В одно из первых с другом Вовой посещений Майдана мы встретили там Семёна, нашего бывшего однокурсника. Он с воодушевлением заговорил о нынешних событиях. Как я понял, Сеня тут дневал и ночевал, и отгулов, и денег собственных потратил немало, и видно было, что он уверен не только в правильности протеста против беспредела власти и «Беркута», но и европейского выбора. Стал подробно, не без занудства разбивать наши сомнения.
Семён был умным, (я знал об этом ещё в институте, но тогда мне, разгильдяю и балбесу, он казался «заучкой»), и говорил интересно, но я слушал кое-как, крутил головой во все стороны, потому что мне хотелось, как можно больше увидеть. Прежде всего меня интересовало, какие люди тут. Самые разные, и по возрасту, и по настрою, по…всему. После группы смешливых молоденьких девчонок с весёленьким антиазаровским плакатом-календарём увидел: невдалеке под красно-чёрным флагом «Свободы», компанию, совсем недружелюбно поглядывавшую на эмоционально говорившего Сеню.
Я подумал о том, что, если Тягнибок со своими «свободовцами» придут к власти, как бы Сене с его еврейской внешностью не пожалеть.
А его уже успели обидеть. Он хотел выступить, готовился полночи, а ему не дали, сказали, что в очереди триста человек, и даже к трибуне не подпустили.
- А может им твоя физиономия не понравилась? – предположил я.
- Что же я дурак, по-твоему? – возмутился Сеня. - Я потом посылал записываться двоих самых украинских украинцев, а ещё сотрудницу. И ответ был про те же триста человек.
Я высказал ему мрачный прогноз по поводу его будущего со «Свободой», а он ответил, что хуже ни ему, и никому просто не может быть. И стал докладывать о том, что натворили с наукой, медициной и сельским хозяйством нынешние власти. А в конце сказал, что готов идти за кем угодно и куда угодно, только бы не оставаться с ними.
Эта фраза тогда очень меня удивила, я даже подумал, что и умные люди тоже могут говорить глупости и. Как можно идти «за кем угодно»?! Если идти, то только зная куда и только к лучшему?! Но в некоторые моменты я менял мнение и думал: «Может, и правда, «куда угодно», только не с этими?!»
- Вот ты всё про тех, - заговорил Вова, - а то, что эти тебе выступить не дали, это нормально? Скажи мне, какое это вече, если на нём только вещают эти трое и ещё несколько их соратников?
- И в Новгороде на вече не очень-то совещались, - отмахнулся Семён, - Ключевский называл его якобы демократическим.
- Но эти-то, - продолжал Вова уже в кафешке, на Майдане нас бы, наверное, посчитали за провокаторов, а то и побили, - считают себя демократами, а, тем не менее, несвоих даже к трибуне не подпускают. Приходят, вещают и уходят, а потом запускают концерт. Семёну, доктору наук, профессору с мировым именем, нельзя было выступить, а подруге Кличко-младшего, какой-то актрисе американской, которая пять слов еле выучила – можно. Да и не для того люди собрались, чтобы каждые полчаса слышать: «Слава Украине!» и отвечать: «Героям слава!». Тем более, что герои у всех разные. Не для того, чтобы раз за разом распевать гимн, особенно, снимая шапку при пятнадцатиградусном морозе….
Сотрудник мой Виктор как-то не снял и не пел.
Когда гимн закончился, к нему подошёл мужичок, повидимому, активист.
- Можэ пан не на той майдан прыйшов? – сказал он.
- Почему это? – удивился Виктор.
- Тому що тут так нэ роблять. Капелюха вы не знялы, гимна нэ спиваетэ, та щэ й руки в кышенях трымаетэ. Якщо нэ поважаетэ Украину, и на мови нэ розмовляетэ, то идить на той майдан, вин нэдалэко.
Мужичок показал рукой в сторону площади, где собрался провластный митинг.
- Ты знаешь, я так растерялся, - сказал мне Виктор при встрече, - что даже ничего ему не ответил.
Не знаю, а я бы нашёлся, что ответить. Обидно бы точно стало. Как и любому киевлянину. Да, не все говорят по-украински, не все за оппозиционеров, но многие поддерживают Майдан, даже простым своим количественным присутствием не дают возможности его разогнать.
Да, моментами, разочаровываясь в оппозиции, на Майдан приходили меньше киевлян, но после очередного игнорирования или выходки власти или их обслуги, как в случае принятия жутких законов, арестов, похищений людей и издевательств над ними, количество приходящих на майдан снова увеличивалось. И не только в Киеве, а по всей Украине.
