Заключительное заседание секции поэтов Союза писат
Что-то давненько я ничего не писала в дневник. А столько событий было и впечатлений.
Во-первых, 12 апреля я побывала на творческом вечере председателя секции поэтов Санкт- Петербургского филиала Союза писателей России Юрия Шестакова. Несколько слов он рассказал о себе. По специальности химик, окончил Ленинградский химико-технологический институт им. Ленсовета, физико-химический факультет, который готовил радиохимиков – ядерщиков, увлекался авиацией, учился в лётной школе, летал, позже окончил Литературный иснтитут. Вот все его жизненные впечатления и находят отражение в поэтических строках. Начал писать с шести лет стихи, а в 1986 году стал Лауреатом премии Ленинского комсомола, за книгу «Волны земли» награждён премией Афанасия Фета.
Сформулировал несколько принципов о поэзии, назвав её дочерью вечности, в частности, что поэзия не зависит от темы: неважно, о чём писать, важно как. Читал стихи просто, без особенной артистичности, но в целом лирика трогает за душу, в особенности ранняя.
« Я спешу к родным, а мне навстречу
Лишь кресты, кресты, кресты, кресты…» Пожалуй, это стихотворение «Сельское кладбище» - одно из самых сильных. Есть стихотворения с философским раздумьем о жизни:
«Любая жизнь проходит мимо,
Так быстро и неотвратимо.
А смерть приходит навсегда».
Большой поэт, хотя и его творчеству не чужды некоторые шероховатости вроде рифм:
«Магнит» - «нашлись».
В заключение Шестаков поделился своими поисками нового в форме стихосложения, прочитав небольшую статью, опубликованную в газете «Литературный Петербург» в которой декларировалось, что там, где это оправдано содержанием, в стихотворении
имеет право на жизнь смена размера и стиля написания: Например, начав писать ямбом, можно закончить стихотворение гекзаметром или вообще перейти к верлибру. Прочитал несколько стихотворений, написанных в новой манере. Пожалуй, они не были самыми стильными сторонами его творчества – не тронули душу. То ли форма слишком довлела над содержанием, то ли просто опыт с новой формой стихосложения оказался не самым удачным.
Второй раз я увидела Юрия Шестакова 22 апреля уже на секции поэтов в Союзе писателей, где автор Светлана Грищенко, представляла свою первую книгу, хотя стихи она пишет уже 17 лет и занимается в объединении, возглавляемом Шестаковым. Стихи, с моей точки зрения, были перегружены излишне образностью и вычурностью: Образность не во имя содержания, а ради самой образности. Прослушав чтение произведениий автора, Шестаков обратился к присутствующим членам секции с предложением оценить книгу, ответив на вопросы: РЕМЕСЛО ( это меня несколько шокировало, мы были не в цехе ремесленников, казалось), мастерство, и что-то ещё, что у меня вылетело из памяти.
Алина Мальцева похвалила в целом сборник, высказав ряд критических замечаний по необоснованной образности стихотворений, но закончила своё выступление словами о том, что вот ещё один поэт достоин войти в тот храм, который называется союзом писателей.
Затем Юрий Шестаков предоставлял слово одному за другим членам секции, которые отмечали значительные погрешности стихосложения, штампы вроде оранжевого солнца, которые восходят к временам древних греков и пр., в целом давая положительную оценку сборнику. Резюмируя , Шестаков подвёл итоги дискуссии. И тогда я поняла, какой смысл он вкладывает в термин « ремесло»: - это умение писать в разных стилях и размерах, а не только рифмовать, ограничиваясь одним ямбом. Мастерство же – это уже соответствие содержания используемому образу. Сформулирован следующим образом: « Книга Светланы Грищенко – это только первая ступень к поэзии». Владимир Скворцов смягчил приговор, отметив сильные стороны некоторых стихотворений и пожелав автору успехов.
