***https://expert.ru/expert/2019/41/konnektografiya-belaya-kniga-tsivilizatsii/ Торговые войны, санкции, протекционизм, антиглобализм — лишь временные барьеры на пути гиперсвязанности, которая опутывает планету. Россия должна четко осознать свой шанс, считает автор мирового бестселлера «Коннектография» Параг Ханна (Параг Ханна — специалист по глобальным стратегиям, путешественник, автор бестселлеров, обозреватель CNN и старший научный сотрудник Школы публичной политики имени Ли Куан Ю при Национальном университете Сингапура. Работал старшим научным сотрудником в американском мозговом тресте The New America Foundation (Фонд новой Америки). Ранее был советником в Совете по национальной разведке США (National Intelligence Community, NIC; структура внутри Разведывательного сообщества США, в которое входит ЦРУ и другие правительственные учреждения, подчиняющиеся директору Национальной разведки), участвовал в разработке программы «Глобальные тренды — 2030». Параг Ханна работал в группе советников по внешней политике при Бараке Обаме во время его первой предвыборной кампании. В 2007-м служил в Ираке и Афганистане в качестве советника по геополитике в Войсках специального назначения США. С 2002 по 2005 год был сотрудником мозгового треста The Brookings Institution по Программе глобального управления.)
Автор описывает ее следующим образом: «Первой была книга “Второй мир” — обзор новой геополитической ситуации, в которой несколько супердержав борются за влияние в крупных регионах мира, раздираемых противоречиями. Я утверждал: “Когда-то колонии завоевывали — сегодня страны покупают”. Чтобы извлечь максимальную выгоду, мудрые государства практикуют многовекторное сотрудничество со всеми супердержавами, не создавая прочных союзов. Во второй книге трилогии — “Как управлять миром” — исследуется Новое Средневековье, где, несмотря на борьбу за сферы влияния, правительства, компании, общественные объединения и прочие игроки сотрудничают в рамках так называемой мегадипломатии для решения глобальных проблем. Книга завершается призывом к “всеобъемлющей свободе через стремительно расширяющиеся добровольные связи” как пути к новой эпохе Возрождения. В “Коннектографии”, заключительной части трилогии, рассказывается, как преодолеть этот путь — интеллектуально и буквально». Парага Ханну легко окрестить типичным адептом глобализма или, того хуже, американского мессианства, особенно учитывая его карьерный путь. Но он легко отвергает все обвинения такого рода, называя себя всего лишь сторонним наблюдателем, которого устраивают далеко не все современные процессы. Так, он считает, что США еще долго будут сохранять мировое экономическое и политическое лидерство, но не с помощью флота и военных баз, цветных революций и погибшего Pax Americana, а как империя, обладающая самой совершенной коммуникационной инфраструктурой. Старая геополитика, догмат грубой силы, суверенность, государственность, границы, национальности и идентичности играют все меньшую роль. В «белую книгу» новой цивилизации вписаны иные слова: гиперсвязанность, цепи поставок, инфраструктурные альянсы, транснациональные связи, государства мегаполисов, граждане без корней, технократическая координация. Ханна предлагает представить реальность, в которой люди лояльны городам и цепям поставок, а не странам, ценят кредитные карты и цифровую валюту больше, чем гражданство, ищут подходящее общество в киберпространстве, а не в своей стране. Насколько реален этот мир оруэлловских мегаимперий и Pax Urbanica? И чем он отличается от фантазий глобалистов старой школы? Тем более что сам Параг Ханна в 2016 году писал о наступлении золотого века глобализации, но ряд последовавших событий заставили многих экспертов сомневаться в этом. Остался ли господин Ханна столь же оптимистичен в своих предсказаниях? С такого вопроса мы и начали разговор.
Я пишу о возможности глобализации, и сейчас эта возможность больше, чем когда-либо. Основополагающая аналогия в книге — физика. Я говорю о течении и трении. И некоторые из примеров, которые вы приводите, такие как избрание Дональда Трампа или брекзит и торговые войны, как раз и соответствуют теме моей книги, которая заключается в следующем: когда у нас есть связанность, мы начинаем конкурировать, чтобы контролировать ее. Как мы конкурируем, чтобы ее контролировать? Посредством управления потоком и трением. Торговая война и протекционизм, или барьеры на пути миграции, или требования локализации данных — все это аспекты трения для блокирования или контроля потоков. Поэтому перетягивание канатов, самая глубокая метафора в книге, практикуется посредством такого рода контроля потока и трения. Я пишу о торговых соглашениях, о цепочках поставок, о желании контролировать и переводить эти цепочки в свои границы для максимизации прибылей и создания рабочих мест — именно это мы сейчас и наблюдаем. Региональная концентрация очень важна, и я бы оспорил представления, что региональные группирования ослабляются, потому что вы можете убедиться: новое Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA) во многом напоминает старое Североамериканское соглашение о свободной торговле. Вы видите, что еврозона сохранилась. И, что наиболее важно, Азия интегрируется. При этом интеграция Азии за счет большей взаимодополняемости и независимости — явление, которое очень сильно ускоряет все эти процессы. Речь идет о динамическом напряжении в связанном мире. Но уровень глобализации может измениться в любой момент. — Я бы снова сказал «нет». Во многом торговцы — это новые воины, и одна из исторических траекторий и историй, которые я разъясняю, заключается в том, что инфраструктура и связанность были путем к завоеванию. Фактически империи распространяются благодаря инфраструктуре и связанности. Это объясняет экспансию Римской империи, или Оттоманской империи, или Британской