Чехов и еврейка.Однажды Антон Павлович Чехов в возрасте 26 лет чуть не женился на еврейке -Дуне Эфрос, соученице Марии Павловны Чеховой по частным педагогическим курсам Герье. Сватовство было скоропалительным, до конца не продуманным. Чехов, по его словам, "таял, как жид перед червонцем, в компании Машиных хорошеньких подруг". Поскольку эта история известна нам прежде всего из писем Чехова к его приятелю Билибину, то предоставим слово самому Антон Палычу, во избежание отсебятины, которая так коробит порой в живоописаниях биографов.
A propos: святки стоили мне около трехсот... Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение... Хочу из огня да в полымя... Благословите жениться». 18 января 1886 г. Москва «Женитьба моя, вероятно, — увы и ах! Цензура не пропускает... Моя она — еврейка. Хватит мужества у богатой жидовочки принять православие с его последствиями — ладно, не хватит — и не нужно... И к тому же мы уже поссорились... Завтра помиримся, но через неделю опять поссоримся... С досады, что ей мешает религия, она ломает у меня на столе карандаши и фотографии — это характерно... Злючка страшная... Что я с ней разведусь через 1—2 года после свадьбы, это несомненно...» 1 февраля «Надо мной сейчас играет свадебная музыка... Какие-то ослы женятся и стучат ногами, как лошади... Не дадут мне спать... О моей женитьбе пока еще ничего неизвестно...» 14 февраля «Я еще не женат. С невестой разошелся окончательно. То есть она со мной разошлась. Но я револьвера еще не купил и дневника не пишу. Всё на свете превратно, коловратно, приблизительно и относительно». 28 февраля
Быть может, Вы правы, говоря, что мне рано жениться... Я легкомыслен, несмотря даже на то, что только на один (1) год моложе Вас... Мне до сих пор иногда снится еще гимназия: невыученный урок и боязнь, что учитель вызовет... Стало быть, юн». 11 марта
Рассказ был опубликован Чеховым осенью 1886 года. Обрусевшая еврейка Сусанна Моисеевна, циничная, наглая отвратительно-обольстительная и коварная, обирает уездных кавалеров, в том числе своих кредиторов. Пользуется, так сказать, их простодушием и доверчивостью русских мущин. « — Кой чёрт в уезде? Другого такого хамелеона во всей России не сыщешь! Отродясь ничего подобного не видывал, а уж я ли не знаток по этой части? Кажется, с ведьмами жил, а ничего подобного не видывал. Именно наглостью и цинизмом берет. Что в ней завлекательно, так это резкие переходы, переливы красок, эта порывистость анафемская... Бррр!» Короленко назвал рассказ антисемитским. Дуня Эфрос оскорбилась.
Потом поручик разглядел ее получше.
«Теперь уж поручик видел не только нос и глаза, но и белое худощавое лицо, черную кудрявую, как барашек, голову. Она не понравилась ему, хотя и не показалась некрасивой. Вообще к нерусским лицам он питал предубеждение, а тут к тому же нашел, что к черным кудряшкам и густым бровям хозяйки очень не шло белое лицо, своею белизною напоминавшее ему почему-то приторный жасминный запах, что уши и нос были поразительно бледны, как мертвые или вылитые из прозрачного воска. Улыбнувшись, она вместе с зубами показала бледные десны, что тоже ему не понравилось. "Бледная немочь... — подумал он. — Вероятно, нервна, как индюшка"».
О предубеждении «к нерусским лицам»… Это зачот!
Очевидно, имелись и другие общие качества, наводящие на мысль о сходстве свойства. Недаром Чехов, подарив рассказ актрисе Каратыгиной, приписал: "С живой списано". Посылая свой рассказ Марие Владимировне Киселевой Чехов писал:
«Первым делом, уважаемая Мария Владимировна, беру на себя смелость поднести Вам печатную повесть о том, как известные литераторы умеют утилизировать знакомство с «чесноком». Посылаемый фельетон дал мне 115 рублей. Ну как после этого не тяготеть к еврейскому племени?» В ответном письме она писала:
«Начну с того, добрейший Антон Павлович, что присланный Вами фельетон мне совсем и совсем не нравится, хотя я убеждена, что к моему мнению присоединятся весьма немногие. Написан он хорошо <...> но мне, лично, досадно, что писатель Вашего сорта, т. е. не обделенный от бога, — показывает мне только одну „навозную кучу“. — Грязью, негодяями, негодяйками кишит мир и впечатление, производимое ими, не ново, но зато с какой благодарностью относишься к тому писателю, который, проводя вас через всю вонь навозной кучи, вдруг вытащит оттуда жемчужное зерно. Вы не близорукий и отлично способны найти это зерно, — зачем же тогда только одна куча? Дайте мне зерно, чтобы в моей памяти стушевалась вся грязь обстановки; от Вас я вправе требовать этого, а других, не умеющих отстоять и найти человека между четвероногими животными, — я и читать не стану <...> Может быть, лучше бы было промолчать, но мне нестерпимо хотелось ругнуть и Вас и Ваших мерзких редакторов, которые так равнодушно портят Ваш талант. Будь я редактором — я, для Вашей же пользы, вырезала бы Ваш этот фельетон. <...> Предоставьте писать подобные (по содержанию!) разным нищим духом и обездоленным судьбою писакам».
Редактор и издатель «Русской мысли» В.Лавров после «Тины» надолго прекратил переговоры с Чеховым о рассказе для своего журнала. Известен переданный Чехову Л.Пальминым отзыв: «Тина» Ваша не понравилась ему; говорит: только для «Нового времени» такое и писать» (Л.Пальмин — Чехову, 5 ноября 1886 г.).
А осенью 1887 года Дуня вышла замуж за сотрудника газеты "Курьер" Ефима Коновицера. Отдыхая на Кавказе, Дуня Эфрос отправила Чехову весьма язвительное письмо. Можно сказать, уела: - О богатой невесте для Вас, Антон Павлович, я думала еще до получения Вашего письма. Есть здесь одна ласковая купеческая дочка, недурненькая, довольно полненькая (Ваш вкус) и довольно глупенькая (тоже достоинство). Жаждет вырваться из-под опеки маменьки, которая ее страшно стесняет. Она даже одно время выпила 1,5 ведра уксусу, чтобы быть бледной и испугать свою маменьку. Это она нам сама рассказала. Мне кажется, что она понравится Вам. Денег очень много".
О дальнейшей судьбе Дуни Эфрос известно мало. Во время революции она вместе с мужем эмигрировала во Францию. Последние годы жила в доме для престарелых. В 1943 году немцы этапировали Эфрос в Треблинку. Где она и погибла в возрасте 82 лет".
СТАТЬЯ ИЗ ИНТЕРНЕТА.
© Copyright: Алла Бур, 2011.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
