«Как же давно мы с тобой не виделись, – неожиданно услышал я голос моего старого знакомого, – так много мне нужно тебе рассказать, расспросить...» «В чём же дело? Давай пересечёмся в субботу». «Только, чур, у меня – безапелляционно заявил приятель – поговорим, перекусим немного...»
Его квартира встретила меня ароматом приправ, жареного лука, пряного теста и ещё Бог знает какими запахами пищи. «Да, тут меня, точно, ждали, – подумал я, заметив богато накрытый стол и разные разности на тумбочках и подоконниках, – наверное, мы будем не одни, еды-то, вон сколько!» Однако вопреки моему предположению, гостей кроме меня больше не ожидалось и это обстоятельство сильно меня расстроило.
– Ну-с, начнём! – торжественно объявил мой знакомый, придвигая ко мне громадную бадейку салата оливье. – Приступим к разминочке!
Я ковырнул вилкой пару раз и решил на том и ограничиться.
– Э-э! Вижу, ты тоже не можешь есть ничего без хлеба! – без тени сомнения заявил приятель, – давай возьми-ка пару-другую бутербродов!
Я принялся кое-как глотать салат, заедая его бутербродами, хотя еда и давалась мне нелегко, но обмануть ожидания гостеприимного хозяина мне также не хотелось.
– Как же мы с тобой давно не виделись! Ешь, давай! Столько надо всего порассказать да пораспрашивать! – суетился приятель, однако не делал никаких попыток что-то рассказать или расспросить, а лишь внимал за тем, чтобы я доедал салат как можно скорее. Потом появился салат из овощей, затем «шуба под майонезом», после уж не помню что. Вскоре за всем этим на столе появилось и горячее.
Разных супов также было много, к ним приятель припас свежеиспечённые булочки, бдительно следя за тем, чтобы ничего не оставалось на моих тарелках. Затем был поросёнок и копчёная баранья нога, рыбная перемена и всё это при обилии выпечки: пирожков, кулебяк и ватрушек.
Никогда не предполагал, чтобы можно было так опьянеть от съеденного. Я осоловело смотрел на приятеля и почти ничего не соображал. Отдельные слова еще как-то доходили до моего сознания: десерт, тортик, сладкий стол... но общая картина как-то распадалась на отдельные фрагменты, различающиеся один от другого только по вкусу. После пропали и вкусовые ощущения, и отдельные, не собранные воедино картинки бытия воспринимались лишь по количеству съеденного. Кожа у меня на животе была так сильно натянута, что принималась гудеть и звенеть при любом случайном прикосновении. Кроме того, необходимо было пытаться шагать ровно, не заваливаясь, дабы центр массы тела находился строго по курсу моего движения и, разумеется, нельзя было и подумать о том, чтобы чихнуть или кашлянуть, не рискуя при этом, чтобы откуда-нибудь случайно не вылетела булочка или пирожок с изюмом. Не помню, как я добрался до дома, но точно помню, что трое суток мне понадобилось, дабы возвратить себе прежние формы, восстановить вес и вернуть себе способность принимать пищу. Этот случай ещё раз убедил меня в том, что праздные «разговоры» до добра не доводят, а доводят только до г...
