середина лета... взгрустнулось что-то
Стихи разных авторов: но все "Ж" так одинаково витают в облаках, что "М", лишь восклицают"Аллилуйя"
***
С каждым днем становлюсь удивительно милою:
Ни проклятий, ни злобы, ни прочих стервозностей.
Негатив, что за прошлый сезон накопила я,
Оправляю в корзину с особой стрекозностью.
А стрекозы забавны, в очках переливчатых
Длиннокрыло снуют меж извилин проснувшихся.
Покупаю цветочные яркие лифчики
Для эмоций, в стрекозьи просторы вернувшихся.
И уже хорошо оттого, что весенняя
Тень упала от дома с особой контрастностностью,
Оттого, что я вновь не нуждаюсь в спасении
И смеюсь паранойе в комплекте с опасностью.
И свобода, что так тяготила и мучила,
Мне мерещится крылышками стрекозиными.
Столько новых романов еще не закручено!!!!
Столько новых Апрелей рождается зимами.
***
если нам суждено распроститься – я буду готова.
что, вполне вероятно – мы оба с тобою безумцы!
приготовь для меня напоследок обидное слово,
чтоб не очень хотелось-то мне, уходя обернуться.
не сердись на такое: не будь я готова к разлукам,
то сидела бы дома одна до скончания века.
черт возьми, ты хоть знаешь какая большая наука -
отпускать навсегда уходящего прочь человека?!
не ругай меня, слышишь? все это от сильного чувства!
лишь оно-то меня от тоски и унынья спасает.
черт возьми, ты хоть знаешь какое большое искусство?
быть готовой к потерям, но верить, что их не бывает.
***
Всё поменялось, естественно. Не вокруг,
не в адресах, домах, телефонных книгах,
не в именах людей, не в священных ликах
странных богов, поставивших нас в игру.
Все поменялось глубже. Внутри меня
нет ничего, что было бы вам знакомо.
Год переждав, очнувшись от зимней комы,
любовь моя, уставшая изменять
собственной тени, живет, наконец, легко,
не замирает, не истекает соком…
Любовь моя не думает о высоком,
поскольку она действительно высоко.
***
Помнишь, как оно бывало? Всё горело, всё светилось,
утром солнце как вставало, так до ночи не садилось.
А когда оно садилось, ты звонила мне и пела:
"Приходи, мол, сделай милость, расскажи, что солнце село".
И бежал я, спотыкаясь, и хмелел от поцелуя,
и обратно брёл, шатаясь, напевая "аллилуйя".
Шёл к приятелю и другу, с корабля на бал и с бала
на корабль – и так по кругу, без конца и без начала.
На секунды рассыпаясь, как на искры фейерверка,
жизнь текла, переливаясь, как цыганская венгерка.
Круг за кругом, честь по чести, ни почётно, ни позорно...
Но в одном прекрасном месте оказался круг разорван.
И в лицо мне чёрный ветер загудел, нещадно дуя.
А я даже не ответил, напевая "аллилуйя".
Сквозь немыслимую вьюгу, через жуткую позёмку
я летел себе по кругу и не знал, что он разомкнут.
Лишь у самого разрыва я неладное заметил
и воскликнул: "Что за диво!", но движенья не замедлил.
Я недоброе почуял и бессмысленно, но грозно
прошептал я "аллилуйя", да уж это было поздно.
Те всемирные теченья, те всесильные потоки,
что диктуют направленья и указывают сроки,
управляя каждым шагом, повели меня, погнали
фантастическим зигзагом по неведомой спирали.
И до нынешнего часа, до последнего предела
Я на круг не возвращался, но я помню, как ты пела
И уж если возвращенье совершить судьба заставит,
Пусть меня мое мгновенье у дверей твоих застанет
Неприкаянный и лишний окажусь я у истока,
И пускай тогда Всевышний приберет меня до срока
А покуда ветер встречный все безумствует, лютуя,
Аллилуйя, свет мой млечный, аллилуйя, аллилуйя...
***
ОНА: Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо
Когда все женское, что мне сейчас дано,
Истратится, и станет все равно —
Уснуть, проснуться или не проснуться,
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся…
ОН: Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать.
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять
И взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять.
Вместо постскриптума
***
Женщина ждет. Даже вмерзшая в лед.
Как оловянный солдатик стойкий.
Как сеттер ирландский в охотничьей стойке
Женщина ждет, что МУЖЧИНА придет.
Женщина ждет. Значит, все на местах
Значит, беда никого не коснется
Значит, мужчина уснет и проснется
С детской улыбкой на грешных устах
Он никогда не сумеет понять
Правила этой неправильной жизни:
Мир разлетится в зеркальные брызги,
Если ей вдруг надоест его ждать
Но женщина ждет - в снегопад, в гололед,
И безнадежная боль ожиданья,
Та, у которой ни дна, ни названья,
Даже во сне ей уснуть не дает
Сонное сердце пробито навылет -
Женщина ждет, что МУЖЧИНА придет
Так подари же ей, Господи, крылья
Только за то, что она его ждет.
Другие статьи в литературном дневнике:
