Керченская развилка
Для чего Путину нужно было, чтобы мир проснулся в отношении Крыма? Ему мало санкций?
Случившееся в Керченском проливе столь невероятно в контексте последних тенденций в политике России относительно статуса Крыма, что я довольно долго отказывался считать действия российских военно-морских сил в проливе санкционированными из Кремля. Еще утром склонялся к тому, что это – следствие противоборства башен в Кремле и, скорее, факт российской подковерной борьбы, нежели спланированный международный конфликт. Теперь, после заявлений Лаврова и требований РФ созвать экстренное заседание Совбеза ООН ясно, что мои предположения были надеждами оптимиста.
На эскалацию военного противостояния с Украиной пошел лично Путин, или, по крайней мере, он вновь, как и в 2014 году принял на себя все риски.
А риски очень велики. Дело в том, что правовой статус Керченского пролива определяется Договором России и Украины о государственной границе от 28 января 2003 г. и Договором о сотрудничестве Украины и России в использовании Азовского моря и Керченского пролива от 24 декабря 2003 г. Эти договоры, ратифицированные обеими странами, определяют совместное использование как акватории Азовского моря, так и Керченского пролива. Иных договоров между Россией и Украиной нет.
После аннексии Крыма Лавров объявил, что теперь только Россия владеет Керченским проливом и определяет правила прохода судов по нему, в том числе и в порты Украины, расположенные на Азовском море – Мариуполь и Бердянск. Понятно, что ни Украина, ни мировое сообщество всерьез это заявление Лаврова не приняли. Аннексию Крыма не признает практически никто в мире, и на РФ наложены очень чувствительные санкции мирового сообщества вплоть до того дня, когда оккупация Крыма будет прекращена и он вернется под управление Украины.
Действовать так, даже ввиду целей Москвы – новая глубокая ошибка Путина
Понятно, что для всего мира в отношении Керченского пролива действует тот статус, который определен русско-украинскими договорами 2003 года. В соответствии с ними действовали и корабли Украины, которые вчера были захвачены российскими ВМС с применением боевого оружия.
Россия хочет де-факто утвердить за собой новые права над Керченским проливом и Азовским морем. Для этого без согласия Украины был построен мост Тамань-Керчь, для этого и произведен вчерашний акт насилия.
Но действовать так, даже ввиду целей Москвы – новая глубокая ошибка Путина. Цель Москвы, не раз объявлявшаяся околокремлевскими спикерами, сделать так, чтобы о Крыме мир подзабыл, а, забыв, согласился на его присоединение к РФ. Надежда малореальная, но, по крайней мере, понятная.
Нынешний конфликт в Керченском проливе перечеркивает жирным крестом этот расчет на всеобщее забвение крымской аннексии. Все тут же всё вспомнили. Уже Польша потребовала ужесточения санкций и, скорее всего, санкции будут ужесточены. Уже НАТО объявила о пристальном мониторинге конфликта и наверняка можно сказать, что он уже ведется.
России можно было сыграть совсем иную игру. Без конфликта пропустить украинские корабли в Азовское море и, пожав плечами, сказать - "да, Крым наш, но мы не чиним украинцам никаких проблем в прохождении по водам Керченского пролива, как это и предусмотрено договором 2003 года". И мир бы спал дальше.
Для чего Путину нужно было, чтобы мир проснулся в отношении Крыма? Ему мало санкций? У него слишком много друзей в мире? Честное слово, я не знаю. Это – стопроцентная ошибка с точки зрения даже интересов путинской власти, и усугубление тяжкого международного преступления с точки зрения мирового сообщества. Сегодняшний вечерний спор в Совбезе ООН привлечет к проблеме Крыма все те страны, которые предпочитали закрывать глаза на этот конфликт в видах сиюминутной выгоды отношений с РФ. Плюсов от конфликта в Керченском проливе никаких, минусов – бесчисленно.
Что это – подстава или глупость?
И, наконец, последнее. И околокремлевские спикеры, и Лавров говорят, что этот конфликт выгоден президенту Порошенко, так как он желает отложить выборы. Введение военного положения из-за конфликта позволит ему якобы осуществить этот план. Уверен, что это не так. Но я также уверен и в том, что молодая украинская демократия стократно усилит страну в ее защите от России, а отмена демократии - стократно ослабит. И хотя у всех правителей послесоветского пространства присутствует наследованное от СССР недоверие к собственному народу, в Украине с этим наследием советчины надо бороться еще более яростно, чем с памятниками Ленину. Демократия, выборы даже в условиях войны – есть сильнейшее оружие победы. Может быть, сейчас большинство украинцев и не с Порошенко, но оно, безусловно, с Украиной, с её державным достоинством. И если нынешний президент Украины будет помнить это, его шансы в политике возрастут, и доверие к нему упрочится как в Украине, так и во всем свободном мире.
Локальный конфликт становится политической развилкой и для Украины, и для России.
А.Зубов
Новый этап путинской войны
26 ноября 1939 года недалеко от деревни Майнила на Карельском перешейке войсками НКВД был проведен так называемый Майнильский инцидент, использованный Сталиным в качестве предлога для нападения СССР на Финляндию в ходе советско-финской («Зимней») войны.
Практически день в день, но 79 лет спустя, 25 ноября 2018 г., в нейтральных водах акватории Черного моря южнее Керченского пролива войсками ФСБ был проведен так называемый Керченский инцидент, который в ближайшее время (например, после завершения встречи G20 в Буэнос-Айресе 29 ноября – 1 декабря) может стать началом нового этапа путинской войны против Украины.
Наиболее бросающимися в глаза особенностями Керченского инцидента 25 ноября– даже по сравнению с Цхинвальским инцидентом 8 августа 2008 г. (убийство российским спецназом российского офицера миротворческих сил в Верхнем городке Сергея Шевелева), с Симферопольским инцидентом 27 февраля 2014 г. (захват российским спецназом зданий Верховной Рады и республиканского правительства АР Крым), Донбасским инцидентом 6 апреля 2014 г. (начало действий банды спецназа Гиркина под маской «донецких шахеров» и «луганских трактористов») – являются следующие:
- отсутствие каких-либо серьезных попыток российских властей предложить российской и мировой общественности сколько-нибудь убедительную легальную версию маскировки своих криминальных действий;
- отказ от традиционной ранее «гибридости», переход регулярных вооруженных сил России к неприкрытым силовым действиям; не только отсутствие маскировки, но и особенно циничная демонстрация кремлевским режимом неограниченного ничем права силы на всех театрах военных действий – от акватории Черного моря до зала заседания Совета Безопасности ООН, в том числе и путем оперативного распространения властями аудио- и видеоматериалов, сочно иллюстрирующих и детально подтверждающих криминальный характер действий российских вооруженных сил и кремлевской власти.
Возникает естественный вопрос: почему?
1. Отсутствие каких-либо правовых оснований для силовых действий российских вооруженных сил против украинских военных кораблей; грубейшие нарушения международного и российского права
1.1. Керченский пролив как внутренние воды России и Украины
Как уже отмечалось многими комментаторами, движение военных кораблей Украины (как и России) в Керченском проливе исчерпывающим образом регулируется Договором между Российской Федерацией и Украиной о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива, подписанным президентами Украины и России Л.Кучмой и В.Путиным 24 декабря 2003 года:
Статья 2
1. Торговые суда и военные корабли, а также другие государственные суда под флагом Российской Федерации или Украины, эксплуатируемые в некоммерческих целях, пользуются в Азовском море и Керченском проливе свободой судоходства.
С точки зрения этого Договора, по-прежнему продолжающего действовать, государственная граница между Российской Федерацией и Украиной в Азовском море может быть делимитирована только и исключительно совместным решением обоих государств. В Керченском проливе установление границы между этими государствами не предусмотрено:
Статья 1
Азовское море и Керченский пролив исторически являются внутренними водами Российской Федерации и Украины.
Азовское море разграничивается линией государственной границы в соответствии с соглашением между Сторонами.
Урегулирование вопросов, относящихся к акватории Керченского пролива, осуществляется по соглашению между Сторонами.
Поскольку соглашение между сторонами относительно акватории Керченского пролива до настоящего времени не было достигнуто, то до достижения такого соглашения действует правовой режим, существовавший на момент заключения указанного Договора. А именно:
Торговые суда и военные корабли, а также другие государственные суда под флагом Российской Федерации или Украины, эксплуатируемые в некоммерческих целях, пользуются в Азовском море и Керченском проливе свободой судоходства.
Ограничение свободы судоходства в проливе, берега которого принадлежат разным государствам, или в проливе, ведущего к полузамкнутому морю, часть побережья которого принадлежит иному государству, чем государство, контролирующее оба берега такого пролива, является нарушением международного права и, при отягчающих обстоятельствах, является одним из критериев, идентифицирующих наступление факта агрессии – тягчайшего международного преступления. Установление препятствий транзитному проходу через пролив запрещено (согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., вступившей в действие 16 ноября 1994 г. и ратифицированной Российской Федерацией 12 марта 1997 г.).
Территориальное море
Объявление российскими официальными лицами об установлении в одностороннем порядке государственной границы и/или границ территориального моря около побережья оккупированного полуострова Крым в акваториях Керченского пролива, Черного и Азовского морей является грубейшим нарушением международного права.
Вопиющим оказывается одностороннее провозглашение Сергеем Лавровым Керченского пролива принадлежащим России: Напомню также, что Керченский пролив не является проливом, подлежащим регулированию международным правом, – он российский. В то время как он является, согласно российско-украинскому Договору 2003 г., внутренними водами России и Украины.
Показательно, что данное заявление Лавров сделал еще 23 ноября, то есть за сутки до выхода группы украинских военных кораблей из Одессы и за двое суток до самого Керченского инцидента (…).
Внешняя граница территориального моря
К территориальному морю Российской Федерации относят прибрежную морскую полосу шириной 12 морских миль, или 22,224 км. ФСБ России в своем официальном коммюнике обнародовала географическое место открытия своим кораблем огня на поражение и судя по геолокации, применение оружия пограничным сторожевым кораблем ФСБ России «Изумруд» было произведено тогда, когда украинский катер «Бердянск» находился в 23,1 км от ближайшей точки на берегу, т.е. за пределами 12-мильной полосы незаконно объявленного российскими властями «территориального моря». Захват обоих украинских катеров и буксира также были произведены за пределами такой «государственной границы», т.е. в нейтральных водах даже в случае допущения признания оккупированного Крыма российским и установленных оккупантом границ нелегального «территориального моря».
Таким образом, обстрел украинских катеров, нанесение ранений членам их экипажей, захват кораблей иностранного государства был совершен за пределами даже того, что российскими властями было незаконно объявлено государственной границей Российской Федерации, в акватории открытого моря. Иными словами, указанные действия ФСБ явились не только вопиющим нарушением как международного, так и российского права, но и фактически подпадающими под действие ст. 221 Уголовного Кодекса РФ о пиратстве (…).
2. Отказ от традиционной ранее «гибридости», переход регулярных вооруженных сил России к более не скрываемым силовым действиям
Из переговоров российских корбалей следует, что:
- руководство операцией нападения на украинские корабли осуществляла непосредственно «Москва» (чуть ли не «президент»);
- «Москвой» была поставлена задача не только не пропустить украинские корабли в Керченский пролив и Азовское море, но и не допустить их ухода на свою базу;
- аудио- и видеосвидетельства нападения российскими кораблями на украинские катера и буксир были немедленно распространены по российскому телевидению.
3. Радикальное изменение позиции российских властей относительно режима судоходства в Керченском проливе
Всего лишь два месяца тому назад российские власти в целом соблюдали режим судоходства в Керченском проливе, предусмотренный двусторонним российско-украинским договором. 22 сентября пролив в штатном режиме прошли украинские военные корабли «Донбасс» и «Корец».
Итак, 22 сентября позиция Кремля была одной, а 25 ноября она оказалась уже другой.
Строго говоря, другой она стала еще раньше.
Представляется, что ключевых событий, способных повлиять на решение Путина, было, как минимум, два. Первое произошло 11 октября в Стамбуле, когда Синод Константинопольского патриархата принял принципиальное решение продолжить процесс предоставления автокефалии Украинской церкви. Второе произошло 6 ноября в США, когда в результате промежуточных выборов в Конгресс была устранена непосредственная угроза импичмента президенту Трампа в предстоящие два года.
Реакцию Трампа на Керченский инцидент трудно назвать иначе, чем дачей зеленого света возможной новой кремлевской агрессии. Трамп заявил, что ему не нравится происходящее, и выразил надежду, что ситуация будет урегулирована: «В Европе тоже не в восторге, они тоже над этим работают. Мы все вместе работаем над этим».
Теперь налицо как необходимое, так и достаточное условия для возможного проведения Кремлем новой военной операции.
4. Подготовка к новой крупной военной операции?
15 ноября Путин заявил о бессмысленности Нормандского формата.
18 ноября он слетал за благословением в Псково-Печерский монастырь к плакальщику по империи Т.Шевкунову. 19-21 ноября провел серию встреч и совещаний с руководством армии и ВПК. 22 ноября появилось сообщение о проведенных «Каспийской флотилией антитеррористических учениях», во время которых отрабатывались ответы на «угрозы... со стороны украинских диверсантов в Крыму» (…).
Где может проводиться такая операция? И что может стать ее целью?
Петр Порошенко, Павел Фельгенгауэр, некоторые украинские эксперты называют прежде всего Мариуполь, Бердянск, а также прибрежный сухопутный коридор до Крыма – от Мариуполя до Чонгара:
С лета 2015-го в штабах НАТО и в Пентагоне было немало дискуссий о возможности такого похода с целью пробить так называемый «сухопутный коридор в Крым».
Вроде бы с запуском Крымского моста этот «коридор» стал неактуальным, но теперь стало непонятно, то ли морская база в Бердянске так сильно напугала Москву, то ли с Крымским мостом возникли серьезные проблемы, которые пока держат в тайне, то ли и то и другое сразу. Нельзя исключить, что в ближайшее время может начаться зимняя кампания по окончательному вытеснению Украины с Азовского побережья.
Цель операции может быть ограничена побережьем до Бердянска. Или до Мелитополя, Геническа и Чонгара, если сухопутный «коридор в Крым» и вправду нужен... Кстати, прифронтовой Мариуполь можно сравнительно легко обойти и отрезать, но город потом, возможно, придется штурмовать, как Алеппо, с большими разрушениями. Впрочем, в войсках есть командиры с сирийским опытом, и бойцов-специалистов по штурму городов с применением тяжелого вооружения можно выписать.
Представляется однако, что недостроенная Бердянская база ВМС Украины с парой античных плавсредств вряд ли представляет какую-либо опасность для Путина, а якобы «угроза ее посещения натовскими амфибиями» является совершенно выдуманной – такой же, как и другие подобные пугалки «угрозой НАТО» (в Чехословакии в 1968 г., в Афганистане в 1979 г., в украинском Крыму в 2014 г.). К тому же согласно российско-украинскому договору 2003 г. военные корабли третьих стран могут появляться в Азовском море только с согласия обоих государств; в отличие от нынешнего кремлевского режима ни одна страна НАТО нарушать этот договор не будет.
Осаждать и штурмовать Мариуполь, неплохо укрепленный полумиллионный город в Европе, – это все же не брать сирийский Алеппо, такое «удовольствие» Путину вряд ли нужно. Да и вообще – зачем ему теперь Мариуполь и Бердянск в Азовском мешке, плотно задраенном, как мы теперь уже убедились, Керченским мостом-плотиной?
Незачем.
А что ему может быть в этом районе нужно? И зачем он все же действительно концентрирует в Азовском море огромную десантную флотилию, а в Приазовье и Крыму – отборные войска? Для какой операции?
Ему нужен не Бердянск (сам по себе). И не Мариуполь. Которые, похоже, служат сейчас неплохой маскировкой для отвлечения от настоящей цели.
Ему нужен Таврийск. Новая Каховка. Плотина Каховской ГЭС. Исток Северо-Крымского канала. И, естественно, все его русло – вплоть до Перекопа.
Без мощного потока днепровской воды оккупированный Крым – любимая путинская игрушка – экономически обречен.
Если в Приазовье начнется военная операция, то она вряд ли будет вестись за Бердянскую базу ВМС Украины. Или за мариупольский Азовсталь. Скорее всего, она пойдет за днепровскую воду. За ее беспрепятственное поступление в оккупированный Крым.
Андрей Илларионов
Другие статьи в литературном дневнике:
