Выйти на пенсию, как из крутого пике,
выдохнув смог из лёгких, осесть в каком-нибудь городке,
в котором все узкие улочки непременно встречаются в центре,
обмениваются сплетнями, туристами, языками и убегают к горам,
над чьими вершинами облака занимают очередь в лазурный ашрам.
Разорив сбережения вплоть до неразменного цента,
на берегу приручённого моря, бодающего лбом ладонь,
домик купить с карамельной крышей, с леденцовыми витражами.
И, сидя на увитой виноградом веранде в любимой старой пижаме,
пить кофе, жмуриться по-кошачьи, осознавая, что этот дом —
твой, только твой, и нет в нём ни сынов, ни дщерей,
ни отпрысков их, ни праотцев, бубнящих каноны,
ни вышедшей из разума тетушки с глазами ничейной колли.
Нет пустобрюхих кастрюль, закаток, уборок.
Твой эгоцентризм пещерен,
жаден, яр, голоден — напитай его
полднями, солнечным мёдом текущими с ложки жизни.
Вскоре к дому прибьётся время, украдкой, по-лисьи
(известно, где кицунэ отрывисто тявкнет, там и ищи волшебство),
повадится выдёргивать перья-минуты из оставшихся тощих лет.
Пусть так и будет. На твой век хватит.
На освобождённой половине кровати
будут спать недолистанные романы и пятидесятилетний плюшевый лев.
В соседях слева окажется парочка добропорядочных бесов,
а домик справа купят в кредит голубые ангелы —
они всегда будут звать на чай, угощать манговым
кексом, а бесы — ну, пусть замкнуты, зато посещают мессу.
Если это не рай, то я ничего не знаю о рае.
Иногда любовь к оставленным близким прибудет резко, как молоко,
подступит слезами, разольётся рекой,
но...
Тихая ночь.
Море ласкается.
Падший ангел на окарине играет.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
