Воскресенье. Вечер. То, что осталось за граньюВ принципе, ничего нового. «Мысль изреченная» выложена уже позавчера, «Фантазия на тему» не продвигается ни на слово и, возможно, так и останется недоделанной. Но по ходу ее написания пришли весьма интересные мысли по истории Праведника, которые, возможно, я когда-нибудь воплощу в новый рассказ-повесть-роман. Как ни странно, навеяла мысли «Тайная доктрина» Е.Блаватской и именно статья «Святая святых» о символическом смысле Ноева ковчега, его языческой основы. Многое осталось за пределами «Мысли изреченной», и то, что я хотел сделать главной идеей рассказа, осталось у меня в голове. «Смерть как проявление любви» Джул когда-то мне показалось весьма странным и с сомнительной основой стихотворением, но оно – родной брат моему рассказу. Я считаю теперь, когда коснулся краешком плаща Небытия, что жизнь и смерть – это как два берега одной большой реки Любви. Не будь смерти, не было бы жизни – такой, как мы ее понимаем. Бог, поскольку он бессмертен, не имеет времени и зрит все как одно мгновение; мы, смертные, воспринимаем происходящее как цепочку идущих друг за другом событий. Все потому, что у нас есть точки отсчета, рождение и смерть, а не будь их, не было бы и жизни (точка, движущаяся по бесконечной прямой – разве движется, оставляя позади себя ВСЕ ТУ ЖЕ бесконечность и имея впереди ВСЕ ТУ ЖЕ бесконечность?)… Странным мне предстает существо, которое и бессмертно, и живет во времени – оно как бегун, не знающий ни откуда бежит, ни куда, не понимающий смысла своих движений; да и какой может быть смысл в не имеющей конца жизни?… Может быть, мы – это разные проявления одного Творца, который решил постичь время? © Copyright: Кирилл Щедрин, 2005.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