империи, Российской империи. Инфраструктура всегда была ключевым инструментом для расширения империи. Глобализация сама по себе была имперским предприятием в течение многих веков. Поэтому нельзя разделять эти две концепции: воины и торговцы. И именно поэтому в моей книге есть раздел, посвященный Голландской Ост-Индской компании и тому, как она использовала торговый флот для экспансии своей торговой империи по всему миру. И во многом этот пример объясняет действия Китая, поскольку Китай построил самый большой торговый флот в мире. Китай не отправляет по миру авианосцы, Китай напрямую не завоевывает иностранные государства и не управляет ими, но он использует то, что я называю империей цепочек поставок. Не забывайте, что все империи в истории развивались по схожему сценарию. Они используют промышленную политику и импортозамещение для того, чтобы превратиться в крупнейший промышленный центр, они создают положительное сальдо торгового баланса и валютные резервы, они инвестируют в инфраструктуру, армию, а после этого поднимаются и осуществляют международную экспансию за счет накопленных сбережений. Таким образом, Китай сегодня фактически делает то, что Америка и Британия делали раньше. Поэтому хочется еще раз подчеркнуть: торговля — это инструмент геополитики. Когда речь заходит о больших войнах, я привожу такой пример: за последние двадцать-тридцать лет у нас были большие сценарии, в особенности в Азии — Тайвань, Южно-Китайское море, Индия и Пакистан, Северная Корея, противостояние Китая и Японии. И сегодня очевидно, что эти страны решили: поскольку они связаны друг с другом, поскольку они так много торгуют друг с другом, им, как минимум в настоящее время, гораздо выгоднее не воевать и сконцентрироваться на своей геополитической взаимодополняемости, а не на геополитическом соперничестве. Это не означает, что и дальше все так и будет мирно, позитивно и конструктивно, но пока это явно так. Города и государства — Вы считаете, что государства будут играть все меньшую роль, а главными мировыми центрами станут крупные мегаполисы. Но под силу ли даже союзу городов создавать крупные инфраструктурные проекты вроде нефтепроводов через весь континент или железнодорожные ветки типа БАМа? Возможно ли создать коллективную оборону, чтобы противостоять хищным набегам или вражеским армиям государств, которые не захотят разваливаться? — Это очень хороший вопрос. Я не говорю, что государства будут играть меньшую роль. Я настаиваю на том, что глобализации становится больше, поскольку одновременно существует больше, чем раньше, мощных имперских игроков: США, Европа, Китай, Индия, Бразилия, Россия, Япония. В системе существует пять видов мощных игроков. Я это называю термином «пять факторов»: страны, города, компании, общины и региональные организации типа содружеств. Поэтому, в моем понимании, страны и государства все еще играют большую роль. Но города, конечно, тоже. И это не означает, что они полярно противоположны друг другу, потому что, конечно, великая страна невозможна без великих городов. Необходимо иметь определенную городскую силу и промышленность. При этом великая империя означает территорию, государственное устройство с многочисленными сильными и богатыми городами. Таким образом, концепция, что города противостоят государствам, не соответствует действительности. Но существуют ли сети городов, которые преследуют общие цели? Конечно. Именно эту аналогию я провожу со средневековым Ганзейским союзом. Я полагаю, что в известной мере по причине того, что эти государства зависят от городов в гораздо большей степени, чем города зависят от государств, они могут формировать сети, подобные Ганзейскому союзу, несмотря на то что остаются частью своих государств. Они могут защищать себя, потому что государства будут защищать их, как Америка будет защищать Нью-Йорк или как Россия будет защищать Москву. Я гораздо больше говорю о переплетении, а не о соперничестве этих разных групп. Города усиливают страны, страны усиливают содружества, например. — Если не будет государств, кто обуздает транснациональные корпорации, которые станут главными выгодоприобретателями от гиперглобализации и доминирования цепей поставок? Фантасты давно рисуют мрачные картины такого будущего, где миром правят деньги и алчность корпоративных воротил. Что противопоставить этому? — Я описываю идею сверхдержав без государств, сильных корпораций. Компаний, которые можно охарактеризовать как сверхдержавы без государства, теперь гораздо больше, чем раньше. Это коммерсанты, торгующие потребительскими товарами, со штаб-квартирой в Швейцарии, это консультационные фирмы, фирмы, оказывающие профессиональные услуги, зарегистрированные на Каймановых островах или в Ирландии, это фирмы по разработке программного обеспечения и так далее. Во многих секторах мировой экономики мы наблюдаем игроков без государств. Сверхдержавы без государства — это компании, которые контролируют свои налоги, технологии и кадры и концентрируют усилия в большей степени на цепочках поставках и широком присутствии, а не на зависимости от национального рынка. Это не обязательно плохо. Пусть в мире будут сверхдержавы без государств, но нельзя позволять им управлять миром. Для этого, конечно, требуется сильная нормативно-правовая база, должны быть сильные правительства, которые могут согласованно контролировать и усмирять этих игроков. Это то, что начинает происходить сейчас, когда мы наблюдаем давление Евросоюза или регуляторов в США, цель которых — сдерживание фирм, занимающихся разработкой технологий в финансовом секторе. Поэтому я считаю, что было бы неправильно линейно изображать движение к мрачному деспотичному сценарию корпоративного будущего. Это заманчивая мысль, но реальность гораздо сложнее. продолжение на сайте " Эксперт" © Copyright: Светлана Феттер, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