Я подошла к поэтессе, чтобы отметить те строки стихотворения «Под капельницей», которые могли стать поводом для написания пародии. Действительно, в этом неплохом стихотворении с сильной концовкой в середине прозвучали строки о том, что в неё «…вливали НАТРИИ и ХЛОРЫ». Сразу вспомнился Александр Иванов, написавший одному из авторов:
«Да, поэты – удивительный народ.
Их, как видно, и наука не берёт».
Меня удивило, что физико-химик Шестаков пропустил эти строки без рецензии. Ну, если поэтесса, говоря о натрии и хлоре во множественном числе имела в виду наличие их изотопов, с чем ещё можно согласиться, то влить металл натрий или газообразный хлор в поэтессу – это весьма трудно представимый процесс. Не говоря уже о последствиях! Щелочной металл натрий сжёг все бы её внутренности, а вот хлор в первую мировую войну немцы применяли на полях сражения в качестве отравляющего вещества. Хочется только порадоваться за то, что лечившие поэтессу врачи и ставящая капельницу медсестра были специалистами, знающими своё дело. Иначе не пришлось бы нам присутствовать на презентации книги Светланы Грищенко. Она восприняла моё замечание спокойно и достойно. « Ну, и пусть пишут пародии!»
Пародисты! «АУ!»
28 мая 2008 г.
За прошедшие после дня космонавтики, ознаменовавшей для меня знакомство с поэзией Ю.М. Шестакова, была на многих встречах с поэтами и писателями, в лито «Чайка» и «Соратники», несколько раз посетила мастер-классы ( модное в наше время словосочетание) в объединении «Слог» под руководством Игоря Деордиева и Александра Давыдова, пару раз в составе «поэтического десанта» читала стихи ветеранам ( Самая благодарная публика, особенно ценящая патриотические стихи!), секцию прозаиков, отметивших годовщины перехода в мир иной Фёдора Абрамова и Глеба Горышина, заключительный вечер в концертном зале Музея А.С. Пушкина Ирэны Сергеевой на Мойке 12 и, наконец….
Двадцать седьмого мая в день рождения города Санкт- Петербурга, день памяти Кирилла и Мефодия, день библиотечных работников состоялось заключительное заседание секции поэтов Союза писателей России под руководством Ю.М. Шестакова. В преддверии летних каникул, отпусков, творческих взлётов каминный зал союза писателей был полон. Заседание открыл Юрий Михайлович практически без опоздания, сообщил программу действа, которая включала – прослушивание стихов Екатерины Кольбуш, затем по традиции – просмотр кинофильма в зале бывшего текстильного института и неофициальную заключительную часть двух творческих семестров.
Екатерина Кольбуш. Из-за стола встала невысокая «перекисная блондинка», сообщившая, что поскольку она недавно имела честь ознакомить присутствующих со своим творчеством, то она ограничится прочтением только тех стихотворений, которые были написаны в 2008 году. Я слушала её впервые, поэтому артистичная манера чтения стихов привела меня в некоторое недоумение. Как говорится, читала их она « с выражением», постоянно щурилась и даже закрывала глаза. Я даже подумала, не слепа ли поэтесса. К счастью, оказалось, что нет: то ли это была аристократическая манера смотреть на мир чуть прищуренным взором, то ли нежелание видеть своих коллег по цеху, то ли попытка скрыть своё волнение…
Все стихи она читала по памяти, и количество стихотворений, позволявшее судить о творческом потенциале за короткий срок текущего года, впечатляло. Впечатляли темы и образность поэзии. Стихотворения лились от тоненького бытового ручейка семейной жизни поэтессы, не лишённого юмора, постепенно усиливаясь и поднимаясь до патриотической темы, драматического отображения жизни современной России, реверанса в сторону Ю.М. Шестакова, по-видимому, учителя поэтессы, и восходя к вершинам духовности. Увы и ах! И здесь духовность виделась только в божественных помыслах и ничтожности человека. «Ну, просто эпидемия, - подумала я.- Всех поэтов потянуло в православие, не видят других путей спасения России, возврата страны к былому величию». Грустно очень.
