Тринадцатый рейд. Александр Карелин
«Когда-то очень давно, ещё в раннем детстве, я узнал о том, что моряки, терпящие бедствие в море, передают сигнал «SOS» - Save Our Souls, спасите наши души. Я удивился – почему они просят спасти души, а не жизни? Разве душа смертна? – думал я. Смертность души… Какое-то предельно неправильное, ошибочное сочетание слов. Да, смерть – это неотъемлемая часть жизни. Да, она неизбежна. Да, все мы умрём. Но душа?.. Разве она может умереть? Почему люди вообще подвергли сомнению бессмертие души? Долгие годы я возвращался к этому вопросу. Не специально, но возвращался. Я даже не пытался на него ответить, просто чувствовал какую-то неловкость. Но потом, вдруг, понял, что у этого странного феномена особая природа. Есть причины, почему мы сомневаемся в бессмертии нашей души. Какие?.. Когда я стал размышлять об этом, то ответ, который я получил, поверг меня в самое настоящее оцепенение. Понимаю, что не многие смогут сразу это принять. Возможно, мой вывод кого-то шокирует. Кто-то открыто не согласится. Но всё же я должен сказать об этом… Человек хочет убить свою душу – в этом всё дело. Просто нужно иметь мужество. Мужество сомневаться в том, что наши представления о мире верны. Мужество допустить то, что наши представления о самих себе ложны. Мужество признаться себе в том, что мы не знаем ответов на все эти вопросы и более того – многие из этих вопросов пока даже правильно не поставлены. Сократ шутил: «Я знаю то, что я ничего не знаю». Это мужество, известное Сократу, жившему две с половиной тысячи лет назад, совершенно незнакомо современному человеку, который пребывает в тотальной иллюзии, что мир ему понятен, понятен он сам и его поведение. Это не так. А если бы человек мог убить свою душу, разве бы он не почувствовал себя лучше в этом, земном, мире? Конечно, почувствовал бы! Ведь жизнь его превратилась бы в бесконечные плотские удовольствия, нехитрые радости от удовлетворения нехитрых потребностей. И никаких мук совести! Никакого ощущения, что ты делаешь что-то неправильно, что есть что-то иное, куда более важное, от чего ты отказываешься. Напротив, этой своей свободой от Высшего он был бы очень счастлив! Ведь это неспокойная душа, мечтающая о Красоте, не даёт ему тупо наслаждаться удовольствиями. Она знает, что это не главное. Совсем не главное… Когда Бог вдохнул душу в частицу земной плоти, Он не пытался облагородить плоть. Нет, это не тело, а душа получила возможность, шанс стать лучше. Ей дали плоть, которая всегда ищет удовольствий, которая, как говорил Зигмунд Фрейд, живёт по принципу удовольствия. А сама душа живёт по принципу Красоты, нуждается в Красоте. И возникает конфликт: тело ищет удовольствий, душа – Красоты, и одно слишком сильно отличается от другого. Слишком сильно». ***** Всё это Невский наблюдал с совершенным отрешением. Он почувствовал этот страшный удар в свой правый бок, в спину; луч ослепительного света, прорвавшийся прямо в мозг – и больше ничего. Он стал пылинкой мёртвых миров, бесшумно блуждавших в пустоте Вселенной. Полная тишина, холод, одиночество. Расплющенный, словно ударом огромного молота, Александр больше не чувствовал боли. Но вернулись видения: он словно сидел перед экраном телевизора, на котором стремительно проносились различные картины. Толстощёкий малыш, сидящий в детской кроватке, босоногое детство, любимое времяпрепровождение в летние школьные каникулы – поход с друзьями на рыбалку (каждое лето они съезжались из разных городов к своим бабушкам, живущим по соседству в деревне Сивцево, Костромской области), а вот и любимое место рыбной ловли – у заброшенной деревни Златоуст. Но экран «телевизора» почему-то стал закрашиваться по бокам красным светом, все быстрее и быстрее. Вот уже только светящийся «глазок» остался, через который Невский жадно вглядывался в любимые места. Но вот осталась только яркая точка. Потом погасла и она. Последняя