Писатели, или Узники МеждустрочийНас слишком долго и упорно учили читать между строк. И вот однажды мы вдруг перестали видеть главное в книгах и словах писателей и уютно, даже равнодушно, спрятались за удобными лично для себя формулировками, будто бы замеченными между строк чужих творений. Я пишу эти строки не оттого, что смотрю на кого-то свысока или со злостью. Нет, я люблю и бесконечно верю в людей. Но вчера мне в очередной раз было больно. Вот и вчера, спеша на очередную нашу благотворительную акцию, проводимую в рамках творческого вечера одной известной отечественной Писательницы, я словно летела по Невскому проспекту. Пусть непрестанно моросил дождь и все вокруг тонуло в беспросветной серости октябрьского понедельника, но внутри разгоралось ожидание чуда встречи с людьми. Я чувствовала, что в такие мгновения мы, действительно, меняли мир к лучшему, согревали его своей добротой. Мы все становились сильнее. Но вдруг после спектакля чудо милосердия и сострадания исчезло. Хотя скорее было опрометчиво, случайно и глупо, грубо растоптано. Гордыня, недоверие, раздражение, равнодушие наполнили фойе. Люди надменно проносились мимо нашего столика, демонстративно раскупали книги Писательницы и, еще раз бросив в нашу сторону выразительный взгляд, удалялись в ночь. Наконец одна женщина сжалилась над нашими недоразумением и растерянностью : «Девочки, я, конечно, хотела бы помочь вашему фонду, но Писательница на встрече сказала, что в нормальной стране государство должно полностью оплачивать лечение больных детей. А я Писательнице верю, поэтому никакому благотворительному фонду больше никогда помогать не буду». Кажется, на мгновение я оглохла – от боли, от ужаса, от стыда за Человека. И от любви к Нему – да, к тому самому, в которого даже в эти грустные секунды я продолжала бесконечно верить. Вскоре мы с коллегой остались одни в резко опустевшем фойе. Молчали. Собирали вещи. Шептали «до свидания». В метро я закрыла глаза. Как-то трудно было смотреть на людей. Внутри по-прежнему пульсировали обида и боль. В голове крутились строчки: «Государство должно помогать… Должно… Должно… Господи, милые люди, почему вам все должны? Родные мои, неужели вы не понимаете, что за то время, пока государство будет кому-то что-то должно, ДЕСЯТКИ НАШИХ БОЛЬНЫХ ДЕТОК БУДУТ УМИРАТЬ! Люди, что вы говорите, как позволяете себе так поступать? Думаете, эта самая Писательница выписала вам индульгенцию, дала право на равнодушие? Солнышки мои, вы погрязли в Болотных и на Поклонных, залепили глаза лозунгами и листовками, набили уши чужими мыслями и текстами, малодушно согласились с ложью мнимых «героев». Но однажды пелена спадет. И когда вы откроете глаза, то… закричите от ужаса. Вы посмотрите кругом и поймете, сколько Прекрасного вы могли сделать, но так и не решились. Поверьте, злость и обиды исчезнут, политики уйдут, книги Писательницы истреплются, ее случайные слова затеряются. Вечными же останутся те Добро и Любовь, которую Вы подарите детям. Разве это не счастье?!» …Приближалась моя станция. Обида и боль таяли. Я открыла глаза и словила напротив любопытный взгляд девчушки лет десяти. Вдруг мое внимание привлекла старая книжка в ее руках. Малышка читала «Мастера и Маргариту» Булгакова! В эту секунду обида и боль за случайные слова Писательницы окончательно исчезли. Я отчетливо поняла: Писатели не виноваты в том, что мы хотим читать и слышать между строк. © Copyright: Марина Арсеньева, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