Но вернусь к поэзии. Несомненно, стихи были написаны поэтом, для которого образность не пустой звук. К сожалению, книги Екатерины Кольбуш у меня нет, на слух всё не упомнишь, но несколько строчек я всё же записала, например:
«Январь трудился как китаец…»,
«Только с тобой я стерва отменная»,
Была ещё пляска на ковре из мужчин, и совершенно потрясающее по контрасту стихотворение «Праздник», в котором речь идёт о стремлении к..самоубийству! «Тот ещё праздник», - подумалось мне.
Юрий Михайлович Шестаков ответил посвящённым Екатерине Кольбуш стихотворением «Равновесие», в котором шла речь о силе равновесия. Отрицая как физико-химик термин «сила равновесия», поскольку в состоянии равновесия речь может идти только о равенстве противодействующих сил, следует воспринимать, по-видимому, этот образ как символ постоянства таланта поэтессы вне зависимости от формы и содержания стихотворения. «Кукушка хвалит петуха»,- бросил кто-то из зала реплику. Шестаков достаточно жёстко пресёк крамолу, сообщив слушателям, что поэты должны писать друг другу ЛИТЕРАТУРНЫЕ произведения, подчеркнув слово литературные, и предоставил слово барду Борису Краснову, исполнившему под аккомпанемент гитары две песни на стихи Кольбуш. Ну, к бардам, у меня отношение особое, я об этом уже писала, так что не буду повторяться. Зал взорвался аплодисментами! Не думаю, что было сказано новое слово в вокале или гитарных аккордах, но, поскольку у поэтов и музыкантов одна муза – Евтерпа, то не будем взвшивать и определять соотношение аплодисментов: музыке – столько-то процентов, музыке стиха столько- то, за исполнительское мастерство – столько то …
Впереди был «по традиции» фильм длительностью 21 минута и пятнадцать секунд. Я присутствовала впервые на этом форуме, поэтому традиции кино-поэзии мне были неизвестны. Но тем интереснее, что же за фильм ожидал нас.
Кинозал бывшего текстильного института произвёл очень приятное впечатление: амфитеатром поднимающаяся вверх полукруглая аудитория с рядами удобных синих кресел со столиками была, похоже, недавно отремонтирована. Компьютер и экран ждали дискету с фильмом. Ю.М. Шестаков, автор сценария и режиссёр, ожидал своих соавторов по фильму. Создатели несколько запаздывали, первым пришёл композитор, затем оператор. Погас свет, и на экране появилось чудо- круговая радуга.
Начался фильм. Дивной красоты пейзажи русской природы сменяли друг друга, за корабельными соснами открывалась река, цветущую весну сменяли в «багрец и золото одетые леса», медленно падали на землю кленовые листья, на горизонте пейзажа белела церквушка или часовенка, периодически появлялась круговая радуга, центр которой прорезал острый пик то ли колокольни, то ли часовенки. Не обойдены вниманием были и достижения науки: через эту радугу взлетала в космос ракета, отдавая дань космическому веку. Пейзажи русской природы радовали своей неповторимой красотой, которую не омрачила и вспорхнувшая стая воронья. Красивые пейзажи, прекрасная операторская работа, дивный видовой фильм. Иногда появлялся и создатель фильма то за письменным столом в кабинете, то купающийся в озере, то склонившийся над книгой Флоренского. И хотя внешний вид автора сценария и режиссёра, возможно, не в полной мере соответствовал идеалам славянской красоты, но высокой духовности он, несомненно, отвечал. За кадром звучали очень красивые стихи, отражающие как красоту русской природы, так и раздумья автора о предназначении человека, о его роли в мире… Тихо лилась мелодичная музыка, женский голос исполнил романс на стихи автора, также мелодичный и умиротворяющий. Автор искал ответ на вопрос о предназначении человека в единении с природой как символе возрождения, опираясь на круговую радугу, как нечто необыкновенное, чудо, дарованное небесами. И круговая радуга как бы делила мир на две части – чистой духовности, которую подчеркивала церквушка в её центре, и нечистого грязного бытия современности, остающейся за внешними границами этого очерченного радугой круга.
Ответ на вопрос был найден: предназначение человека, его спасение в служении православному богу. И как апофеоз на экране появился крестный ход на пасху. Сытые и довольные служители клира с иконами и хоругвями обходили стены монастыря в сопровождении православного населения, преимущественно женщин с покрытыми платочками головам, детей, но представители сильного пола тоже появлялись изредка в кадрах. Не знаю, разрешается ли церковными канонами киносъемка в храме божьем или нет, но вот в лицах служителей культа, как мне показалось, светилось не божественное благолепие, а весьма земное тщеславие, нескрываемая радость от возможности узреть свой отнюдь не священный лик на экране в кадрах фильма. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление от увиденного. Итак, ответ на поставленные вопросы найден: предназначение человека, созданного, если верить библейским сказаниям, по образу и подобию божьему, в служении создателю, и в этом и заключена правда и цель чуда, имя которому «СВЯТАЯ РУСЬ».
Неплохой фильм создал Юрий Михайлович Шестаков с коллективом соратников во славу православия и служения господу богу. Фильм, который по паву мог бы демонстрироваться в православных храмах или культурных центрах как песнь во славу православия. Вспыхнул свет. Автор обвёл аудиторию взглядом, в котором светился немой вопрос и надежда. « Обсудим? – спросил он. –Время до начала третьей части вечера есть».
Обсуждение следует.
31 мая 2008 г. Итак началось обсуждение. Первым взял слово председатель Санкт-петербургского отделения союза писателей России Борис Александрович Орлов, в прошлом морской офицер. Он был простужен, но выступил с довольно пространной речью, в которой высоко оценил этот фильм именно за поставленные вопросы о предназначении человека, о проблемах духовности, о чудесах ( в высоком смысле РЕЛИГИОЗНОГО ЧУДА) на божьем свете, одним из которых, с его точки зрения, является и круговая радуга, о той высокой роли, которую в наше время играет религия православия. Последовали аплодисменты. Юрий Михайлович поблагодарил свою учительницу по ЛТИ им. Ленсовета за то, что она пришла на премьеру фильма и предоставил ей слово. И снова в словах преподавателя ( надеюсь, что химика, а не гуманитария) прозвучала та же хвала православной нашей религии, единственную надежду на спасение России. У меня вырвалось грустное: «Боже!» Если уж педагоги, служители науки, учителя, который должны нести свет знаний и науки студентам, а не тьму религиозного мракобесия, то, действительно, следует признать, что наша Родина тяжело больна! Я искренне пожалела тех студентов, которые могли подпасть под влияние этой идеологии, если , конечно, учитывая возраст преподавателя, далеко ушедший от «элегантного», ещё выходит на кафедру для общения со студентами.
Взявший далее слово поэт с техническим образованием Олег Владимирович Юрков продолжил осанну фильма, несущего свет православия людям и воспевающего божеское чудо. Выступающих было много, фильм хвалили. Лишь один мужчина, как выяснилось профессиональный кинокритик, не оставил от него камня на камне, анализируя только художественные его приёмы, а не идеологическую основу. Он начал своё выступление с того, что сообщил аудитории, что он видел все три фильма Ю.М. Шестакова, и этот фильм значительно слабее предыдущего. Сразу началась оживлённая дискуссия, где первый же выступающий высказал неудовлетворение тем, что на трибуны выходят профессиональные критики, обсуждая любительский фильм. Защитная аргументация, конечно, мне показалась несколько странной. Наоборот, мнение профессионала всегда полезно послушать в любой сфере искусства, будь то кино, поэзия или музыка. И если звучит похвала, то она тем ценнее именно от профессионала, а не от зрителя, слушателя, оценивающего произведение на уровне: «понравилось - не понравилось». Ну, а если есть критика, то следует опять-таки послушать профессионала, хотя за автором всегда остаётся последнее слово.
Выступление критика возбудило аудиторию, поднялся лес рук, Выступающих было много, но ничего нового и оригинального не прозвучало, лились дифирамбы красотам фильма и безоговорочная поддержка его православной направленности. Когда я порой не могла сдержать возмущения, Татьяна Петровна Батурина, рядом с которой я сидела, сказала мне: «Выступайте, что вы молчите»? Когда уже к концу дискуссии до меня дошла очередь, и Ю.М. Шестаков протянул микрофон, я сказала о красоте пейзажей русской природы в фильме, прозвучавших стихов и музыки, но отметила, что согласиться с основным выводом фильма я не могу. Во-первых, в фильме ни разу не прозвучало слово РОССИЯ, а, во-вторых, точка зрения автора, зовущего страну к « СВЯТОЙ РУСИ», возрождению православия – это возврат к средневековью, что вряд ли может служить основной идеологической концепцией современной России. И эта концепция должна быть иной – возрождение великой и культурной России на платформе воспитания патриотического духа у населения.
Кстати, вспомнила, что на творческом вечере Шестакова , попросив автограф на его книге, поблагодарила автора за то, что в отличие от большинства современных поэтов, стихи которых мне довелось послушать в том зале, в его творениях отсутствует челобитье в сторону бога и его божественного провидения. На это Юрий .Михайлович сказал мне, что «есть, конечно, но мало». А вот на просмотре кинофильма это мало» так и бросилось в глаза. Но вернусь в кинозал.
Моё выступление прозвучало, по-видимому, столь резким диссонансом с официальной концепцией, что Борис Александрович решил тотчас же пресечь крамолу. Взяв микрофон у Юрия Михайловича он повторил, что именно возврат к духовности в виде православного христианства – это путь, предначертанный божественным провидением, единение с природой – вот основной путь России, население которой должно вернуться к православной вере. Более того, оглянувшись на историю страны, он произнёс, что именно отказ от православия в России в 1917 году и привёл страну к такому обнищанию. Мне тут же вспомнился эпизод, который я случайно видела по телевидению в день, когда Алексий благословлял президента Медведева на царствование. Самый молодой президент России одной фразой перечеркнул всю историю страны, сказав, что «прошедшие семьдесят лет были ошибкой»! Я никогда, наверное, не смогу забыть взгляд Алексия на этой церемонии, в котором светилось не только торжество, но и самодовольное лицемерие, по крайней мере, иначе я не могу его трактовать. Но вернусь к выступлению Орлова.
Борис Александрович возмутился формулировкой о возврате к средневековью и давая ему оценку задал вопрос, о том, знает ли кто-нибудь количество жертв опричнины, самого страшного пятна в истории средневековой России. Оказалось-то, всего ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК на всю Россию! А вот наука, создавшая и продолжающая создавать оружие массового уничтожения, только одной бомбой, сброшенной в 1945 году на Хиросиму привела к тому, что сразу ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ ИСПАРИЛИСЬ!
Мне подумалось, что и отрицание роли прогресса и науки, неожиданно для меня поддержанное офицером, служившем Советскому Союзу, вполне отвечает политике правителей постперестроечной России, развалившей армию, оборонную промышленность и всю без исключения науку, сделавшую мощную державу сырьевым придатком мирового империализма, и приведшей талантливый народ к нищете как материальной, так и духовной.
Молоденькая брюнетка, представившаяся студенткой решила поддержать провозглашённые в фильме идеи, публично признавшись в своей религиозности и безмерной любви к православию.
