Издавна и всюду люди осуждают
гордыню. В пословицах и поговорках
всех народов ей воздаётся дружная хула.
И не случайно у гордыни в нашем
словаре такое множество синонимов:
спесь, кичливость, чванство, амбиция,
важность, барство, заносчивость,
зазнайство, гонор, фанаберия, форс,
напыщенность, надутость, и наверняка
ещё найдутся разные малосимпатичные
определения этого непростого слова.
Короче, мы гордыню в проявлениях её
любых привычно и согласно осуждаем.
Очень зря. Мне кажется, что это
осуждение - один из многих
предрассудков, нас обволокнувших и
пропитавших до того, что мы над этим
просто не задумались ни разу. А пора
бы. Что касается различных очень явных
и заметных гордецов, спесивцев и
чванливцев, то о них не стоит говорить
- чаще всего их просто жалко: прячется
всегда за этим буйным гонором какая-
нибудь тайная душевная
неполноценность. Поговорим лучше о
гордости обычной - будничной и
повседневной, бытовой и всем
присущей. Ибо она - нужна душе, как
воздух, а скорей - как витамины
существования. Она спасительно
целебна человеку, ибо уязвим любой из
нас, а если присмотреться зорче и
внимательней, то каждого из нас
безумно делается жалко.
Ибо человек, венец творения и царь
природы - очень тяжкую, почти
невыносимую порой - проживает жизнь,
ему отпущенную. Эта жизнь полным-
полна ушибов и обид, тревог и страхов,
досад и горечи, уколов самолюбия и
ударов судьбы, душевной и сердечной
боли, угрызений, ущемлений,
оскорблений и унижений, щелчков по
носу и невидимых пощёчин, а на
ранимые и чуткие душевные мозоли
наступают нам почти что ежедневно.
Ожидая слабины или лазейки, вьются
около и прячутся внутри микробы и
бактерии. Человека едят домашние и
дикие насекомые, не говоря уже об
унизительном бессилии перед
болезнями, стихиями и идиотами при
власти. А скука? А тоска? А вечная
сосущая печаль о том, что всё могло
быть иначе и прекрасно? Если близко
присмотреться к любому человеку на
любом уровне удачи и успеха -
присмотреться и прислушаться
настолько, чтобы уловить - понять его
ежедневные переживания, то всех без
исключения (увы, включая даже
негодяев) становится ужасно жалко. И
меня всю жизнь не оставляет это
нелепое чувство сострадания - поэтому я
и задумался о пользе гордости. Она
спасает нас, ложась, как пластырь, на
мельчайшие и покрупней душевные
раны. Она помогает нам сохранять
самоуважение, а верно было спрошено
когда-то: если собака себе хвост не
поднимет, то кто ей поднимет? При
любых поражениях или обидах к нам
приходит благодетельное утешение -
откуда же оно? От тихого, про себя
хвастовства, от горделивого
соображения, что ты морально прав или
не прав, зато в чём-то другом недавно
выиграл, а то и победил. Гордыня такого
рода - утешительная лесть самому себе,
а собственная лесть нам - как вода и
воздух. И невообразимы
психологические источники этого
целительного бальзама горделивости
собой, а потому - душевного покоя. Всю
жизнь человек, в сущности, занят
посильным облегчением своей участи, и
гордыня в этом непростом занятии -
костыль и пружина.
(Губерман)
