Как далеко заводит кроличья нора.

Ирина Азина: литературный дневник

Одиночество в толпе… Одно из любимейших моих «состояний». Точка общепита, хорошо бы уютная, ещё лучше – если отсутствует громкая, навязчивая поп-музыка или телевизионное бормотание; несколько столиков, окна напротив… Люди приходят и уходят, заказывают еду, пьют кофе, общаются…


Я прихожу в заведения не за общением. Хотя вряд ли кто-нибудь из моих знакомых сможет причислить меня к социопатам). И не за кофе - кофе в них, в основном, скверный. Муж готовит дома кофе в тысячу раз вкуснее. Я прихожу из-за особого настроения, которое появляется у меня в двух случаях: с наступлением позднего вечера, когда в мире включается «ночной режим»; или вот в таких, оживлённо-одиноких местах. Обособленно сидящий человек в обычном кафе весьма редко становится объектом чьего-либо пристального внимания: ничего никому не должен, не обязан вступать в разговоры, и еда всегда под рукой), и посуду не нужно мыть)). Зато можно сколько угодно наблюдать; никуда не торопясь, смотреть в окно; сидеть с глупым выражением лица, бормоча что-то невразумительное себе под нос; и ровно никому нет до этого никакого дела!


Мой лучший товарищ в кафе – ноутбук, этот великий и славный гибрид печатной машинки, блокнота, пера и чернил. Третий год моим любимым пристанищем служит огромный зал столовой при художественной академии, где учится дочь. Сие заведение соответствует всем вышеперечисленным моим требованиям, плюс обладает ещё и множеством дополнительных достоинств. Первое и главнейшее из них – оправдание, для себя самой, времени, затраченного на «безделье». Дочь осваивает изящные науки – я пишу. За это мне никто не платит, жизнь безжалостна к начинающим писателям). Оставшись в то же время дома, я неизбежно утону в хозяйственных заботах, и времени на «безделье», увы - не найдётся. Видимо, этот комплекс - пережиток когда-то невероятно интенсивной работы по найму, занятости каждый день, «от и до», а частенько – и после. С тех пор любая творческая деятельность, не приносящая постоянного дохода, воспринимается моим внутренним «я» не более чем хобби. Как с этим бороться?! Может, кто посоветует?


Так вот, возвращаясь к теме настоящей зарисовки, скажу, не скрывая, что одиночества я не боюсь. Я его люблю. Мне всегда есть чем заняться. По-настоящему одна я никогда и не бываю. Либо со мною книга, а в ней – целый мир: другой, не похожий на собственный, порождённый воображением его автора и создателя; либо – мои собственные миры, населённые существами и сущностями, образами и красками. Они живут где-то, куда не попасть ни с одной туристической визой, и я – только связующее звено между различными мирами. Возникают в ночи, за окном, отражающим тьму; появляются в снах - говорят, убеждают и просят; вдруг встречаются в городе – взгляд, и внутри – узнавание, страх, неизбежность… Или, может – не так? Может, каждый, кто в силах создать новый мир – это новый творец, устроитель вселенной, отличной от собственной, призванной к жизни его вдохновением, мощью фантазии, верой и мыслью? Ведь неспроста, не случайно, самые «удачные» литературные образы начинают жить собственной жизнью и в нашем мире; переживая своих создателей, увлекая тысячи, миллионы читателей, воплощаясь в изображениях, музыке, фильмах… Кто теперь более реален – «кэрроловская» Алиса, упавшая в июльский день в таинственную кроличью нору, или «настоящая», когда-то жившая среди нас, землян, девочка викторианской эпохи, приглянувшаяся профессору-писателю своей особой, по-детски наивной фантазией? Чувствовала ли она, что станет жить долго-долго, что будет, увековеченная пером своего друга, известна всем и каждому в нашем мире, и любой крохотной шмакодявочке в Стране Чудес? Есть над чем поразмыслить…


«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Эта фраза тоже написана кем-то, чьё авторство и само имя утеряно ныне. Нет, мы, конечно, знаем, что эту часть Евангелия верующие христиане приписывают перу апостола Иоанна Богослова. Однако, ни на одном современном издании вы не найдёте на обложке имени автора. Случайно, а, может – намеренно? Очевидно, что смысл известнейшего этого изречения в том, что мир наш был создан с помощью Слова. Значит ли это, что Словом можно создать и иные миры?! Более всего человек отличается от животных тем, что владеет даром словесности, и умеет эту словесность не только воспроизводить, но и закреплять на различных материальных предметах – воске, бересте, папирусе, бумаге…


Алису тоже ждали в Стране Чудес, как в нашем мире ждали Спасителя. Пророком её была синяя гусеница, курящая кальян, апостолами – самые невероятные существа. Теперь представьте себе, уважаемые читатели, некое здание, являющееся в чудесной стране аналогом нашего храма. Наверняка там теперь стоит статуя маленькой девочки, повергнувшей Бармаглота. Угадайте теперь, что за книга в этом мире в роли нашего Евангелия?!



Другие статьи в литературном дневнике: