Небо серое, точно крыло серой цапли, а под
ним короткий, незаметный и серый, как
мышь, день, с длинным серым извилистым
хвостом сумерек. Длиннее этого хвоста
только серая, в глубоких трещинах и
залитых серой водой выбоинах, дорога, со
стоящей у обочины серой, полуголой
рябиной, со скрюченными заморозками,
серыми, сухими, припорошенными серой
пылью листьями на узловатых, покрытым
лишайником, серых ветках, на которых висят
пламенеющие, точно готика, алые, точно
революционный флаг, терпкие точно
выдержанный испанский херес, вяжущие,
точно канаты из манильской пеньки, ягоды
залить коньяком, добавить ложку липового
или гречишного меда, настоять три или
четыре недели, профильтровать через
самую тонкую ткань или несколько слоев
марли, добавить щепотку ванили, оставить в
тепле и на вопрос: «Сколько можно
пробовать? До твоего дня рождения она
не…» отвечать спокойно, медленно,
задумчиво и как бы ни к кому не
обращаясь: «Мне кажется, она созрела. Еще
чуть-чуть и перестоит. Наверное, ее лучше
убрать в холодильник. Впрочем, и там
надолго… Боюсь, как бы не стала горчить. А
ко дню рождения можно и водки купить».
----
Михаил Бару
