Пороки в своем отечествеПортреты пропагандистов: адюльтер с собой, язвы патриотизма и распродажа ненависти. Киселев, Соловьев, Норкин, Бабченко, Прилепин и другие Дмитрий был чертовски обаятелен, непринужденно и интересно в конце 90-х вел программу «Окно в Европу», сотрудничал с прогрессивной телешколой «Интерньюс», которая потом была разгромлена государством, объясняя, что«журналиста нельзя отделить от этики», что «публика, которая смотрит на экран, сама должна понять, кто перед ней — журналист или агитатор». Или вот еще: «Мы все-таки говорим о профессиональной журналистике, а если говорить о «пипл хавает», он будет хавать любое снижение планки, любое снижение морали и правил». Через 20 лет Дмитрий расскажет зрителю о необходимости превратить США в «радиоактивный пепел» и потребует жечь сердца геев. Татьяна. Харизматичная ведущая новостей. В 91-м году она отказалась в прямом эфире читать не соответствующее действительности сообщение ТАСС о событиях в Вильнюсе, была награждена медалью Литовской Республики и стала символом демократического телевидения России. Спустя 30 лет — топ-менеджер НТВ, говорит, что на российском ТВ нет цензуры. От литовской медали она отказалась, но приняла российскую — за освещение событий в Крыму. Андрей. В 90-х делал крутые репортажи из Чечни, вызывал сильное раздражение генералов, был в плену, его арестовывали по наводке ФСБ. Ныне трудится на канале Маргариты Симоньян, где видоизменяет пресс-релизы МИДа о ситуации в Украине, и на полном серьезе пишет колонки о том, что «либерализм ведет к гомосексуализму». Никак не могу понять, что заставило их обесценить свою юность. Попытаться обесценить юность моих родителей. И мое детство. Я восхищалась ими когда-то. Поступила на журфак. Черт возьми, повзрослев, я даже как-то выстраивала, сверяясь с ними, шкалу профессиональных ценностей. А теперь — только брезгливость. Казалось, что они верили себе, гордились своей работой, были настоящими. Давали возможность дышать миллионам. Что же их так покорежило, раз сейчас миллионы от них задыхаются? Иногда думаю, кем бы был сейчас Владислав Листьев? Кем бы он был, если бы его не убили в тот проклятый мартовский вечер 26 лет назад… Неужели бы тоже «переобулся»? Трудно представить. Лучше и вовсе не представлять. — Знаешь, когда я забронзовела, то в какой-то момент поняла: а это ведь не то, о чем я мечтала в юности. Я перестала быть той, которая нравилась себе молодой. Я ссучилась, понимаешь?! И я уволилась, — так моя подруга объясняла мне, почему перестала быть следователем. Она была хорошим следователем: не фабриковала дела, не отдавала приказы пытать подследственных. Она просто принимала этих подследственных и их родных за пыль. Могла нахамить, не дать свидание… И вдруг посмотрела на себя со стороны. И ушла. Смогла. Эти не ушли. И навсегда вляпались в историю, заляпав историю страны. Наверное, это может случиться с каждым. И, может быть, даже со мной. Пойму ли я, что меняюсь, смогу ли остановиться, чтобы пусть измениться, но не изменить? Не знаю. Они тоже учились журналистике. Им, как и мне, объясняли, что есть журналистика фактов, а есть пропаганда. И они это понимали, понимают и сейчас. Но о ТЕХ временах говорят одинаково (как привыкли — по «темнику»), что просто носили розовые очки. А теперь, вот, сняли. Но я не верю, что только старческая близорукость не позволяет отличить консерватизм от подлости. Да, положение российской журналистики стало таковым, что приходится делать выбор. Жестокий выбор. Убеждения — или деньги. Спокойствие — или опасения за себя и близких. Любимая работа — или возрождать поколение дворников и сторожей. Слава и награды — или повести, написанные в стол. Почти как в советское время: или работать в отделе пропаганды ЦК КПСС, или писать о рыбках и насекомых, или (что удавалось единицам) эмигрировать, или уйти из профессии. Сегодня отдела пропаганды нет, но пропагандисты остались. Как и подобный мучительный выбор. Журналистика ныне — ядовитая профессия. Кто-то конформистски работает в сливных помойках власть обслуживающего персонала — ржет за бутылкой над тем, что делает, но получает большие деньги. Они считают, что их жизнь удалась, хотя и спиваются, поскольку прекрасно понимают, ЧТО они делают. Другие уходят в рекламу с пиаром: зарплаты высокие, жизнь пресная, мечта разрушена, но не нужно врать себе и другим. Иногда, правда, тоже спиваются. Третьи, подававшие большие надежды, сдуваются, теряя азарт, и пишут о котировках или делают «качественный продукт не о политике», не желая думать о том, что работают в выгребной яме. Некоторые в прямом смысле слова сходят с ума: их одолевают разнообразные мании, они ссорятся со всеми и становятся звездами фейсбучного срача. В профессию не возвращается никто. Российская журналистика — страшное и печальное зрелище. Но и у этого хоррора есть свои Пингвины. Они не бесталанны, но четко следуют веяниям и запросам эпохи. Если надо, легко перепишут историю, надо, отрекутся от своих слов. И самая яркая закономерность — почти все они в начале карьеры были либералами. А потом с легкостью «переобулись». Некоторые даже публично покаялись. МНЕНИЕ Академик Юрий Пивоваров: — Понять феномен мутации людей достаточно трудно. Нет универсальной формулы. Каждый «слетает» индивидуально, и «слетают» не только журналисты, но и писатели, научные работники, историки, политологи, социологи, экономисты. У каждого свои причины идти на сделку с совестью или не идти. Мы не знаем, что в глубине сознания у Киселева, в душе Соловьева, на сердце Норкина… Но у всех были предпосылки. Как у Лермонтова: «Недаром, недаром, она за гусаром». Недаром Соловьев или Прилепин стали такими, какими мы их знаем. Изменения не всегда определяются общественно-политическими обстоятельствами. Иногда это — психология или характер. Огромное влияние имеет семья и среда. Когда мне было лет семь-восемь, в нашей коммуналке по ночам стали появляться странные люди. Это были люди, возвращавшиеся из лагерей, знакомые моей бабушки. Это конец 50-х. Многим бывшим сидельцам негде было переночевать, и они останавливались у нас. Рассказывали про лагеря, про Сталина, да про всё… И вот эта среда меня сформировала. Уже к десяти годам я был стойкий антисталинист, закрытый для всяких песен про «наше счастливое детство», я был вакцинирован от мифов о том, что «никого не сажали». Потому что видел возвращавшихся из лагерей своими глазами. Разговаривал с ними. Сидел у них на коленях. Мне повезло. Эти люди оказали на меня колоссальное влияние. Но, в конечном счете, ответственность за то, как ты себя будешь вести по жизни, всё равно лежит на самом человеке, а не на его родителях и среде. Вот даже если Проханова или Прилепина в детстве учили антисемитизму, их антисемитизм сегодня осознанный, и в социальном пространстве является преступлением против человечества. Что же касается журналистов, делающих резкий переход с позиций либеральных на позиции антилиберальные, то это, безусловно, связано с их каким-то моральным свойством: или предательством, или выгодой. Быть вместе с властью для людей, которые хотят быть видными, всегда очень важно: власть поможет, власть одарит, наградит, защитит… Власть — это охранная грамота. Она дает возможности — от материальных до профессиональных. Создатель Олег Добродеев — человек, который в начале 90-х создал вместе с единомышленниками НТВ и, пройдя путь от главного редактора Службы информационных программ до генерального директора, за два месяца до президентских выборов 2000 года, когда результат был уже предопределен, ушел на ВГТРК. Там он сделал головокружительную карьеру крупного государственного медиаменеджера. Как-то вскоре после разгона НТВ Добродеев в интервью уже поменявшей полюса «Комсомольской правде» назвал ушедших с канала сотрудников — Евгения Киселева, Владимира Кара-Мурзу-старшего, Светлану Сорокину — «обласканными журналистикой, гонорарами, любовью хозяев людьми». Но обласканным властью и деньгами в действительности оказался он сам и созданная им за 21 год плеяда наиболее агрессивных пропагандистов: от Соловьева до Скабеевой. А те, кого он называл «обласканными властью», уже давно кто где, а кто ушел в мир иной, как однокурсник Добродеева по истфаку и некогда его ближайший друг Владимир Кара-Мурза-старший, никогда не шедший ни на какие компромиссы и оставшийся верен себе. Студентам журфаков навсегда осталась видеозапись. Кара-Мурза идет по ночному коридору Останкино 14 апреля 2001 года и пытается добиться от Добродеева, уже год как председателя ВГТРК, ответа, что он делает в офисе НТВ, да еще в такое время. Добродеев не отвечает, но вместе с Владимиром Кулистиковым, назначенным главным редактором канала, кидает Кара-Мурзе, что «свобода слова это не он, Кара-Мурза» и что вообще на НТВ свободы слова не было. Добродеев станет настоящим чиновником и носителем госнаград — среди прочего «за большой вклад в развитие отечественного телерадиовещания и многолетнюю плодотворную работу». МНЕНИЕ Евгений Киселев, тележурналист, бывший гендиректор и главный редактор телеканала НТВ: — Олег был из очень благополучной семьи успешного кинодраматурга и сценариста Бориса Добродеева. У него в друзьях кого только не было: и «дядя Женя Примаков», и «дядя Коля Шишлин» (ответственный работник ЦК КПСС, периодически появлявшийся в «Международной панораме», вполне себе порядочный человек из породы высокопоставленных цековских работников, которые как-то удерживали советских вождей в рамках относительной реальности), и «дядя Саша Бовин», спичрайтер Брежнева, журналист «Известий», бесподобный ведущий и будущий посол в Израиле. Думаю, Олег прекрасно сделал бы карьеру, благодаря отцовским связям, и если бы перестройки не случилось. На телевидение он пришел в разгар советского застоя, только-только умер Брежнев, генсеком стал Андропов. Никто не предполагал, что скоро начнется. Мой приход в телецентр «Останкино», в программу «Время», в 87-м как раз совпал с Пленумом ЦК КПСС, на котором была провозглашена гласность, и СМИ решили предоставлять больше свободы. Помню, каждый день на работе начинался с газет. «Ой, а в «Литературной газете» смотрите какая потрясающая статья!», «Ой, а вы «Огонёк» уже прочли?». Олег в этих восторженных разговорах участия не принимал. Всё происходившее в стране, его, образованного молодого человека, способного мыслить, на удивление, не шибко радовало. Он принадлежал к той социальной группе, которая могла оказаться в проигрыше. И он это понимал. Но повезло — либеральный Эдуард Сагалаев, только что назначенный главным редактором программы «Время», предложил Олегу, которому еще не было 30, стать его замом. Человек, который еще недавно был просто одним из многочисленных редакторов международного отдела, а тут вдруг — ба-бах — и правая рука нового, ни от кого независимого главреда. Для Олега это был колоссальный карьерный взлет, который, правда, предполагал следование новым, либеральным правилам игры. И он им следовал. ЕВГЕНИЙ КИСЕЛЕВ — ОБ ОЛЕГЕ ДОБРОДЕЕВЕ Но осенью 1990 года Сагалаева отправили в отставку методом повышения, назначив замом председателя Гостелерадио СССР. Есть такой способ борьбы с неугодными: когда уволить не за что, то назначают на более высокую должность, но без конкретных обязанностей. Добродееву же просто рекомендовали написать заявление об уходе по собственному желанию, сказав: «Боимся, вам не удастся после вашей недолгой, но бурной деятельности на посту заместителя главного редактора, восстановить нормальные отношения с ветеранами программы «Время». Дело в том, что политика Сагалаева сводилась к продвижению прогрессивной молодежи, а всяких старперов, которые говорили суконным языком газеты «Правда», отодвигали в тень. Добродеев после увольнения всерьез рассматривал вариант работы в корпункте какой-нибудь французской телекомпании, поскольку у него хороший французский. Но неожиданно ему предложили стать главным редактором «Вестей» на создаваемом Российском телевидении. А после провала августовского путча 91-го Егор Яковлев, бывший редактор «Московских новостей», был назначен новым руководителем «Останкино» и предложил Добродееву вернуться на Первый канал в качестве главного редактора программы «Время». И Добродеев вернулся. А в январе 92-го года на Первом стартовала созданная Добродеевым, мной и Игорем Малашенко программа «Итоги», которая через полтора года перекочевала на только что созданное НТВ… Линия партии и правительства состояла в развитии демократии и независимых СМИ. При этом в глубине души Олег, как я понимаю, государственник и консерватор. Таких, как он, я называю попутчиками. Они процветают, будучи при власти. Тот же Пушков — ныне сенатор, а в прошлом журналист-международник, либерал, демократ, западник. Внук Молотова Вячеслав Никонов был либералом и западником. Список длинный. Все эти люди изначально были попутчиками тех процессов, которые определяли дух эпохи. А когда эпоха стала иной, они перестроились. ЕВГЕНИЙ КИСЕЛЕВ — ОБ ОЛЕГЕ ДОБРОДЕЕВЕ Вот и Олег, как только представилась возможность, сбежал в свою гавань с ненавистного ему эмоционально НТВ. Столько раз мы с коллегами замечали, что Олег на НТВ ведет двойную игру. Порой до смешного доходило. Мы показывали знаменитый фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа». Казалось бы, какое дело прихожанам Московской патриархии до того, что Римская курия недовольна содержанием этого фильма. Но неожиданно пошла волна протестов со стороны православных, под окнами редакции ходили возмущенные с хоругвями. Прошло несколько месяцев, я по каким-то делам заехал к Игорю Малашенко в штаб-квартиру «Медиа-Моста». Заходит его помощница: «Ой, Игорь Евгеньевич, у нас в почте затерялось приглашение вам, Евгению Алексеевичу и Олегу Борисовичу на день рождения патриарха Алексия II. Сейчас прям начинается». Малашенко подскочил. «Едем!». Благо это было в пяти минутах. На дне рождения мы разговорились с митрополитом Кириллом, нынешним патриархом, который тогда выделялся тем, что был большим либералом, интеллектуалом и западником. Спросили его: «Владыко, откуда на нас честь такая свалилась, что мы званы на празднование тезоименитства Его Святейшества Патриарха?». Кирилл ответил: «Вы о чем? Неужели эту дурацкую историю с фильмом Скорсезе вспомнили? Да забудьте! А то вы прямо как Олег Борисович Добродеев!» Мы: «А что Олег Борисович?» И Кирилл мастерски заложил нашего коллегу: «Ну, он ко мне тогда попросился на прием, приехал и сказал, что очень просит иметь в виду, что никакого отношения к решению руководства НТВ поставить в эфир богохульный фильм Скорсезе он не имеет». Потом я узнал и от бывшего ельцинского пресс-секретаря Вячеслава Костикова, что Добродеев к нему приходил и говорил, чтобы тот всем передал, что он, Добродеев, против программы «Куклы», и что «Куклы» тоже к нему отношения не имеют. В общем, мы то и дело узнавали, что Олег периодически бегает куда-то… Цель — не дай бог не испортить отношения с сильными мира сего. И его оценили. Уже 21-й год возглавляет ВГТРК. Побил рекорд Сергея Лапина, бессменного руководителя телевидения при Брежневе, — тот продержался 15 лет. И все эти люди, украшающие сегодняшнее российское госТВ, — Соловьев, Дмитрий Киселев, Попов и Скабеева, Симоньян, Мамонтов — все это птенцы гнезда Добродеева. Они взращены его руками — руками холодного, расчетливого, циничного, эрудированного руководителя правительственных СМИ. Конечно, он создавал их не один, а под чутким руководством неглупых, но тоже циничных и по-своему жестоких людей — Михаила Лесина и Владислава Суркова. Что касается Добродеева, то для меня разрыв с ним до сих пор приносит чудовищную боль. До такой степени, что мне иногда снится, как я с Олегом восстанавливаю прежние дружеские отношения, и мы работаем вместе, как когда-то давно… От редакции. Олегу Добродееву была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. Превращение № 1. Татьяна Миткова В конце 80-х с открытием новых возможностей Миткова решила попробовать себя в роли ведущей. Прошла пробы, оказалось, что телегенична. Ей доверили вести выпуски «Телевизионной службы новостей» (ТСН). И в 91-м произошло яркое в ее судьбе событие — Миткова отказалась зачитать в эфире ТСН сообщение ТАСС о январских событиях в Вильнюсе и была уволена. После провала ГКЧП пришла на Первый канал, где сделала нашумевший сюжет о сотрудничестве высших иерархов Русской православной церкви с КГБ. В октябре 1993 года перешла на только что созданное НТВ, восемь лет вела вечернюю программу «Сегодня» и стала, можно сказать, символом демократического ТВ. В апреле 2001 года, во время активной фазы конфликта между «Медиа-Мостом»» и «Газпром-Медиа» за право владения НТВ, уволилась (неожиданно для публики, но ожидаемо для многих своих тогдашних коллег). А в ночь на 14 апреля 2001 года, когда канал перешел под контроль «Газпрома», Миткова вернулась в редакцию и получила должность главы Службы информации. Уже 20 лет Миткова — в топ-менеджменте канала, иногда возвращается в кадр. Обладательница президентских и правительственных наград, как и Добродеев, «За высокий профессионализм и объективность». А вот памятную медаль Литвы в 2014 году вернула обратно. Таким образом отреагировала на решение властей прибалтийской республики, лишившей аналогичной награды Дмитрия Киселева. В интервью Forbes заявляла, что ряд журналистов в 2001-м ушли с НТВ, просто потому, что «люди хотят менять что-то в своей жизни. Почему они должны быть привязаны к одному месту?». МНЕНИЕ Евгений Киселев — о Татьяне Митковой: — Миткова всегда легко подстраивалась под конъюнктуру текущего момента. Поражало в ней желание быть знаменитой телеведущей. А в конце 80-х политическая конъюнктура была такова, что знаменитой телеведущей можно было стать, только если ты воспринимаешься в общественном мнении как человек либеральных убеждений. Прославилась она, когда отказалась читать насквозь лживую версию агентства ТАСС о событиях в Вильнюсе. Ну как отказалась? Просто передала слово диктору, которая прочла сообщение в соответствующей официальной интонации. Миткова не встала и не вышла из студии. Не сказала: уважаемые зрители, там фига в кармане. Собственно, и всё. Яркая телеведущая с чисто профессиональными качествами: умением держаться перед камерой и хорошо поставленной речью. Когда мне говорят, что ах, какие у нее были взгляды… Знаете, были журналисты, действительно исповедовавшие какие-то ценности, во что-то верившие, пришедшие на НТВ по убеждениям и ушедшие тоже по убеждениям. Был эпизод в 1999 году, когда началась операция сил НАТО по принуждению Милошевича к прекращению этнических чисток в Косово. То, что принято называть натовскими бомбардировками Югославии. Звонит мне знакомый: «Слушай, почему у вас сегодня в новостях так предвзято освещаются события на Балканах?» Я ничего не понял, только приехал из командировки, вечером зашел на выпуск, где как раз Таня верстала блок. И вижу: первая новость начинается с фразы: «Впервые со Второй мировой войны в небе над Белградом появились бомбардировщики с черными крестами на крыльях». Имелось в виду, что в бомбардировках Сербии участвовала и авиация Бундесвера. Такой хлесткий, откровенно пропагандистский заход. Спрашиваю: «Танечка, где ты взяла этот блестящий стилистический оборот?» Она: «Из ТАСС. Мне понравилось». «Но ты журналист первой величины, лауреат «ТЭФИ», с каких это пор ты берешь заголовки тассовских новостей?» Она нажаловалась Добродееву. Он мне звонил, кричал: «Как ты смеешь вмешиваться в работу выпуска?!» Хотя до этого всегда говорил: «Ты председатель совета директоров, имеешь право зайти к ведущим, сделать замечание». А тут с ним истерика. Я срочно отправил Павла Лобкова в Косово. И в воскресенье мы начали выпуск «Итогов» с сюжета о гуманитарной катастрофе. Миллион беженцев на границе сидел без еды, воды, тепла и лекарств… И это было результатом политики Милошевича. Словом, акценты расставили совершенно иначе, нежели Миткова в новостях. Добродеев впал в ярость, потребовал убрать его фамилию из титров «Итогов» и швырнул заявление об уходе Гусинскому. Впрочем, ушел он только через год, когда ему посулили должность руководителя ВГТРК. От редакции. Татьяне Митковой была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. Превращение № 2. Дмитрий Киселев Но это будет потом, а в 91-м отстраненный от эфира Киселев какое-то время сотрудничал с немецкими и японскими телеканалами. После августовского путча стал собственным корреспондентом РГТРК «Останкино» по скандинавским странам. В программе «Окно в Европу» с неподдельным интересом рассказывал о жизни европейских городов. На производство этой программы Киселев в 1994 году даже получил — неслыханное дело! — грант Еврокомиссии, направленный «на поддержку демократических институтов в России». Сегодняшний Дмитрий Киселев такие гранты никому из коллег не прощает. В 2000–2004 гг. жил в Киеве и работал на украинском ТВ, попутно вел семинары в школе телевидения «Интерньюс» Мананы Асламазян. (Школу вскоре уничтожат, а Асламазян чуть не посадят.) Но украинский период его творчества удачным не стал. Киселев, что называется не зашел. Может, потому что во время выборов президента Украины в 2004-м деятельно включился в кампанию по дискредитации кандидата от оппозиции Виктора Ющенко. В 2006 году возвращается в Москву и получает работу на добродеевском ВГТРК, что станет окончательным водоразделом между Киселевым прежним и Киселевым нынешним. Сначала ежедневные вечерние «Вести», потом итоговая программа «Вести недели». А в 2013 году — судьбоносное назначение на пост руководителя Международного информационного агентства «Россия сегодня». Выступая перед сотрудниками агентства, причину изменения своих взглядов объяснял так: «Часто под лозунгом объективности мы искажаем картинку и смотрим на свою страну как на чужую. Этот период дистиллированной, отстраненной журналистики закончен. Я сам исповедовал эти принципы. Но прошел определенную внутреннюю эволюцию, которую можно было бы передать словами английской пословицы о том, что у человека, который в юности не был бунтарем, нет сердца. А человек, который не стал консерватором, когда стал зрелым, — у него нет ума». Назначение в «Россию сегодня» совпало с событиями в Украине в 2014-м — тема, которая развязала руки многим. И Дмитрий Киселев стал одним из тех, кто заложил новые методы пропаганды, направленные на разжигание ненависти, агрессии, вражды, нетерпимости, ксенофобии и гомофобии. В передаче «Вести недели» говорил, что «Россия — единственная в мире страна, которая реально способна превратить США в радиоактивный пепел». Навального сравнивал с «резиновым изделием № 2», которое на Западе «использовали и за ненадобностью брезгливо отослали» в Россию. Ну и самое известное — про геев, чьи сердца в случае автомобильной катастрофы «нужно зарывать в землю или сжигать как непригодные для продолжения чьей-либо жизни». Сегодня Киселеву как чиновнику закрыт въезд в большинство стран Европы, которую он когда-то так самозабвенно любил. В Украине возбуждено уголовное дело, в Молдавии он персона нон грата, не въездной в США. Безуспешно пытался оспорить визовые и финансовые санкции через суды, говоря о преследовании за свою позицию и о нарушении свободы слова. За него публично вступался Добродеев. Но не помогло. В Норвегию, где у Киселева дом, он приехать так и не может. Приходится довольствоваться дачей в Коктебеле, там у него вилла с видом на мыс, по иронии судьбы носящий название Хамелеон. Кто бы узнал, сколько вложил в свою крымскую недвижимость Дмитрий Киселев, если бы тираж местного издания не был изъят из продажи, а телеведущий не пожаловался в полицию на автора статьи МНЕНИЕ Игорь Яковенко, генеральный секретарь Союза журналистов России в 1998–2008 гг. — Рефлексируют ли такие, как Киселев? Знаете, у историка Робина Джорджа Коллингвуда есть понятие «коррупция сознания». Человеку сложно считать себя негодяем. Ну мучительно просыпаться каждый день и понимать про себя, что я — подлец. Сознание не выдерживает. И поэтому человек начинает трансформировать мировосприятие, исходя из того, что в этом мире он должен остаться приличным человеком. Таким образом, в своей картине мира ты остаешься приличным человеком. От редакции. Дмитрию Киселеву была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. Превращение № 3. Владимир Соловьев Владимир Соловьев — человек незаурядный, бесспорно талантливый и сумевший переобуться столь кардинально (от рьяной критики власти до маниакального ее обожания), что у специалистов от медицины возникают вопросы. А ведь мог стать инженером. Московский институт стали и сплавов окончил с красным дипломом. Потом аспирантура Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, диссертация, степень кандидата, преподавание в школе и быстрый отъезд в США, где в Университете Алабамы, по словам Соловьева, он читал лекции по экономике. Но экономистом отчего-то не стал. И вообще в США у него как-то быстро все не заладилось, пришлось стремительно вернуться в Москву и зарабатывать деньги. Как рассказывал позднее Соловьев, «я занимался бизнесом и пришел в журналистику, будучи человеком состоятельным. У меня заводы были свои, в России и на Филиппинах. Выпускали дискотечное оборудование в 90-е годы, продавали его по всему миру. Было агентство по трудоустройству в Москве». Сегодня про нынешний бизнес Владимира Соловьева официально неизвестно. Сам он, отвечая на расследование Навального про две свои итальянские виллы, говорил: «Я не государственный служащий, никаких законов не нарушал. Захочется купить где-нибудь еще — где-нибудь еще куплю. Налоги плачу, средства позволяют». В 97-м друзья позвали его на радиостанцию «Серебряный дождь» — заменить ведущего в одном из эфиров. И тут страсть к лицедейству, обнаруженная еще в школьном театральном кружке, дала о себе знать. Он стал ведущим программы «Соловьиные трели». Вел живо, нестандартно, смело… Его заметили. Спустя два года он уже на ОРТ вместе с Александром Гордоном ведет программу «Процесс», одновременно — на ТНТ «Страсти по Соловьеву», интервьюировал политиков, деятелей культуры, журналистов. В одном из выпусков участвовала обозреватель «Новой» Анна Политковская. Весной 2001 года Соловьев поддержал коллектив НТВ, накануне захвата канала новой администрацией, заявив в передаче «Глас народа» у Евгения Киселева: ЦИТАТА Владимир Соловьев (2001 г.): «Журналист — всегда независимый человек…» «Наша обязанность перед зрителями — сделать все возможное, чтобы у них было право выбора. Не президенту это решать. И все обращения, которые здесь звучат, это обращения в ушко президенту. Он, может быть, захочет, а может, не захочет отдать очередному боярину очередную вотчину. (…) Немножко стыдно, что пришло только 15 тысяч . И немножко стыдно, что не все пришли в эту студию. И очень стыдно осознавать, что в скором времени в нашей стране будут искать тех, кто симпатизировал НТВ. (…) Мы не колесики общепролетарского дела. Фраза «хозяин сказал, журналист прыгнул» — это к Тверской. Журналист — всегда независимый человек, тем более журналист новой формации. Поэтому я требую уважения к нашей профессии и уважения к нашим коллегам. Правы все те, кто останется ночью и будут сидеть. Нельзя позволять хамам брать власть над собой». На протяжении двух лет работал вместе с ушедшими из НТВ журналистами: на ТВ-6 вел программы «Завтрак с Соловьевым» и «Соловьиная ночь». Очередной выпуск последней был прерван отключением ТВ-6 от эфира. На открытом на той же частоте канале ТВС вел «Апельсиновый сок», «Поединок» и «Смотрите, кто пришел!». Но летом 2003 года закрыли и ТВС. Соловьев не стал больше испытывать судьбу и все-таки, как мне кажется, позволил «хамам взять власть над собой». Устроился в штат НТВ. Сначала все было чинно. Программа «К барьеру!» (формат словесной дуэли на ТВ, напоминающий настоящие дебаты) приносила высокие рейтинги и премии «ТЭФИ» ведущему… Постепенно Соловьев стал чаще проявлять себя, скажем так, в общественно-политической жизни. Накануне президентских выборов 2004 года рассказал о своей поездке к Березовскому в Лондон, тот якобы предложил ему выдвинуться кандидатом в президенты России (по словам Евгения Киселева, с таким предложением БАБ обращался и к другим журналистам либерального толка, но согласились поехать к нему далеко не все, хотя деньги там были немалые). Вернувшись из поездки, Соловьев публично рассказывал, что узнал, будто бы «Березовский хотел убить кандидата и обвинить в этом Путина», и потому от его предложения отказался. Осенью 2004 года, после трагедии в Беслане, Соловьев — уже один из организаторов провластного митинга в Москве, куда согнали бюджетников и студентов с транспарантами «Президент, мы с тобой!». В 2005 году — один из учредителей съезда движения «Наши», дает мастер-классы. Ко второму десятилетию 2000-х НТВ сменит на канал «Россия», а «Серебряный дождь» — на «Вести FM». И вот уже 12-й год Владимир Рудольфович в холдинге ВГТРК, где роль журналиста-либерала он мастерски сменил на роль «информационного карателя». Основные приемы работы: использование языка ненависти, истерика, крик, переход на личности, прямые оскорбления и унижения. Политически всеяден. Так, его позиция по Крыму кардинально менялась с разницей в один год: ЦИТАТА Владимир Соловьев — о Крыме (2013 г.): «А зачем вам Крым? Когда мы говорим: «А вот давайте присоединим…». Но Хрущев же отдал абсолютно легитимно. Были законодательные акты. Он это сделал на основании определенных документов. Если мы вдруг говорим это, значит война. Вы хотите воевать с Украиной? Сколько украинских и русских жизней вы готовы положить на то, чтобы захватить Крым, который давно уже стал территорией крымских татар?» Владимир Соловьев — о Крыме (2014 г.): «Этот день мы приближали, как могли. Крым и Севастополь снова в составе России. Историческая справедливость восторжествовала!» Ключевой метод: задать вопрос, но, не дав ответить, психологически подавить оппонента. Пример: «Вечер с Владимиром Соловьевым» («Россия», февраль 2019 г.). Обсуждается размещение на Украине американских ПРО. Выступающий в роли украинского эксперта на российском госТВ Вячеслав Ковтун пытается сказать. Соловьев не дает: «Слушай сюда, шакал. Мы тебя за две дырочки возьмем и оземь хлопнем <…> ты вообще не понимаешь ничего в геополитике… Германия сказала «нет», Франция сказала «нет», в отличие от вас, дурачков. Если вы разместите ракеты, вас не будет. Даже эта, как ее, смешная такая женщина боюсь перепутать, как зовут — мать Тереза хотел сказать, но потом вспомнил, что у нее нет детей — (овация в зале) сказала: «Не к нам» (про ракеты). И только эти идиоты кричат: «Хотим ракеты, хотим ракеты!» (К Ковтуну) Ты, что забыл, как твой пан Гитлер тоже думал… Уж на что Гитлер был посильнее вашего альянса, и чем кончилось. Так что ты из себя тут не строй — ты, шакал, который бегает перед Шерханом…». За годы работы на ВГТРК у Владимира Рудольфовича выработалось абсолютное чувство безнаказанности: в каждом эфире он спокойно оскорбляет украинцев, американцев, российских оппозиционеров и бывших коллег из независимых СМИ. Оскорбляет, нарушая не только этические нормы журналистики. Называет участников антикоррупционной акции в Москве «двумяпроцентами дерьма». После чего оскорбляет своих же слушателей: «Вот тут Максим пишет: «Мне непонятно, если Навальный и его сторонники имеют такую низкую поддержку общества, как говорят ведущие, по какой причине государственная радиостанция тратит столько эфирного времени и столько слов для того, чтобы их оскорбить?». Максим, когда ты видишь на теле человека клопа, ты его давишь, и о нем говоришь. Вот ты Максим — клоп на теле России — мерзкий, вонючий, гадкий клоп. (…) Вопрос следующего слушателя, Андрея: «Для вас любой, кто против власти — против России?». «Нет — такой подонок как ты — Андрей». А вот высказывания Соловьева в прямом эфире лишь за январь-февраль 2021 года: — О поведении Навального в суде: «Гитлер был очень смелым человеком. В отличие от этого, гульфикфюрера, не косил от армии. Воевал и воевал доблестно во время Первой мировой войны» — Об ударе омоновцем в живот 54-летней Маргарите Юдиной: «Мы имеем дело с хорошо подготовленной провокацией и заготовочкой оператора. Она начинает движение на встречу полицейским, преграждает им путь. (…) Удара не было. Ее на самом деле не бьют по лицу, а ее отталкивают ногой, упираясь в живот. К этой гражданочке и к оператору, который снимал, все больше и больше вопросов» — О музыкантах, подписавших коллективное письмо с осуждением арестов представителей оппозиции: «Какие же вы мелкие гадкие сущности. Зачем вы сбиваетесь в эти омерзительные коллективные стайки? По заказу структуры, существующей на американские деньги? (…) Че ты орешь Кисин, ты великий пианист, че ты бьешься в истерике? Приди в чувство». — О «Новой газете» и ее сотрудниках: «Редакция «Новой газеты», какие вы омерзительные, тупые пошляки. (…) Какие же вы бздливые подонки». — О главреде «Эха Москвы» Алексее Венедиктове: «Этот гнилозубый» Но за клевету и оскорбления у нас судят только Навального, а за восхваление фашистов — лишь блогеров. Только вот Латвия закрыла ему въезд за оправдание нацизма. Зато от российских властей Соловьев имеет ордена и медали — естественно «за высокий профессионализм и объективность» и даже «за личный вклад в возвращение Крыма». Киевские власти оценили его вклад иначе, как и Дмитрия Киселева, включив в санкционный список. Но Соловьев по этому поводу не рефлексирует. Помимо ежедневных воскресных передач на ТВ, четыре раза в неделю ведет радиопередачу «Полный контакт». С 7 до 11 утра он один в студии и все четыре часа разговаривает с невидимыми собеседниками. То обрушивается на отсутствующего в студии оппозиционера с бранью, то с придыханием хвалит кого-то во власти. Жестикуляция иногда сменяется показным спокойствием. Он умолкает, скрещивает руки на груди, многозначительно вздыхает. Любит паузы. На лице — презрение. Говорит про своего же слушателя: «А это пишет некто Николай, не знаю, что это за кусок говна…». Ну и так далее. «Новая» попросила прокомментировать фрагменты эфиров Соловьева психиатра. ЭКСПЕРТИЗА Виктор Гульдан, профессор, зав лабораторией Центра судебно-психиатрических экспертиз при Центральной московской областной психиатрической больнице: — У данного лица, судя по видео, наблюдаются признаки неконтролируемого психомоторного возбуждения. Человек заводит сам себя. Заводит с пол-оборота. Мгновенно. И далее впадает в такое состояние сознания, при котором позволяет себе столь экспрессивные речи. При этом он не управляет и не контролирует себя. Если у Жириновского тот же механизм — мгновенная подзаводка, но он управляет ею и может нажать кнопку «стоп», то у Соловьева этой кнопки нет. Тут имеются признаки психопатической декомпенсации. Когда человек исчерпал возможности самоконтроля. Что опасно — психопатическая декомпенсация ведет к нарушению прогноза возможных последствий своих действий. Поскольку данный телеведущий культивирует такой род деятельности уже давно, то этот самозавод стал неотъемлемым механизмом его работы. Получается, что в нормальном состоянии, спокойном, он не способен произносить подобного рода тексты и речи. Чтобы их произнести, ему нужно ввести себя в состояние транса, как шаману. Неконтролируемое психомоторное возбуждение чревато — опасно для здоровья. Время от времени Соловьев дает моноспектакли в Домах культуры российских городов, а также мастер-классы в Казахстане и Белоруссии под названием «Жесткие переговоры. Искусство быть лидером». Иногда его обижают. Так, в преддверии творческого вечера в Питере активисты устроили пикет, сравнив Соловьева с Юлиусом Штрейхером — одним из главных пропагандистов нацистской Германии. Видимо из-за ежедневной и изнуряющей работы у Соловьева атрофировалось чувство юмора, а самоирония, так свойственная ему в молодые годы, и вовсе испарилась. Шутники наказываются строго и заносятся в стоп-листы. Стоило Ивану Урганту пошутить про принесенную в его студию телеведущей Иреной Понарошку маску для лица из соловьиного помета: «Это хорошее название для шоу на канале «Россия», так Владимир Рудольфович сразу назвал это «объявлением войны». В эфире он подчеркнул: «Я знаю отличный способ, как сделать так, чтоб не попасть в «Миротворец»;. Достаточно у себя на канале гаденько пошутить про меня». Обидел его и Борис Гребенщиков: написал песню «Вечерний М», в которой описал образ типичного телевизионного пропагандиста. Соловьев почему-то сразу подумал, что песня про него, и заявил, что БГ «деградировал до куплетиста». Сам Владимир Рудольфович уверен, что вот уж его работа — это Миссия: «Я всегда очень четко понимаю, что я делаю. Я глубоко убежден, что я — гений. Я глубоко убежден, что любой человек — гений». МНЕНИЕ Алена Громова, специалист по визуальным коммуникациям: Он как чеховская душечка, абсолютно сливавшаяся с тем мужчиной, с которым жила в данный момент и который олицетворял для нее власть. Ну, и конечно, он по натуре шоумен, ему дают сцену, и он не может остановиться. Это почти уже эксгибиционизм. И в этом апофигее он всерьез ощущает себя культурной величиной, влияющей на массы, он верит в то, что государство к нему прислушивается как к властителю дум. Что касается влияния на массы, то у многих наших граждан с телевизором довольно интимные отношения. Они смотрят Соловьева, Норкина, Киселева, Скабееву… Несамостоятельно мыслящий зритель на них клюет. Особенно люди пожилого возраста нередко переносят стандарт разговора в этих ток-шоу в свою жизнь и общаются с домочадцами именно с позиции «лепить горбатого». Так ящик посредством пропагандистских передач как бы поднимает людей в своих глазах. В реальной жизни достоинство зрителей часто попирают. Когда же такие люди смотрят пропагандистов, то они словно получают от государства компенсацию — им предлагают вместе с властью мочить США, Украину и всех, кто «виноват в наших бедах». На это пропаганда и рассчитана. МНЕНИЕ Игорь Яковенко, генеральный секретарь Союза журналистов России в 1998–2008 гг. И это становится привычкой: каждые выходные смотреть Киселева и Соловьева и расчесывать себе язвы патриотизма. Но как с настоящими наркотиками, и здесь надо всё более сильные. Соловьев и Киселев уже не вставляют. Появился Кеосаян. Эффект покруче. От редакции. Владимиру Соловьеву была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. Превращение № 4. Тигран Кеосаян и Маргарита Симоньян Так получилось, что Тиграну Кеосаяну большую известность принесли ток-шоу на ТВ, нежели профессия режиссера, которой он учился во ВГИКе. Пара-тройка фильмов в 90-х, самый известный из которых «Бедная Саша», съемки рекламы, клипов, продюсерский бизнес. В 2000-х — работа ведущим на РЕН ТВ в общественно-политических программах, одна из которых называлась «Хватит молчать!». Критика отзывалась о Кеосаяне положительно — как о телеведущем, «полностью лишенном дешевого кокетства и искреннего в своем желании разобраться». Потом случилась встреча с Маргаритой Симоньян, главным редактором телеканала Russia Today (RT). Сегодня этот тандем не только личный, но и творческий. Симоньян и Кеосаян составляют друг для друга своеобразную референтную группу. Вместе делают «Международную пилораму», вместе снимают фильмы. В программе «Международная пилорама», которую Кеосаян ведет на НТВ уже пять лет, он, по его словам, «в сатирическом стиле» анализирует политические события. Однако признаков сатиры многие в программе так и не находят. Вместо этого обнаруживается расизм, унизительные комментарии в адрес гомосексуалов и, само собой, представителей оппозиции. Самый скандальный выпуск — скетч про Барака Обаму. ЦИТАТА Кеосаян спрашивал экс-президента США, которого играла актриса, о недавно вышедших мемуарах: На что актриса ответила: В другом сюжете программы глава Руанды был представлен как человек, «не понимающий, что делает на саммите «Большой двадцатки», а южноафриканец назван похожим на «отъевшуюся жертву апартеида». Не смог Кеосаян обойти стороной и протесты в Белоруссии. В одном из выпусков состоялся диалог ведущего с «протестующей горожанкой» (тоже актриса): ЦИТАТА ЭКСПЕРТИЗА Сергей Ениколопов, доцент кафедры нейро- и патопсихологии МГУ, заведующий отделом клинической психологии Научного центра психического здоровья: — Сказывается ли деятельность таких ведущих на их же психике? Журналистам Кеосаян не раз говорил, что программа для него — «чистое хобби и возможность говорить то, как я хочу, то, о чем я хочу. Упаси господь мне всерьез подумать, что это моя профессия. Моя профессия — режиссер». Как режиссер Кеосаян снял фильм «Крымский мост. Сделано с любовью». Деньги на картину государство дало вне конкурса. Правда, по итогам проката картина не окупила свой бюджет. Сценарий фильма писала Симоньян. От редакции. Тиграну Кеосаяну была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. О Симоньян. Когда-то Маргарита училась в школе телевидения Владимира Познера и в школе «Интерньюс» Мананы Асламазян, где ее и других учили азам объективности в профессии. Не пригодилось. В 2005 году она возглавила канал RT. Про коллег, некоторые из которых тоже учились у Асламазян, она сегодня отзывается так: «Все эти независимые СМИ — никакие не независимые. Они в зависимости от западных структур. Все как один! Я общалась с одним из сотрудников этих СМИ. Я ему напрямую говорила, что вас будут судить за шпионаж и госизмену» (февраль 2021 г., «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым»). Евгений Киселев — о Маргарите Симоньян: …Мы предложили Маргарите Симоньян два варианта на выбор: очное интервью или письменные ответы. Как удобнее. Главный редактор RT выбрала второй. Интервью это назвать сложно, скорее оно напоминает твиттер Маргариты Симоньян. Кстати, в том же твиттере она внесла меня в черный список своих контактов сразу после отправки ей запроса. Дважды Маргарита Симоньян повторила условие: ответы должны быть опубликованы полностью и дословно. Что и делаем: ИНТЕРВЬЮ Маргарита Симоньян отвечает на вопросы «Новой газеты» (письменно) «Это искусственные споры, поэтому участвовать в них бессмысленно. Для вас пропаганда — то, что делаю я, для меня — то, что делаете вы. Поскольку мы заведомо никогда не сойдемся в единой точке, то незачем и начинать дискутировать». — Вы считаете себя журналистом? «Да. Месте на восьмом-десятом из всего, кем я «себя считаю». — Исследователи российской журналистики указывают на то, что пропаганда в советские времена (где этой специальности действительно учили) была более профессиональной и действенной. Ваше мнение? «Это где такие исследователи водятся, кроме вашего вопроса? Фамилии есть у них? Впрочем, это довольно старый прием средненькой пропаганды — формулировать вопрос так, чтобы выдать свое мнение за мнение неких безымянных уважаемых людей. «Исследователи указывают», «эксперты говорят», «в соцсетях обсуждают». Приходите, научим вас более современным и элегантным приемам». (От редакции: Фамилии есть. Например, непререкаемый знаток вопроса Владимир Познер — вот ссылка: «Российская пропаганда тем более успешна, чем менее удачно то, что происходит в Америке». Так же можно изучить материалы «Валдайского форума» или публикации Алексея Малашенко — руководителя исследований института «Диалог цивилизаций», эксперта Московского центра Карнеги. Самый элегантный способ найти необходимую литературу — воспользоваться гуглом.) — Вы учились в школе телевидения Владимира Познера и в школе «Интерньюс» Мананы Асламазян. Насколько полученные там знания пригодились в вашей работе, используете ли вы их сегодня в профессиональной деятельности? «Да, очень пригодились. В репортерской работе использовала регулярно. И вам рекомендую». — Насколько ваши представления о журналистике изменились с того момента, как вы пришли в профессию? Почему? Что затронули эти изменения? «Изменилась моя святая вера в то, что наши учителя — ВВС, CNN и пр. — действительно придерживаются тех прекрасных принципов объективности, беспристрастности, которыми они нас кормили в моей юности. Почему это изменилось? Потому что я начала их смотреть. Ни один объективный человек, проведя день перед экраном ВВС, ни в какую объективность больше не верит. А верит в космических масштабов лицемерие. Ну, или он совсем идиот». — Что такое цензура в вашем представлении (государственная, корпоративная самоцензура)? По вашему мнению, есть ли цензура в современных российских медиа и прежде всего на телевидении? «Цензура — это отсутствие возможности публиковать то, что может навредить твоей стране и твоему народу. Такой цензуры у нас нет. А надо». — Каковы должны быть взаимоотношения журналистов и медиа с государством? «Нежные и пламенные. Я вообще все свои взаимоотношения так выстраиваю». — На чем основаны ваши слова о том, что все негосударственные российские журналисты зависят от неких западных структур и «разваливают страну»? В эфире у Владимира Соловьева этой зимой вы назвали таких журналистов «шкурой». Аргументируйте или уточните вашу точку зрения? «Я никогда такого не говорила. Хорошо бы вам проверять информацию. Это не помешает ни в журналистике, ни в пропаганде». (От редакции: Приводим фрагмент из программы «Вечер с Владимиром Соловьевым» от 21 февраля 2021 года. Цитата, Маргарита Симоньян: «Мне прекрасно известно, что все эти независимые СМИ — никакие они не независимые. А самые настоящие… Пребывают в зависимости от самых чудовищных, самых русофобских, американских, европейских и вообще западных структур. Все! Все как один!» Или: «То есть товарищ Баданин (редактор издания «Проект» Роман Баданин. — Ред.) — русский журналист, брал деньги у ЦРУ для того, чтобы шпионить в своей стране. (…) И у них язык поворачивается нас называть пропагандистами, еще кем-то. Слушайте, мы работаем на свое государство. Мы защищаем свою родину, так же как это делает армия например. Работать на свою родину не стыдно. Работать на свою родину — это честь и почетно. А если ты на црушные бабки разваливаешь свою страну, ну просто шкура, ну что сказать?! Извините, я слов других просто подобрать не могу». — В начале 2000-х в качестве зрителя вы регулярно (по воспоминаниям очевидцев) посещали программу «Глас народа» на НТВ, где задавали спикерам вопросы вполне либерального толка. С чем связаны изменения вашей позиции и мировоззрения, ведь теперь вы позиционируете себя как государственник? «Ох. Ну, вы даете. Программа «Глас народа» выходила в эфир с 1999 по 2002 год. Все это время я жила в Краснодаре и быть регулярным гостем этой программы не могла физически. На моей памяти, в указанной программе я была один раз, на экскурсии, организованной той самой «Школой Познера». И это было не в 2000-е, а в 99-м. Задавала ли во время этой экскурсии какой-либо вопрос, не помню — может, и задавала. Если даже так, то ваши «очевидцы» вас прямо подставляют сегодня, особенно с этим вот «регулярно». Как-то гигиеничнее надо работать с «очевидцами». — В декабре 2020 года студенты 108-й группы журфака МГУ обратились в Общественную коллегию по жалобам на прессу. Как следует из жалобы первокурсников, они просили коллегию (вы в ней тоже состоите) дать заключение, соответствуют ли высказывания в программе «Международная пилорама» (где вы являетесь сценаристом, а ваш супруг — ведущим) нормам журналистской этики. Спустя два месяца коллегия вынесла заключение, основанное, в том числе на выводах эксперта-лингвиста, о том, что в «Международной пилораме» содержится «язык вражды», «идеологическая идея превосходства по отношению к другим» и что в передаче «нарушены принципы, базирующиеся на уважении человеческого достоинства и на недопустимости дискриминации по национальному признаку». Кроме того, коллегия, куда входит и ваш бывший учитель Владимир Познер, обратила особое внимание на то, что ни эксперты, ни сами члены коллегии не нашли в шоу «признаков сатиры». Вы с супругом были приглашены на заседание коллегии, но по каким-то причинам прийти не смогли. Могли бы вы прокомментировать заключение комиссии, считаете ли в этой связи, что ваше творчество должно быть скорректировано с учетом мнения профессионального сообщества? «Ну, если некое «профессиональное сообщество» не нашло в Международной Пилораме «признаков сатиры», я тут могу только порекомендовать этому «сообществу» пару-тройку препаратов от деменции. Остальная страна ничего, кроме сатиры, в этой передаче не находит. Напомню, «сатира — это резкое проявление комического, представляющее собой поэтическое унизительное обличение явлений при помощи различных комических средств (приёмов): сарказма, иронии, гиперболы, гротеска, аллегории, пародии и других». (Википедия) Вы считаете, что когда Тигран говорит про свой «этнический» нос (например, ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Э, слушай, мужик, а ты чего без маски? ТИГРАН: А у меня нос не помещается), «понаехавших» армян или называет меня «самой черной» — это он всерьез, без иронии? Если вы так считаете, это объясняет остальные ваши вопросы и сам факт этого забавного интервью». Превращение № 5. Аркадий Бабченко и Айдер Муждабаев Известный своей агрессией к России блогер Аркадий Бабченко в прошлом был талантливым военным корреспондентом. Бэкграунд нестандартен: служил по контракту в Чечне, таксовал, ушел на телевидение, потом стал печататься. В «Новой» Бабченко писал яркие запоминающиеся репортажи, в том числе из зоны боевых действий в Южной Осетии. Издал две книги военной прозы, переводился за рубежом. Был любим многими своей искренностью и одновременно бесшабашностью. Но… Как сказал классик, талант — это условие, а не критерий творчества. Чтобы разрушать, тоже нужен талант. Свой талант Аркадий Бабченко разрушил сам. Ему не было и 40. В какой-то момент остановился, перестал писать новое, ездить в командировки. К 2011 году перестал быть журналистом как таковым, сосредоточившись исключительно на фейсбуке, писал часто неординарные и провокационные посты, каждый раз в конце оставляя данные своей банковской карточки… Так был создан имидж непризнанного и гонимого гения. Но талант ушел. А потом Бабченко разрушил и свою репутацию. Уехав в Украину зимой 2013–2014 гг., участвуя в событиях на Майдане и освещая бои на Донбассе со стороны украинских силовиков, он стал непримиримым критиком не только российской власти (в чем криминала, естественно, нет), но демонстрировал крайнюю ненависть к россиянам в целом, каждый раз публично радуясь смертям и трагедиям, происходящим на родине. Очень легко обвинил всех коллег в сотрудничестве с властью. Его позиция: все, кто остался в России, предатели и сторонники «кровавого режима». Точно так же и власть уличает любой протест в проплаченности и измене. Одним из самых скандальных стал его пост о катастрофе ТУ-154 под Сочи, в которой погиб Академический ансамбль песни и пляски Российской армии им. Александрова, а также Доктор Лиза. «У меня нет ни сочувствия, ни жалости. Я не выражаю соболезнование родным и близким», — писал Бабченко. На родину он обещает вернуться «на первом же «Абрамсе» под флагом НАТО». Так, вчерашний журналист превратился в классического пропагандиста, только с другой стороны. Осев в Украине, в 2018 году Бабченко окончательно разругался с либеральными коллегами, те обвинили его в обмане: СБУ инсценировала смерть Бабченко. После избрания президентом Украины Владимира Зеленского покинул Киев, потом оказался в Израиле, а затем вернулся в Европу. В фейсбуке он теперь костерит не только российскую власть и оппозицию, но и украинскую. Как обычно, указывая в конце банковские реквизиты. Один из последних его постов — про возмущение условиями в спецприемнике «Сахарово», куда власти определили большинство участников акций протеста: ЦИТАТА Аркадий Бабченко — о задержанных на несогласованных акциях протеста и условии из содержания в ЦВСиГ («Сахарово») «Знаете, что я вам хочу сказать, россияне. <…> Семь лет назад вам орали про таджиков и депортационные лагеря. Вы не слышали. Жизнь ткнула мордой. Сейчас вам орут про войну и убийства. Вы не слышите. Херак… Когда жизнь подведет к этому уроку — будет больно. Поверьте. Как больно в Украине. <…> (далее — данные банковской карты) Если кто считает, что свою писательскую жизнь я живу не зря, что мои тексты заставили задуматься, пересмотреть какие-то решения, принять их, взглянуть на мир по-новому, засмеяться, заплакать, сопереживать, улучшить свои навыки по критическому восприятию информации, то все, как всегда. Спасибо». ЭКСПЕРТИЗА Психолог Сергей Ениколопов: От редакции. Аркадию Бабченко была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Он согласился. Аркадий Бабченко отвечает «Новой газете»: «С 2014 года примерно я ждал такого разговора со своими бывшими друзьями и коллегами. Мне всё представлялось, что мы где-то сядем и поговорим. Я расскажу всё-всё, что я думаю. Потом я понял, что этого разговора никогда не будет. Во-первых, уже незачем, во-вторых, как-то меня внезапно осенило, что я в Москву не вернусь никогда. Мне некуда возвращаться, незачем, да и не для чего. (…) Мне, даже если я сейчас приеду в Москву, уже сейчас не с кем выпить, не с кем посидеть, поговорить, потому что либо кто-то отфрендил, либо кто-то уехал головой, либо кто-то перешел на другую сторону». «Я свои политические предпочтения ни разу не менял, позиции и взгляды — возможно, но вот политические предпочтения ни разу. Против Владимира Владимировича Путина я был с декабря 1999 года, как началась операция «приемник». У меня в голове тогда не укладывалось: у нас чего — демократия, выборы или приемник? Я его не принял сразу». «Из журналистики я никуда не уходил, в командировки ездить не перестал. <…> То, что это выходило у меня в Живом Журнале, а не в газетах, — почему это считается «ушел из журналистики»? Наоборот я основал тогда журналистику без посредников, что было в новинку. Сейчас «Новая газета» сама работает по этому принципу, точно так же ищет соучастников. Поэтому мне этот вопрос не совсем понятен, если работаешь в СМИ — журналист, а не пишешь не для каких СМИ — не журналист». «Я, наверное, нигде особенно об этом не распинался, но вот сейчас скажу: 6 мая мы с моими «подельниками» вместо того, чтобы идти в очередное блеяние в загонах на Болотную площадь, организовывали альтернативный вариант. Мы хотели выйти с палатками на Манежную, попробовать установить палатки в Александровском саду. И эта акция закончилась тем, что пришло нас туда человек 200–300 (…), приехали менты, нас быстренько избили (меня первого), закинули в автозак и увезли. Так вот, с декабря 2011 года по 6 мая 2012-го всё критически важное происходило в Москве. И нужно было освещать это, быть в гуще событий. Я не просто писал. Моя же основная претензия к либеральным СМИ, которые тогда существовали, у которых свободы по сравнению с сегодняшним днем было просто выше крыши, — друзья мои, вы самоустранились! Вы начали писать, что «мы — над схваткой», «мы даем площадку и тем, и этим», «наше дело — освещать события, а не выводить людей на улицы». Ваше дело было — выводить людей на улицы. Вот сейчас бы возможно тогда ничего не было! Никто не говорит о том, что надо было скидывать Путина, штурмовать Кремль. Но! Добиться перевыборов в Государственную думу было возможно! Если бы вы не дали заднюю и не пошли бы махать шариками в загонах. И СМИ — мощнейшее оружие — сыграли в этом в первую очередь. А я не сыграл! Так что я считаю, что это я остался в журналистике больше, чем все российские СМИ вместе взятые. За что на меня было заведено два уголовных дела, и в итоге мне пришлось в конце концов бежать из страны». «Да, я действительно стал непримиримым критиком и России, и россиян в целом, как вы говорите. Это произошло постепенно. Когда мы в школе все с вами изучали на уроках истории фашизм, я никак не мог понять: как целая нация, образованная, умная нация, нация художников, нация музыкантов, философов, дошла до того, чтобы сжигать людей в печах и их пеплом удобрять поля? И вот в марте 2014 года я понял, как это произошло. Я видел своими глазами, как целая страна сходит с ума, превращаясь в психиатрическую палату. И не надо мне ничего рассказывать. Я видел этих алкоголиков, которые ехали на Донбасс, мужиков, с которыми мы еще вчера выпивали в гараже… Я видел, как пелена упала на их глаза, словно наркоты люди обдолбились. Эйфория и слюни. Крым наш, и всё! Я видел, как сходили с ума академики, умные образованные люди, я видел, как сходили с ума всякие там артисты (…). Я видел, как мои коллеги, с которыми мы приятельствовали, — как они пели этим актерам дифирамбы, когда те умирали». «В России очень сложно с эмпатией. Эмпатия — это не просто сочувствие. Эмпатия — это способность поставить себя на другое место. (…) На место себя в армии оккупанта вы поставить можете. Вот я могу, я был солдатом армии оккупанта и никогда с этим не спорил. Да, я виновен в том, что был солдатом в шовинистической войне, и все последние мои 25 лет, в общем-то, направлены на то, чтобы загладить это мое преступление. И я научился ставить себя на место того, кого ваша страна убивает. На место того, кого она бомбит. На место жителей тех деревень (…). Вот я себя на их место могу поставить. Вы можете поставить себя только на свое место, потому что у вас страдают ваши бабушки без пенсий, ваши деньги идут там куда-то на войны вместо медицины, а на место того, кого убивают в этих войнах, вы поставить не можете». «Чужим смертям я никогда не радовался. Ничего подобного. У меня нет ненависти, у меня есть ненависть только к очень ограниченному количеству людей. Ненависть — это очень затратный энергетически процесс. Я ненавижу, может, 5–10 человек, действительно, по-настоящему ненавижу. Белой каленой ненавистью. На остальных мне плевать. Я не ненавижу и не радуюсь смерти. Вы, конечно же, имеете в виду и Доктора Лизу, и пожар в «Зимней вишне» в Кемерово. Ну, с Доктором Лизой, по-моему, всё очевидно, мы с вами совершенно разошлись по разные баррикады в этом вопросе. Там даже не столько Доктор Лиза, сколько молодые девочки из ансамбля Александрова, которые летели поддерживать наших летчиков в Сирии. Вы просто вдумайтесь. У вас армия оккупантов, военнослужащие, летят поддерживать пилотов, которые бомбят Сирию направо-налево. (…) Мне плевать молодые они или красивые. Мне плевать, сколько им было лет. Это — военнослужащие армии оккупантов, которая убивает. (…) И вы считаете для себя возможным это поддерживать. И думаете, что это со мной, Бабченко, что-то не так, с моей этикой». «Что касается «Зимней вишни». Нет, я не радовался ни разу. Радоваться сгоревшим детям — это надо быть, конечно, психически больным. Я только писал о том, что по-другому до вас никак не доходит. (…) Вы не можете поставить себя на место убиваемых. (…) Когда вам больно, только тогда до вас начинает что-то доходить. (…) Иначе вы никак не прозреваете. А радоваться смерти детей — никто не радуется, конечно». «Давайте я вам задам вопрос, друзья мои: где сейчас ваши дети, которым, как тем детям из Кемерово, три года назад было 14 лет? Где ваши дети сейчас? Под Воронежем? В Крыму? С 58-й армией едут? «Саушки» (самоходные артиллеристские установки – ред.) завозят? Где? Илья Яшин, мой бывший товарищ по оппозиции, сейчас гордится тем, что он как председатель призывной комиссии первым выполнил план по призыву в российскую армию ваших детей. И детей отправляют сейчас в Крым и под Воронеж, чтобы окружать Украину. Где мой ребенок, я знаю. Я совершенно точно знаю, что он не будет в этой армии, не будет нападать на другие страны, убивать других людей, его налоги не пойдут на эти убийства! (…) А ваши дети — в армии, которая сейчас, прямо в данный момент готовится напасть на чужую страну. А вы всё ходите с уточками». «Что для меня приоритетнее? Этика для меня приоритетнее. Моя этика. По эту сторону баррикад». «Где проходит грань между пропагандой любого вида и свободой слова, свободой выражения мнения? Эта грань проходит по границе России. Всё, что существует внутри России, уже является пропагандой, а не свободой слова. Ну с Киселевым, Соловьевым всё понятно, давайте возьмем условно либеральные СМИ. Телеканал «Дождь» рисует карту, на которой Крым — российский (потому что по российским законам иначе нельзя, это будет уголовный срок). Это пропаганда? Это пропаганда, друзья мои. Вот «Медуза» (по закону мы вынуждены указать, что издание занесено Минюстом в список СМИ-«иноагентов». — Ред.) делает всё возможное, чтобы не называть вещи своими именами, пишет там «конфликт», «столкновение»… Ну это свобода слова или это уже пропаганда? Вот «Эхо Москвы». <…> И Дугин, и Олег Царев, и Маша Захарова оттуда не вылезают. Был бы жив Моторола, он был бы сейчас там одним из ведущих блогеров <…>. В «Новой газете» буквально неделю назад вышла статья что-то типа «Путешествия из ада в рай», где какой-то корреспондент едет из Липецкой области в Крым и описывает свои восторги от Крыма. (От редакции. Вообще-то, этот материал – не о красотах Крыма. Это – отрывок из дневника нашего смертельно больного коллеги Сергея Благодарова. Это – записки человека, стоящего на КПП той границы, которая не имеет никакого отношения к политике, границе между жизнью и смертью.) И вы спрашиваете, где проходит грань между пропагандой и свободой выражения своего мнения? Коллеги, как вы считаете? В 2014 году я обо всем вас предупреждал, что будет именно так, что вы станете неотличимы до степени смешения. Что невозможно будет балансировать бесконечно на баррикаде на одной ноге — и вашим, и нашим придется упасть на какую-то сторону. Вот я упал на эту сторону, вы упали на ту. (…) Мы живем с вами уже в совершенно разных мирах». «Я себе намного больше нравлюсь нынешним, потому что 15 лет назад я был все-таки начинающим журналистом, но я был имперским журналистом. Да, я был за демократию, но я был имперским демократом и имперским либералом. Это оксюморон на самом деле — потому что либо имперский, либо либерал. Не бывает российских либералов. Либерал может быть только антироссийским. Потому что Россия — это империя, и если ты либерал, ты должен быть против империи, ты должен быть за свободу, порабощенных империей народов. (…) Задумываться я начал 20 лет назад во второй Чечне, 15 лет назад в Грузии я начал прозревать, а в 2014 году я прозрел окончательно. Я тупой, у меня это прозревание заняло чуть ли не 20 лет. Но я хотя бы прозрел». «Экстремистом я себя не считаю. Это Следственный комитет Российской Федерации меня таковым считает. Я-то себя считаю по-прежнему журналистом. Но я рад, что меня занесли в списки экстремистов. Чуть ли не Лихачев говорил, или Жженов, что в этой стране приличный человек не может не отсидеть в тюрьме. Это знак качества. Это печать, что я всё делаю правильно. (…) Два уголовных дела и попадание в экстремистский список — считаю, что для той страны, которая была моей родиной, я сделал в общем-то немало». «Я не обвинял всех коллег в сотрудничестве с властью. Я обвинял в коллаборационизме. В приспособленчестве. Примеры: 25 декабря 2016 года, после падения ТУ-154, Алексей Полухин, редактор «Новой газеты» пишет статью под названием «Почему мы чистим фейсбуки?»: «Первым я расфрендил Бабченко, с Бабченко мы прежде были не только коллегами, но и друзьями. Даже и закадычными (что правда). Теперь я, конечно, не то, что ему руки не подам, перейду при случайной встрече на другую сторону улицы. И вот что мне было важно: сказать об этом публично. Чтобы никто не подумал, что я могу дальше жить, имея Бабченко во френдах». Ну, вот имея Бабченко во френдах, Алексей жить не может, но получая премии от Сергея Собянина, «Новая газета» жить может. Друзья мои, кто в этом случае предатель? Я предал всех бывших коллег, или коллеги из газеты, в которой я считаю себя плотью от плоти, в которой проработал семь лет, предали меня? Давайте поедем дальше. 31 мая 2018 года, статья Павла Каныгина «Прощание с журналистом Бабченко»: «Аркаша нам друг, но истина становится всё дороже. Важные вопросы к истории с инсценировкой убийства». И вот в этой статье Паша, с которым мы были на Майдане, с которым прошли довольно много, и выпивали неоднократно, и я считал его совсем своим другом. И вот мой друг прощается с журналистом Бабченко, потому что Бабченко, оказывается, убили не по-настоящему, а спецслужба Украины спасла ему жизнь. У меня вопрос: коллеги, сейчас 2021 год, уже были отравлены Скрипали, Быков, Верзилов, Навальный, Гербов в Болгарии, уже убит Орхан Джемаль, уже были взрывы складов в Чехии, (…) скажите мне, коллеги, а вы сейчас ничего не хотите мне сказать: где истина? Вы не хотите заново поздороваться с журналистом Бабченко, пересмотреть свою точку зрения, переоценить свои взгляды?» «До 2014 года я жил и не думал, кто я по национальности. У меня одна бабушка еврейка, прабабушка — то ли башкирка, то ли черкешенка. Дед у меня украинец — сто процентов. Мама русская. А в 2014 году моя бывшая, а ваша нынешняя страна заставила меня вспомнить, что я — украинец. Я теперь ощущаю себя украинцем. И вот Россия убивает украинцев. 14 000 смертей. Ваш братский народ. И вы получаете из рук этой власти деньги, премии, делаете с ними селфи… Кто предал?» «У меня есть троюродный племянник. Его призвали в армию. В ВДВ. И отправили служить в Крым. И вот в Крым стягиваются войска, и весь мир ждет: будет ли война с Украиной или не будет. И если будет, то вот этот вот мой племянник с десантными войсками пойдет… Вот как вы думаете, что я буду делать? Я продолжу собирать деньги на поддержку украинской армии, на медицинские препараты, на аптечки, на скорые помощи, на снайперские прицелы, на тепловизоры, на метеостанции, которые нужны снайперам, артиллеристам и минометчикам для точного огня. То есть на средства убийства живой силы противника. Я буду продолжать собирать средства для того, чтобы максимально эффективно противостоять той армии, в которой будет мой родственник. Вы понимаете, через что вы меня протащили, через что вы протащили мою семью? Вы понимаете, через что вы протащили нас всех? Вы понимаете, через что вы протащили 40 миллионов украинцев, у которых, наверное, у каждого в России есть (были) либо друзья, либо родственники, либо кумовья, сватья? (…) Вы понимаете, через какие ломки мы все прошли?» «Говорят, мы с Айдером Муждабаевым предали нашу бывшую родину в кавычках. Хотя мне непонятен пафос вокруг слова родина. Если я родился в России, почему я должен испытывать какой-то пиетет к этой территории, поехавшей головой окончательно. Иисус Христос родился в яслях в овчарне, но бараном он от этого не стал. Точно так же и я, родившийся в России, я не стал ни русским, ни имперцем. Так вот кто кого предал: мы предали нашу родину или наша родина предала нас?» «Я просто пишу. Зарабатываю себе на жизнь тем, что пишу. Где пишу и говорю: в фейсбуке ли, в газете ли (я до сих пор сотрудничаю с некоторыми официальными украинскими изданиями, у меня была тут своя телепрограмма), в ютубе, в клабхаусе, — не вижу совершенно никакой разницы. Я человек, который продает свои мысли, они кому-то интересны, кто-то их, слава богу, покупает». …У друга и коллеги Бабченко — Айдера Муждабаева, в прошлом журналиста «Московского комсомольца», траектория та же: Крым, в 2015 году переезд в Украину и запредельная ненависть в адрес всех, кто остался в России. В стране, где проработал около 20 лет. Муждабаев теперь называет бывших либеральных коллег — проводниками фашизма и сторонниками войны на Донбассе. Всех, без разбора и различий, какие у них взгляды и позиция. И пробиться через эту стену дичайших обобщений лично у меня не получилось. Айдер в разговоре постоянно акцентирует внимание на своих крымско-татарских корнях, и это в его понимании дает ему право на все. Но он так и не ответил на мой вопрос: почему такие обвинения он не выдвигал никому, будучи в России, и на протяжении многих лет писал статьи зачастую на отвлеченные темы: общество, театр, культура? Да, писал еще до событий в Украине. Но была война в Чечне, в Грузии — да много событий, в связи с которыми он точно так же (если следовать его нынешней логике) мог бы обвинить коллег в равнодушии и соучастии. Да, в год отъезда стал соавтором доклада убитого Бориса Немцова о применении российских регулярных вооруженных сил в войне на востоке Украины. Но в том же ключе, к слову, писали и продолжают писать многие оставшиеся в России журналисты. Однако, переехав в Украину, еще недавний гость всех дней рождений «Эха Москвы» Муждабаев уже требовал ареста «за антиукраинскую деятельность» главного редактора радиостанции. Сегодня Айдер — ведущий программы «Prime: Муждабаєв» на ATR. За публичные призывы к терроризму в отношении россиян против Муждабаева в России возбуждены уголовные дела. Он включен в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга. Как мне показалось, наш разговор не получился. Айдер совершенно (сознательно либо нет) не слышал меня, говорил манифестами. Его условие — чтобы разговор был записан на видео. Запись он опубликовал в фейсбуке со словами «возможность экспериментально зафиксировать размер пропасти между русским рейхом и миром свободных людей, между теми, кто окружал меня когда-то, и мной сегодняшним». Ответы его «сегодняшнего» — вот. ИНТЕРВЬЮ Айдер Муждабаев — в очном интервью «Новой»: «Я считаю все легально действующие в России СМИ пропагандой, включая «Медузу», «Дождь», «Эхо» и «Новую газету». Разрыв <…> между теми, кого я считал своими коллегами и мною нынешним, — этот разрыв колоссальный». «Русские либералы любят подчеркивать свою русскость, российскость, они ж такие особенные: живут в Москве, ходят Чистыми прудами, а тут ты такой дурак, беженец с чемоданами. Но я не дурак на самом деле. Я сделал правильный выбор, и ничуть не расстроен, наоборот счастлив, что все эти шесть лет, что живу и работаю в Киеве». «Насчет того, что я якобы ничего не говорил и не писал такого резкого, когда жил в России, — да не писал, кроме доклада Немцова, после которого меня и выгнали из «МК». Другие коллеги либеральные отказывались писать этот доклад, потому что не хотели неприятностей себе и своему руководству. А я, Муждабаев, замредактора «МК», ни секунды не думал, буду ли я писать этот доклад. Написал и про оккупацию Крыма». «Еще в 2008 году грузинская война сподвигла меня на то, что я начал писать публицистику. Когда все эти ваши навальные кричали: «Забомбить грызунов», «Выберем и перепишем детей в школах», я написал нечто иное, после чего мне звонили грузины, включая очень известных в России статусных грузин, и плакали в трубку, говорили: «Ты один назвал это «русским фашизмом». Я действительно тогда назвал эту войну «русским фашизмом». Еще в 2008 году. Так что приписывать мне, что я трусил или чего-то боялся, будучи в России, не надо». «Я ничуть не изменился. Да, конечно, стал жестче! Это если бы я остался в Москве, мне пришлось бы волей-неволей меняться. Если бы я хотел делать карьеру, а не бороться со злом, я бы спокойно остался в России, работал бы сейчас в «РИА Новости», получал бы громадные деньги… Журналист, являющийся крымским татарином, был бы жемчужиной для пропаганды. Но меня учили не предавать. Я сохранил себя. Считаю, что даже душой помолодел». «Никакой пропагандой я не занимаюсь, и Бабченко не занимается. Правда не является пропагандой! Мы говорим очевидные вещи, которые легко проверяются. Всё доказательно, ничего не является вымыслом и небылицей. Я своей репутацией дорожу, я просто так ничего не пишу. Что касается вашей газеты, то вы являетесь частью пропаганды, потому что вы имитируете демократию в концлагере. Может быть, вы мучаетесь, переживаете, но это всё не имеет смысла, потому что вы исполняете всего лишь определенную роль в театре Карабаса-Барабаса, роль Пьеро, который плачет над этой страной». «У вас что-то ухудшается в вашей стране, вы плачете, пишете какие-то судебные очерки, про ученых, которых сажают, про Навального. А то, что каких-то там крымских татар на 20 лет упекли, 150 человек, — ну это ладно! Это так. Это не про вас. 13 000 семей лишились родных в Украине, я не беру даже Сирию. У вас об этом даже речи нет. Вы не живете чужим горем, чужими потерями». «Всё просто. Ничего сложного в этой жизни нет, надо просто черное называть «черным», белое — «белым» и спокойно так ровненько дышать. Чем я и с удовольствием занимаюсь. А у журналистов в России прошита в голове цензура. Вот я так не хотел жить, поэтому я уехал. Понял: я словно кастрированный, я не живу». «Кем я себя считаю? Миссия у меня одна — я журналист. И никогда ничем другим не занимаюсь. Все ваши пассажи про то, что ты стал пропагандистом типа Соловьева… Извините, я правду говорю, воюю на стороне добра с ложью, а меня сравнивают с Соловьевым». «Хемингуэй и его коллеги, когда шли на войну писать тексты, они переставали быть журналистами, что ли? Нет. Вот и я — нет». «Когда что-то хорошее, то это великий русский писатель, а когда что-то плохое, то мы тут ни при чем. Как Дудь говорит: «А что, при чем тут война? Я к этой войне отношения не имею. И к аннексии Крыма отношения не имею». Как не имеешь? Ты против этого не протестуешь, значит, уже имеешь. Ты — часть этой страны. Ты в ней зарабатываешь деньги, платишь налоги, живешь. И если бы у вас была минимальная совесть, то вы часть своих доходов переводили бы, допустим, украинским медикам, которые безногих солдат лечат. <…> Или — деятельная помощь, или молчите тогда. Я считаю, что каждый журналист в России по сути поддержал аннексию Крыма. В той или иной степени. От грубой формы до косвенной». «Вы в России прекрасно знаете, что вы можете сказать, что не можете. «Дождь» имитирует одну свободу, «Эхо» — другую, «Новой газете» власти дали такую-то степень свободы, но это не факт, что кого-то не убьют в Чечне… Я не считаю для себя приемлемым играть по этим правилам, не за этим я пришел в журналистику когда-то 15-летним мальчиком. Я пришел в журналистику, как ни смешно будет звучать, говорить правду. И не бояться, что меня могут убить! Жить без предварительной цензуры в голове. Я сохранил в себе журналиста, сохранил себя полностью, каким был. А вы абсолютно несчастные люди». Превращение № 6. Андрей Норкин Тяжелое зрелище представляла собой «переобувка» Андрея Норкина — журналиста еще старого НТВ, человека, известного своими сдержанными, интеллигентными манерами, оказавшегося вдруг в «Царьграде», радио «Комсомольская правда» и на нынешнем НТВ. 14 апреля 2001 года Норкин, за плечами которого было пять лет работы ведущим программы «Сегодня», ушел с НТВ вместе с основным составом уволенных сотрудников. Уходил с надрывом, выступая на митингах и делая смелые заявления относительно действий власти. Уж про Норкина точно казалось — он настоящий. Потом была недолгая работа на ТВ-6, в телекомпании «Эхо-ТВ» (структура RTVi), принадлежавшей Владимиру Гусинскому и ориентированной на русскоязычных зрителей за рубежом. В 2006 году Норкин даже получит статуэтку ТЭФИ как лучший ведущий, обойдя коллег с госканалов. В 2007 году их пути с Гусинским разойдутся. Норкин уволится, говоря в интервью, что чувствовал себя номинальным редактором, что решал всё акционер. И вообще он пересмотрел историю с НТВ. При этом, как и Дмитрий Киселев, приводил ту же цитату, объясняя причину, по которой изменил свои взгляды: «Романтика — замечательная вещь. Но мы взрослеем, и Черчилль совершенно правильно говорил: «Если в юности вы не были революционером, у вас нет сердца, а если в зрелом возрасте не стали консерватором, у вас отсутствует разум. Настолько точно, что здесь ничего не прибавить». 2010 год. Норкин вёл на «Пятом канале» новости и программы, потом четыре года — эфиры на радио «Коммерсантъ FМ», а потом… Как говорят знавшие его коллеги, настигла нужда. В январе 2014 года всегда сдержанный Норкин резко сменил тон. Сначала неожиданно (вслед за депутатами Госдумы) обрушился с критикой на телеканал «Дождь» за опрос о блокадном Ленинграде. Бизнес-модель «Дождя» охарактеризовал как «организованную при весьма туманных обстоятельствах», журналистов призвал уволиться. Через несколько недель после этого Норкин стал одним из авторов программы «Реплика» на «России-24». С «Коммерсантъ FM» ушел на радио «Комсомольская правда» и вернулся (спустя 13 лет) в штат НТВ, где сбросил с себя всю прежнюю интеллигентность. Ему доверили ток-шоу на политические темы, в основном, конечно, про Украину. Сначала он предоставлял слово гостям, потом все чаще стал их перебивать и забалтывать, в конце концов дело дошло до оскорблений и драк. Теперь часто рассказывает в эфире анекдоты, порой скабрезного содержания и антисемитского характера. Написал книгу «От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война», в которой сожалел «о своем участии в борьбе старой команды за бабло, а не за свободу слова». Как и Соловьев, Норкин регулярно устраивает творческие вечера, где читает классиков, свои анекдоты и даже поет песни. Афиша концертной программы в интернете обещает зрителям «два часа искрометного юмора». МНЕНИЕ Игорь Яковенко — об Андрее Норкине: — Норкин — это классический пример «проблемы ипотеки». Плюс невостребованность и потерянность. Несмотря на хороший опыт на НТВ и RTVi, он не обладал таким журналистским весом, как Светлана Сорокина, Марианна Максимовская, Николай Николаев… Норкин — журналистский ремесленник. Он оказался в ситуации, когда оставаясь на позиции нормальной, честной журналистики, он не мог обеспечить свою семью в той степени, какой эта семья хотела и, наверное, заслуживала. И он вошел в систему пропаганды, которая стала его прогибать под свои правила, и он легко прогнулся. Евгений Киселев — об Андрее Норкине: — Для многих почему-то стало потрясением то, что Андрей превратился в записного патриота ватного типа. Я с самого начала понимал, что он играет чужую ему роль либерала. Мои близкие друзья не дадут соврать: Андрей всегда стремился со мной подружиться. А я от этого уходил, чувствовал в нем какую-то фальшь. У меня не было оснований его в чем-то упрекнуть, но я видел: он человек в чем-то глубоко неискренний. Потом он понял, что роль либерала — это карьерный тупик. Нет, я допускаю, что люди меняют убеждения. Только безгранично ограниченный человек не размышляет над тем, а всё ли он в жизни делал правильно. Ни в коем случае не хочу никому отказывать в этом праве, но… Вот я читаю размышления уже покойного Александра Яковлева, человека, которого называли «архитектором перестройки», и вижу, что эта книга написана кровью. Человек мучительно переосмысливает жизнь, пытается честно рассказать о своих ошибках, заблуждениях, о том, что делал не так. А тут вчерашний либеральный журналист меняет свою общественную позицию с необыкновенной легкостью, словно пару стоптанных ботинок на новые. А в свободное время поет, танцует, рассказывает анекдоты… От редакции. Андрею Норкину была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. Превращение № 7. Захар Прилепин Один из самых ярких представителей современной российской прозы в юности работал в ОМОНе, служил в Чечне во время первой войны, в конце 90-х вступил в ныне запрещенную Национал-большевистскую партию Эдуарда Лимонова. Параллельно занимался журналистикой; в частности, работал в нижегородском филиале «Новой газеты». В 2010-х вместе с Сергеем Шаргуновым возглавил сайт «Свободная пресса». Романы, прославившие Прилепина как писателя, были основаны в первую очередь на личном опыте: «Патологии» — о чеченской войне, «Санькя» — о молодых национал-большевиках. Книги переводились за рубежом. После запрета НБП Прилепин стал членом организации-преемника, тоже запрещенной, «Другая Россия», участвовал в уличных акциях, одобрял «Стратегию 31», проводившую 31-го числа каждого месяца митинги в защиту 31-й статьи Конституции. Однако после присоединения Крыма начал поддерживать плотные контакты с властью, вступил в прокремлевский «Общероссийский народный фронт» и стремительно менял либеральную целевую аудиторию на «патриотическую». Бывший наставник и учитель Лимонов исключил ученика из «Другой России» — «за беспринципность». С 2014-го Прилепин участвовал в вооруженном конфликте на востоке Украины, получил должность советника президента «ДНР» Александра Захарченко. Это не мешало ему проводить встречи с читателями в книжных магазинах Москвы, во время которых он заявлял, что конечной целью войны является «победа Донбасса» через возвращение «Малороссии» и «русского города Киева». Российские власти в тот период включили его в Общественный совет при Минкульте. А вот украинские возбудили уголовное дело за участие в террористической деятельности. Как только журналист и писатель Прилепин взял в руки оружие и стал заместителем командира батальона в Донбассе, от сотрудничества с ним отказалось немецкое литературное агентство Wiedling Literary Agency, представлявшее на международном издательском рынке его авторские интересы. В 2019 году на вопрос главреда YouTube-канала «Редакция» Алексея Пивоварова — не беспокоит ли Прилепина совесть? Он ответил: «Конечно, беспокоит. Я думаю, как мне с этим потом иметь дело. Что бы там ни говорили, но я управлял боевым подразделением, которое убивало людей. В больших количествах». В 2018 году Прилепина позвали работать во МХАТ им. Горького — замом художественного руководителя по литературной части. Как отмечал он сам, на его согласие повлияло то, что у него с режиссером Эдуардом Бояковым и актером Сергеем Пускепалисом (его тоже пригласили во МХАТ заведовать творческой частью) «долгая история», у которой «донбасские корни»: все трое работали в «ДНР». А вот с Кириллом Серебренниковым, который когда-то ставил на проекте «Платформа» спектакль «Отморозки» по прилепинскому роману «Санькя», жизнь того развела. Условный приговор Серебренникову по «театральному делу» Прилепин назвал «пощадой» со стороны властей. В 2020 году Прилепин вошел в состав рабочей группы по изменению Конституции. Тогда же с санкции Кремля создал партию «За правду», которая недавно слилась со «Справедливой Россией». «Наше пошлое время должно было породить такого, как Прилепин. Ну и породило», — писал незадолго до своей смерти Лимонов. Сегодня бывший нацбол Прилепин имеет посты, награды, перед ним открыты все площадки и двери. Но болезненно тщеславен и страдает национализмом. В декабре 2020 года объяснил присуждение первого места премии «Большая книга» писателю Александру Иличевскому тем, что в жюри было «примерно 50 евреев». При этом книга самого Прилепина, «Есенин», не вошла даже в список финалистов. МНЕНИЕ Ксения Голубович, писательница, переводчица: — Если Прилепину скажешь: «Вы фашист». Он ответит: «Вы что, с ума сошли?» Он позиционирует себя как человека, отстаивающего «общечеловеческие» ценности. Такие, как он, удобны власти. Это не какие-то страшные мужики с вилами и косами. Прилепин — это медийный персонаж, существующий в контексте западного и либерального дискурса. Что он вместе с Бояковым сделал со МХАТом им. Горького? Использовал наработки Театра.doc, всяких детских театральных центров и прочих новаторских проектов, которые делали либеральные ребята, работавшие с опытом социального насилия. Прилепин все их формы взял на поток и «вывернул», просто переставив знаки и превратив социальное насилие в норму. Ему нужен либерализм как система, чтобы его выворачивать. Это похоже на диктаторов, восхищавшихся французским кино. Свои книги он лепит по закону медийности, рассматривает их как успешно продаваемый продукт. И в этом смысле исповедует жесткий капитализм, где «насилие» является продаваемым товаром. Сталин, коммунизм, ГУЛАГ — сегодня «продаются». Риторика Прилепина: Россия ни в чем не конкурентоспособна, единственная ниша, которая ей доступна — коммерциализация властного насилия. При этом наше насилие — более цивилизованное, чем в Зимбабве. Прилепин — мастер именно таких упаковок. Его романы — это не романы «идей», потому что на уровне языка его мир очень пуст. Это не живой русский язык — это роман-упаковка. Прилепин стал таким символом интеллектуальной приспособляемости, подвидом конформизма. Верит ли он сам в то, что делает и пишет? Если бы верил, был бы Лимоновым. Но он ни разу не Эдуард Вениаминович. У того завораживающий больной, насыщенный, кричащий, поэтичный язык. Он писал собой и от себя, верил в то, что пишет, потому что иначе у него не писалось. Прилепин же предлагает читателю присоединиться к выгодному интеллектуальному проекту. Казалось бы, учитель и ученик, но почувствуйте разницу. От редакции. Захару Прилепину была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. В частных разговорах он было согласился. Но дальше этого дело не пошло. Превращение № 8. Андрей Бабицкий Радио «Свобода» (мы вынуждены указать, что это СМИ внесено минюстом в список иноагентов — ред.) Андрей Бабицкий посвятил 25 лет своей жизни. Известность ему принесла работа в Чечне. Наравне с Анной Политковской и Еленой Масюк он был одним из немногих российских журналистов в 90-х, кто писал об этой войне жесткую правду, резко и жестко осуждал действия федеральных войск, вызывал раздражение у руководства армии и спецслужб. Лично президент называл его «предателем». Попадал в плен. Задерживался в Чечне силовиками и содержался в фильтрационном лагере в Чернокозово, известном как место, где задержанных избивали и подвергали пыткам и унижениям. После освобождения долго не мог толком объяснить, что с ним там происходило. Коллеги, близко знавшие его, говорят, что необратимые последствия с Бабицким начались именно после плена и зиндана. Через какое-то время после его обмена на пленных военнослужащих (что стало возможно благодаря солидарности журналистской среды) он начнет сильно пить. Еще 15 лет проработает на «Свободе», но уже не в горячих точках, а в штаб-квартире в Праге. После присоединения Крыма Бабицкий напишет пост с одобрением политики России. Следом пришлет в редакцию из Донбасса видео эксгумации гражданских лиц, по его словам, якобы убитых украинскими добровольцами. Проверке информация не подвергалась. Бабицкого уволили. Он расценил это как акт цензуры в отношении честного освещения «военных преступлений украинской армии». Довольно быстро возглавил работу по запуску телевизионного канала в контролируемом «ДНР» Донецке, а с 2016 года стал постоянным колумнистом на сайте канала RT, интернет-порталах Life, «Взгляд» и «Украина.ру» (последнее относится к МИА «Россия сегодня»). На этих площадках Бабицкий цитирует тенденциозные пресс-релизы российского МИДа о ситуации на юго-востоке Украины и в Сирии или на полном серьезе пишет аналитические статьи о том, что «либерализм ведет к гомосексуализму». Сделав за семь лет оборот на 180 градусов, Бабицкий из непримиримого критика российских властей превратился в пламенного патриота. В 2018 году он тоже, как и Норкин, издал книгу в жанре исповеди-покаяния под названием «Вся правда о либералах. Как я стал русским патриотом», в которой рассказал о своем «перерождении» и «приобретении гармонии»: ЦИТАТА Андрей Бабицкий — о ценностях «Да, в какой-то момент я стал держаться либерального взгляда, полагая, что свобода и права личности — это фундамент, на котором должно покоиться здание общественного и государственного быта России. Этот наивный и романтический подход как раз и водил моей рукой, выводившей строки о нарушении этих самых прав российскими властями и покушении на различные свободы. Тем не менее оценка происходящего в России постепенно менялась. (…) Я видел, что политических свобод, включая пресловутую свободу слова, в моей стране неизмеримо больше, чем в той же Грузии, да и, пожалуй, в большинстве республик. (…) Вот, собственно, история моего перерождения без ретуши и попыток оправдаться за прошлое». МНЕНИЕ Игорь Яковенко — об Андрее Бабицком: — Бабицкий всегда был чужим среди своих. Никогда не был ни демократом, ни либералом, ни западником. Он был чужим среди своих, даже когда за него боролись, вызволяя из плена и публикуя в «Общей газете» обложку в его поддержку от имени всех СМИ (я как секретарь Союза журналистов организовывал этот выпуск). Он по жизни анархист. Во время войны в Чечне он воспринимал членов чеченского сопротивления как рыцарей в белых плащах. А после того как случился Крым, стал поддерживать донбасских террористов точно так же, как поддерживал чеченских. То есть просто сменил фокус. Мне его переход понятен. Все ахали: «Вот, Бабицкий продался». Ничего подобного. У него не было условной «проблемы ипотеки». Он жил и работал в Праге, удобном и красивом городе, был в штате радио «Свобода», с хорошей зарплатой, хорошими условиями, соцпакетом, квартирой. Но случилась война на Украине, и он вернулся в родную гавань. Правда, на RT и Life он сегодня тоже чужой. Потому что в отличие от них он идейный. Но нынешний, поддерживающий Донбасс и Новороссию, он им подходит. От редакции. Андрею Бабицкому была направлена просьба об интервью и список предполагаемых тем для разговора. Ответа не последовало. Превращение № 9. И другие «Всем журналистам, технарям, операторам и пр., кому остохренело работать против своей страны на разных помойках, кто готов работать честно на свое государство. Шлите резюме. Мы будем вам рады», — такое обращение в Twitter разместила Симоньян после прокатившихся по России в январе и феврале митингов, во время которых задержаниям и избиениям подверглись многие журналисты из независимых СМИ. И она знает, о чем пишет. На RT за последние три года перешел целый ряд вчерашних журналистов либеральных СМИ. Преимущественно молодых. Немного, но их наличие дает Симоньян репутационную рекламу.
На RT ушла Елена Масюк, еще недавно колумнист The New Times, обозреватель «Новой» и член Общественной наблюдательной комиссии по защите прав человека в тюрьмах. МНЕНИЕ Алена Громова, специалист по визуальным коммуникациям: — Как себя оправдывают? В основном так: да, у нас государство — заказчик и плательщик, но зато мы делаем хороший контент. Причина трансформаций — несбывшиеся ожидания. Евгений Киселев: Еще в СССР почти каждый второй более-менее совестливый журналист, пытавшийся писать на серьезные темы, был, как правило, тяжело пьющим человеком. Потому что каждую вторую его статью заворачивало либо руководство редакции, либо военная цензура, либо Главлит. С друзьями эти журналисты заливали горе в ресторанах Дома журналистов, Дома кино, ВТО, ЦДЛ и т.д. Откуда потом бедные жены выносили на себе этих звезд советской журналистики. То есть журналисты тогда были способны к рефлексии. А сегодня рефлексии практически нет. Итоги Евгений Киселев: …А пока — непритязательной аудитории они интересны, поскольку востребованы властью. Для остальных — люди, сами растерявшие профессиональную квалификацию и приведшие в исполнение собственную гражданскую казнь. В ином качестве они никому не нужны и, случись что, вряд ли их опыт будет востребован. Они, конечно, вошли в историю российской журналистики. Только вряд ли абзацы, которые о них будут написаны, им понравятся. ; «Миротворец» — Украинский портал (запрещен в России) публикует сведения о тех, кто, по мнению администраторов сайта, «угрожает национальной безопасности Украины». За последние годы в список «Миротворца» попали российские журналисты, артисты и политики, поддержавшие присоединение Крыма к России. © Copyright: Игорь Гарин, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
