И воздух кажется отравой...
Любовь - опаснейший наркотик, дурман,
убийственная смесь: все эти "солнце", "рыбка",
"котик", цветы, романы в СМС - попробуй,
испытай, отведай, рискни. Не твой ли был
девиз: "живём единожды", отпетый романтик,
шут, поэт дефис любитель спать, беситься с
жира и каждой петь: "My only one...", обманщик,
кайфожор, транжира, жуир, повеса, бонвиван,
буффон и циник, Генри Миллер унылой русской
полосы. Твой час настал. Небесный дилер
достал карманные весы. Поколдовал, отсыпал,
взвесил и растворил не знамо где тебе
назначенную взвесь. И - кто скажет - может
быть, в дожде, который ты, устав от серых
недель, ловил открытым ртом в одной из
девяностых серий осенней мелодрамы, в том
дожде ноябрьском, в котором, глазами
влажными скользя по скучным лавкам и
конторам, любовь не выдумать нельзя.
Что ж, как бы ни было, впервые в душе
замкнуло провода - спасибо, капли дождевые,
спасибо сладкая вода! Ты словно в легкой
эйфории от каждой новой встречи с ней: чуть
ярче светят фонари и твой кофе утром чуть
вкусней, чуть ласковей и мягче простынь, когда
ты падаешь в кровать, и как-то до смешного
просто поэмы длинные кропать - вся жизнь
рифмуется и просит тянуть счастливую строку:
целую, небо, туча, просинь, постель, рассвет,
кукареку, люблю, скучал, названье, дата -
возьмите в райское Лито!
И поздно дергаться, когда ты заметил: что-то
здесь не то. Что как-то холодно и пусто, когда
её с тобою нет хотя бы час, когда, допустим, не
отвечает абонент. Когда, послав подальше
гордость, весь вечер слушаешь гудки, и
ревность сдавливает горло, и страх хватает за
грудки, и не хватает зла... но голос из
тридевятой пустоты на время утоляет голод -
ты на вершине мира. Ты подсел, но это лишь
цветочки, нелепый, жалкий идиот! Ты влип и до
последней точки дойдёшь, когда она уйдёт.
Самодовольство, гонор позы - где это всё?
Теряя нить, осознаёшь: без новой дозы не
можешь жить. Не хочешь жить. Ну, что,
допрыгался, кузнечик несчастья собственного?
Глянь: ты всё отдал и больше нечем платить.
Финита. Дело дрянь - хоть плачь, заламывая
ручки, хоть в вечной верности клянись.
Когда же ты дойдешь до ручки окна и влезешь
на карниз, заметишь ли, какой бесцельной и
чёрной бездною сквозит? Когда пустым
театром, сценой, где побросали реквизит,
увидишь мир: откинув маску, ушла, спасаясь от
дождя, актриса, и смывает краску, ни лиц, ни
улиц не щадя, вода с обшарпанных и старых,
дурацких декораций. Клей уже потёк, и скоро
станет видна фанера. Чем тусклей реальность,
тем смешней цена ей и тем быстрей сойдёт на
нет, тем легче дописать сценарий - в колонках
утренних газет - слегка присесть, толкнуться
правой... Один шажок - и был таков.
...И воздух кажется отравой, когда в нём нет её
духов...
© Иван Зеленцов
Другие статьи в литературном дневнике:
|