мысль чётко прозвучала в голове: «Вот это и есть смерть!» Наступила чернота Вселенной… … Что-то обожгло губы. Поцелуй вечности? Невский застонал, шевельнул головой. Голова болела. Как будто кто-то запустил пальцы в мозг и шарит там. Жутковатое ощущение. Губы жгло, будто раскалённым железом. Он опять застонал и открыл глаза. Тело начало падать из кабины вниз на подставленные руки водителя и фельдшера. Боль вернулась таким яростным ударом, что Невский закричал бы, если мог. Из горла вырвался глухой клёкот. Кажется, ему в грудь какой-то садист засыпал горсть пылающих углей. Тут случилось не объяснимое: пока тело вываливалось из кабины, сам Невский стал стремительно взлетать вверх. Это было так ново, необычно, даже интересно. Он прекрасно видел всё: его товарищи тянут вдвоем окровавленное тело по земле, стараясь укрыть в небольшой низинке, кругом стреляют. Их Автоперевязочная стоит на краю дороги, почти вплотную к ней подъехал санитарный автобус, из кабины которого выбирается капитан Рудов. Вся остальная колонна продолжает движение, быстро объезжая машины медиков. Метрах в пятидесяти от них стоит боевое охранение; танк старательно посылает выстрел за выстрелом в развалины, из которых прозвучал этот роковой выстрел из гранатомёта по медицинской машине (Красный крест на Автоперевязочной ещё накануне был старательно замазан, как и на другой машине, согласно последней директиве, но на крыше салона обеих машин виднелись многочисленные носилки). Крупнокалиберный пулемёт бронетранспортера тоже «бил» по развалинам. Между тем, неведомая сила стала поднимать Невского все выше и выше. Он смотрел вниз и удивлялся всё больше и больше. «Я умею летать?!» Полет закончился. Офицер с любопытством оглядывался вокруг: он находился в большой светлой комнате. Дверь распахнулась, к нему шагнул НЕКТО в богатой, ярко-красной одежде. Он смутно кого-то напоминал. Голос раздался сразу, причем, губы не шевелились, но Невский прекрасно все слышал – голос проникал прямо в голову: - Хочешь власти? Хочешь власти над людьми? Хочешь власти посылать людей на смерть? Хочешь власти столь полной, что, умирая за тебя, они отдадут жизнь с радостью и гордостью, с последним вздохом выкрикивая твоё имя? Хочешь такой власти? Хочешь?! Старший лейтенант просто оторопел, заворожено глядя на незнакомца. Заманчивое предложение… Вдруг он вспомнил свой разговор во сне с Великим князем. Сразу всё понял. Решительно ответил: «Нет! Я не хочу такой власти!» Они вошли в большую овальную комнату, по периметру которой сидело несколько человек в таких же белых накидках. -Он выдержал испытание! – громко объявил Ангел-Хранитель Невского, правда, рта он тоже не открывал, но все услышали. - Где я? Вы кто, инопланетяне? - неожиданно для себя подумал офицер, его мысли сразу же прозвучали громко. - Некоторые земляне так и думают о нас. Можешь считать так же, если тебе это привычнее. Готов ли ты завершить свой путь на земле, готов к смерти? Невский потупил голову, сразу вспомнил свою маленькую дочь, своего ещё не родившегося ребёнка, которого страстно хотел увидеть. Между тем старец продолжал говорить, не открывая рта: - «Если в человеке живёт истинная вера, то смерть – для него радость. Однако не дело радоваться тому, что ты умрешь, потому что устал от жизни. Когда человек радуется смерти – в добром смысле этого слова – то смерть уходит от него и приходит к какому-то трусу! Если ты хочешь умереть, ты не умираешь. Человек, живущий припеваючи, боится смерти, потому что мирская жизнь приносит ему удовольствие, и он не хочет умереть. Если кто-то говорит такому человеку о смерти, то он отвечает: «Постучи три раза по деревяшке!» А вот тот, кто страдает, испытывает боль и тому подобное, считает смерть избавлением и говорит: «Как жаль, что ещё не пришла смерть, для того чтобы забрать меня… Видно, она повстречала на пути какое-то препятствие». Смерти желают немногие. Большинство