Ничего праздничного не было первые три дня.
Решительно исправлюсь в последующие четыре.
Объемся мяса, блинов, кураги какой-нибудь с салом и пойду после работы гулять по тротуарам Москвы. Моё тело будет волновать от обжорства, я буду идти, качаясь, задыхаясь от еды, распухшего живота, и в конце концов завалюсь на асфальт. Прохожие подумают, что мне плохо и вызовут скорую и полицию. Полиция приедет быстрей и не разбираясь очертит меня мелом. Получится красивый круг, точно по форме блина.
А потом я встану, и медленно колыхаясь пойду к дому.
Там я сяду на пол, так как моё располневшее от празднования масленницы тело не выдержит диван, и сошью сарафан. Натяну этот сарафан на веник и торжественно сожгу это красивое чучело на детской площадке во дворе.
Потом меня заберут те же полицейские. Устроят мне увлекательные масляничные мероприятия в участке. С водкой, конечно. Затем, когда мы устанем веселиться и я первая усну, они снова очертят мои круговые контуры мелом и полезут за призами на фонарь, у отделения. Или устроят конкурс по перетягиванию наручников. Или еще чего. Потом придумаю.
А потом меня выпустят и наступит понедельник.
И я может быть похудею.
А пока блины, гуляния и чучело у меня по планам.
