение загула. Рассчитанная доза и время пришли, но я ушел от девочек – нестыковка. Выйдя из их дома, я словно проваливаюсь в вязкую полутьму незнакомых улиц, теряю ориентацию и самообладание. Ощущаю едва уловимые искривления пространства, оно обнажает свои скрытые потоки движения, которые будто стремятся подхватить меня и понести неизвестно куда. Я пытаюсь сохранять координацию и двигаться целенаправленно, однако с трудом осознаю, как и куда именно иду. Вместе с тем я знаю, что рано или поздно выберусь из этого омута, поскольку двигаюсь сообразно с силовыми линиями пространства.
Вскоре они выводят меня на более оживленную улицу, где я сажусь в маршрутное такси, слабо представляя себе его маршрут. Поэтому моя поездка затягивается: такси направляется еще дальше от центра города, на конечную остановку в каком-то окраинном районе, о котором я даже не подозревал. Уже там я определяюсь, что мне надо в другой конец: еще почти полчаса прерывистого движения между тусклых вечерних огней, как подсветку этой сцены, где я одновременно актер и зритель. Персонажи заходят и выходят из салона автобуса, мелькают за окном, появляются и пропадают у меня в голове. А я играю немую недвижимую роль, будто мумия в состоянии осознанности. Моя осознанность развилась настолько, что ее не заглушает полностью ни крепкий алкоголь, ни страстный секс. Просто иногда требуется немного смягчить это жесткое рентгеновское излучение моего кристального осознания. Алмазная сутра в кожаном переплете и бархатной обложке.

Трое парней спортивного вида встречают меня возле подъезда, они ездят на спортивного вида машине и носят такую же одежду. Я настораживаюсь, но квартирный арендодатель на удивление вежлив и ненавязчив. Итак, есть место для вольготного ночлега и досуга. Вскоре подъезжают девочки, чтобы скрасить мой досуг. Среди них – высокая худенькая негритянка модельной внешности, здесь в провинции она смотрится экзотично, хотя в столице такие давно не впечатляют. Конечно же, она студентка российского вуза, приехала из Камеруна, по-русски говорит очень плохо. Будем говорить по-английски, с этим у нее получше. И со счастьем у нее получше, чем у меня, как выясняется. Весьма иронично, но уже не удивительно для меня самого, что какая-то молодая чернокожая девка выступает в роли моего психотерапевта, учит меня жизни и отношениям. Почему бы и нет, ведь у нее с этим порядок: и с родней, и с любимым, и с друзьями. Только с деньгами и работой в России напряги, вот и приходится Эсте обслуживать мужчин, благо внешность располагает. И она между делом тараторит мне свою женскую правду на ломаном английском, в ответ на мою правду. Black Russian meets black African.
«Черный Русский» – есть такой коктейль на основе коньяка, в молодости я его любил, а потом перешел на чистый коньяк. В то время я долго и мучительно расставался со своей безумной любовью и написал миниатюру под названием «Black Russian», на английском языке. Любовь моя была русская, местная, но тогда уехала на несколько месяцев в США, где в том числе изучала английский путем полного погружения в языковую среду. Я писал ей электронные письма in English only и отправил тот мой литературный экзерсис. Уже там и тогда были обозначены смутными тенями на обочине моей дороги жизни чужие женщины, которые будут ненадолго становиться моими вместо тех, которые моими так и не стали.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 21.11.2012. Кафка на шлюхе