людей хотят успеть что-то завершить в сей жизни и поэтому не хотят умирать. Однако Всевышний устраивает так, что человек умирает, когда становится зрелым. Но что ни говори, человек духовный, будь он молодым или старым, должен радоваться и тому, что ему предстоит умереть. Не надо только добиваться смерти самому, потому что это будет самоубийством». Что скажешь, человече? - Смерти я не боюсь. Но лучше всё-таки жить. Но как я теперь буду жить с такими травмами?! Я видел свое тело сверху – оно напоминает раздавленного лягушонка или ёжика, который столкнулся с грузовиком. – Он даже пытался шутить.- А если это испытание моё, то справлюсь ли?! - Только Всевышний «знает силу и крепость каждого человека, приходящего в мир сей на брань. Ему единому известно, что один столько-то должен бороться против плоти, другой столько-то, а третий более и продолжительнее того и другого. Не одинаково испытывается и крепость разных сосудов, более крепкие испытываются тяжёлым ударом, а слабые лёгким: мастер к хрустальному сосуду едва прикасается перстом, в серебряную чашу ударяет сильнее, в колокол же бьет молотом. Так и Всевышний посылает людям кресты и скорби по мере их сил: слабых и немощных испытывает слегка, а твёрдых и мужественных испытывает крепче». - Я не знаю, что мне ответить.- Все мысли в голове Невского перепутались. ***** Раздвинулась одна из стен, открылось большое окно-экран. Я увидел нашу голубую планету, как из космоса. Все материки были узнаваемы, похожи, как на глобусе. Один из мудрецов пробежался по кнопкам на панели. Изображение «замутилось», а потом Земля предстала иной: один огромный материк («пангея», так его называют ученые), потом начались изменения, постоянно возникали чудовищные взрывы вулканов, менялся и вид материка, от него откалывались все новые и новые куски, они «разбегались», потом снова «сбегались», наталкиваясь друг на друга, вырастали горы. Это продолжалось долго. Впрочем, судить о времени я не мог – его как бы не существовало. Потом по земле начали бродить гигантские стада динозавров, их сменяли всё новые и новые виды животных. Я узнал мамонтов, а на них уже охотились древние люди, одетые в шкуры. Это был, как исторический фильм. Смотрел его, разинув рот. Потом были показаны многие великие исторические личности. Лидеры государств менялись, менялась и политическая карта мира. Вскоре я увидел движущиеся колонны боевой техники. Впервые не понял, что это. Сразу же в голове возник голос: «Это СССР вводит войска в Афганистан». Наконец, я увидел колонну, выходящую из расположения нашего военного городка, а голос в голове продолжил комментировать: «Ты видишь своё участие в последнем рейде. Время размышления заканчивается. Ты сам должен принять окончательное решение. Стоит ли жизнь того, чтобы жить дальше? Сейчас ты увидишь выстрел из гранатомёта, и пока граната летит, ты должен решить. Счет идёт на секунды». Я действительно увидел бородатое лицо, целившееся в медицинскую машину, выстрел. Полет гранаты. Я увидел смерть, совсем рядом от себя, и она направлялась ко мне. -Конечно, я выбрал жизнь. Я хотел увидеть вас, дочки. Правда, я ещё не знал, что родится наша Наташка. А ещё, как ни странно, я хотел увидеть своего друга Толю Акбарова. Так и хотелось ему сказать, мол, помнишь, я говорил о своём предчувствии. Короче говоря, прозвучал громкий голос: «Он не готов! Верните его!» Мой Ангел-Хранитель крепко взял меня за руку, и мы полетели с ним вниз. Он объяснил, что сейчас будет уменьшена поражающая сила гранаты. И, правда, граната словно натолкнулась на невидимую стену, её полет происходил, точно в вязкой среде. А потом она влетела в кабину. Это я сам всё видел, пока мы подлетали. Недалеко от земли мой покровитель выпустил мою руку, я скользнул вниз. И вот уже я смотрю на всё с земли... © Copyright: Александр Карелин, 2009 © Copyright: Натали Бизанс, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
