***

В воскресенье до моей точки супротив Эрмитажа совершенно не доехать на троллейбусе: то ли в выходные они не ходят, то ли ходят очень редко. Поэтому я решил идти пешком от Василеостровской. По дороге купил пирожное «медовик» дабы низменные мысли о вкусном завтраке не отвлекали меня от высокого. Медовик я решил съесть тут же, у магазина, вдохновившись примером Сократа, закусывающего на площади. Воробьи, вороны и голуби, заметив интересное занервничали, начали нарезать круги надо мной и, вообще, копошиться неподалёку. Сколько человеку не говори, что не надо считать ворон, он все равно будет делать это. Вот и я тоже решил сосчитать, сколько же всё-таки ворон в числе остальных птиц? Дабы окончательно для себя уяснить, как быстро наш город превращается в помойку, ибо хорошо известно, что чем больше ворон, тем грязнее на улицах. Ворон оказалось шесть персон, почему я говорю «персон» – потому что пока я их пересчитывал, «медовик» выпал и самая бойкая ворона оттащила пирожное на газон, где и состоялся их завтрак на шесть персон. Голуби оставались лишь в роли заинтересованных зрителей, тогда как воробьи ловили мелкие крошки «медовика», которые отлетали от основного куска при дележе добычи. Когда вороны улетели, голуби ринулись осваивать освободившееся пространство, хотя только что самые удачливые могли там на что-нибудь рассчитывать. Один голубь, с неважным экстерьером, не был допущен коллегами в эпицентр недавнего пиршества вороньей шайки, он ходил поодаль и делал вид, что пробавляется какой-то добычей и там, хотя ничего кроме бумажного и пластикового мусора на газоне не валялось. Я подумал: вот оно – олицетворение свободного промысла, места художника в мире ему подобных. Искать там, где ничего нет, да и ещё изображать, что тебе что-нибудь да перепадает. Я вспомнил своего фастовского соседа Частика, кустаря-одиночку, вязавшего веники без перестачи и продававший их на местном базаре. Товар у него брали плохо, торговлю Частик не любил, поскольку она приносила ему гроши, на которые практически было невозможно жить, работал Частик много и никогда не отдыхал. И хотя он был единственным в кутке не замеченным в употреблении горилки, всё время напевал себе под нос:
Сам п’ю, сам гуляю,
Сам стелюся, сам лягаю!
И верно, Частик всё делал сам и, по сути, был самым настоящим средневековым цеховиком. Только его цех нельзя было однозначно определить, жёстко обозначить, ибо не существует сейчас тех временных дефиниций, которые бы позволили разъяснить Частика раз и навсегда. Да и вообще жил Частик в средневековье. И крыша у него была выложена соломой, как у Ниф-Нифа, и хозяйство у него было самое что ни на есть натуральное, и в магазине Частик покупал разве что хлiб та соняшкову олию, хотя может быть потому, что на другое у него не было денег. Гостей у Частика никогда не бывало и на «помочи» к нему никто не приходил. Пишу я это о Частике, а думаю о том, что ничем я от него не отличаюсь – тоже будучи пришельцем из средневековья, разве что, в отличие от замечательнейшего кустаря, имею два высших образования, полученных уже в наше, «новейшее время», не в средневековье. И живу не в мазанке с сараем из ивового прута, да и продуктов покупаю поболее, что говорит только в пользу моей большей проворности и предприимчивости. Но для меня, как и для Частика, не существует никакого разделения труда, выработанного прогрессивным человечеством за тысячелетие своей истории. Также как и он с величайшей брезгливостью продаю свой труд, дорожу сырьём более, нежели продуктом и вечно работаю без выходных и праздников. Недаром Частик лишь меня выделял из местной мальчишеской оравы, от которой ему было только лишнее отвлечение своего внимания на охрану трёх яблонь и пары вишнёвых деревьев, горбящихся над бороздками картофеля с ботвой, изъеденной колорадским жуком. Видно все мы, выходцы из средневековья, незримо связаны в какую-то единую духовную общность и не приветствуем нахождения в своей среде чужаков, хотя и вынуждены продавать им свою продукцию, сработанную на коленке. И цивилизацию мы не одобряем. Вот почему я не люблю машин? Мне хоть Мерседес подгони, я все равно полезу в трамвай! Сознание у нас такое, не приемлем достижений прогресса, так сказать. Поэтому и не хвалимся никогда. А чо хвалиться перед теми, кто в нашенском ни черта не смыслит!

Другие статьи в литературном дневнике:

• 13.07.2009. ***
• 10.07.2009. ***