Во время последних выступлений Юрий Михайлович пребывал, как мне показалось, в состоянии некоей задумчивости. Наконец, он произнёс, что хочет ответить мне. «Для меня
«СВЯТАЯ РУСЬ» - это поэтический образ России». Эти слова должны были стать логическим завершением обсуждения фильма, но взяла слово Татьяна Петровна Батурина, которая как обычно, в своей мягко-иронической манере, выступила с критической оценкой фильма не с точки зрения его художественных достоинств, а с пожеланием обращать большее внимание на нравственные проблемы современного общества.
Обсуждение закончилось, публика заторопилась к выходу; допущенные до вершин Парнаса направились отмечать уже в неофициальной обстановке завершение очередного поэтического сезона, остальные зрители вернулись к своим делам. Когда я одевала плащ, ещё не успев выйти из-за парты, элегантный мужчина лет пятидесяти протянул мне визитную карточку, сказав: « Я разделяю ваши взгляды, позвоните мне». О! Уже один сторонник появился! Это меня порадовало. Взглянув на визитную карточку, уточняю статус – генеральный директор института. Вдвойне радостно, что не все представители науки охвачены мракобесием. Нас уже двое! Нет, в фойе ещё одна поэтесса - Наталья Авдеенко, ученица О.В. Юркова, публикующаяся в «Роге Борея» весьма эмоционально высказалась по поводу царства религиозных фанатиков на поэтическом Олимпе Санкт- Петербурга. «Один в поле не воин!»- гласит русская народная пословица. Но нас уже трое в этом зале! Не будем терять надежды. Мы направились к лестнице, ведущей с пятого этажа к выходу, но… дискуссия вспыхнула с новой силой.
Заключение следует!
На лестнице меня догнала православная поэтесса Татьяна Егорова. Она негодовала, как можно не воспринимать православную религию.
- Вы бы почитали Флоренского!
- Читала,- ответила я ей.
- И он не произвёл на вас впечатления?!!!! – Негодование захлёстывало Татьяну Егорову.- Чувствую, что с Вами говорить бесполезно !
Пришлось подтвердить эту страшную догадку, сообщив, что заниматься вовлечением меня в религиозные тенеты, действительно, бесполезно. Я попыталась объяснить ей, что научному работнику, с университетским образованием, критическим складом умаи воспитывавшемуся в интеллигентной семье потомственных учителей, веровать в абсурдные сказки весьма трудно. Посоветовала вместо трудов Флоренского почитать Зенона Косидовского и Лео Таксиля… Куда там! Поняв бесполезность дискуссии глухонемого со слепым, постаралась перевести разговор на другую тему, о её выступлении. « Я не выступала здесь!»- резко прервала она меня. Уточнила, что я имела в виду её творческий вечер на Московском проспекте, перед которым она публично ( но без должной
артистичности) бормотала молитву. «Правильно! Любое дело нужно начинать с молитвы!»
Религиозный фанатизм Татьяны Егоровой не приемлет восприятия любого слова, противоречившего её религиозному чувству. Не восприняла она мои скромные попытки высказаться в том смысле, что общение с богом – это весьма интимная тема, которую не нужно выставлять напоказ в светских местах: вот в храме божьем – это да!, Дома – перед зажжённой лампадкой и иконкой, в монастыре, на исповеди у священника…А на творческом поэтическом вечере… Не абсурдно ли? Впрочем, классическое определение веры: «Верую, потому что абсурдно!» - в очередной раз сорвалось у меня с языка…И ещё более укрепилось сознание того, что вся эта вера напоказ приблизительно то же самое, что носить нательный крест сверху тулупа.
И, спустившись с лестницы, пошли две Татьяны раз пошли в разные стороны Егорова, полагаю, в Союз писателей для участия в третьей неофициальной части заключительной секции, а я - домой: обдумать и записать пережитые впечатления от литературных встреч
Другие статьи в литературном дневнике:
