Марина и Осип
Цитаты дня.
М. Ц. в 1915 г. знакомится с Осипом Мандельштамом и, спустя год, пишет ему стихи:
Никто ничего не отнял –
Мне сладостно, что мы врозь!
Целую Вас через сотни
Разъединяющих верст.
Я знаю: наш дар – неравен.
Мой голос впервые тих,
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полёт крещу Вас:
- Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел не щурясь, -
Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней ли бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас через сотни
разъединяющих лет.
У них был бурный, но короткий роман с рождественскими встречами в Петербурге, Москве, Владимире:
Не три свечи горели, а три встречи –
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече -
и никогда он Рима не любил.
Не цитирую стихотворение полностью, это очень интересное историческое произведение О. М. я лишь отмечу здесь зашифрованное в последней строке имя Марины: "Рима не"- Марине. Как знать, может быть, это было бы удивительно. если бы судьбе было угодно упрочить эту связь двух гениев поэзии, но Господь рассудил иначе, мудрее: поэты ведь особы августейшие - не принадлежат самим себе... Да и опыт семейной жизни А.А. с Николаем Гумилевым окончился, как мы знаем, печально. Уместно теперь сказать о поэтическом диалоге Мандельштам - Ахматова, поскольку мы вновь заговорили о ней. Вот короткое восьмистишье О. М."Ахматова":
Вполоборота, о печаль,
На равнодушных поглядела.
Спадая с плеч, окаменела
Ложноклассическая шаль.
Зловещий голос - горький хмель -
Души расковывает недра:
Такщая Федра - (????)
Стояла, некогда Рашель.
Легкая, едва заметная ирония, столь присущая блистательному Осипу Эмильевичу, а, вместе с тем, восторг и преклонение перед женщиной вообще, и перед Ахматовой, в частности,- таким предстает О.М. в этом маленьком шедевре. А если учесть, что образ Федры - один из любимейших для раннего Мандельштама: "Я не увижу знаменитой" Федры?., то стихотворение подразумевало ожидание ответа. Увы, достойный ответ А. А. пришел слишком поздно: в 1957-м, через 43 года после того, как было написано «Ахматова» и почти 20 лет спустя, после того как сгинул поэт в гулаговских лесах под Владивостоком:
Я над ними склонюсь, как над чашей,
В них заветных заметок не счесть -
Окровавленной юности нашей
Это черная нежная весть.
Тем же воздухом, так же над бездной
Я дышала когда-то в ночи,
В той ночи и пустой и железной,
Где напрасно зови и кричи.
О, как пряно дыханье гвоздики,
Мне когда-то приснившейся там,
Это кружатся Эвридики,
Бык Европу везет по волнам.
Это наши проносятся тени
Над Невой, над Невой, над Невой,
Это плещет Нева о ступени,
Это пропуск в бессмертие твой.
Это ключики от квартиры,
О которой теперь ни гу-гу…
Это голос таинственной лиры
На загробном гостящем лугу.
Сравните, между прочим, с мандельштамовскими «Ничего, голубка Эвридика», «Нежные руки Европы,- берите все!..»
Работая над этим эссе, прочел письма Б. П. к О. М. Они действительно любили друг друга и, хотя вслух никогда не говорили, но понимали, я думаю,
это свое поэтическое превосходство над другими. Зато охотно превозносили
превосходство другого над собой. Вот О.M. отзывается на ст-е Б. П.
Красавица моя, вся стать.
Вся суть твоя мне по cepдцу,
Вся рвется музыкою стать,
И вся на рифмы просится.
А в рифмах умирает рок,
И правдой входит в наш мирок
Миров разноголосица.
И рифма не вторенье строк,
А гардеробный номерок,
Талон на место у колонн
В загробный мир корней и лон…
Осип Мандельштам:
Ночь на дворе. Барская лжа:
После меня хоть потоп.
Что же потом? Хрип горожан
И толкотня в гардероб.
Бал-маскарад. Век-волкодав,
Так затверди ж назубок:
Шапку в рукав, шапкой в рукав -
И да хранит тебя Бог!
В статье "Литературная Москва" О. М. пишет: «Изобретение и воспоминание - две стихии, которыми движется поэзия Б.П.» «Величественная домашняя русская поэзия Пастернака» - называл он творчество Б.П. А тот, в письме к Мандельштаму пишет: «Милый мой, я ничего не понимаю! Что хорошего нашли Вы во мне? Кто внушал и подсказывал Вам статьи вроде «Российских» или той, что в «Русском искусстве». На что Вы польстились? Да ведь мне в жизнь не написать книжки, подобной «Камню»! Этот «магический квадрат» великих поэтов отмечали и их современники. Известная поэтесса и переводчик Мария Сергеевна Петровых, пережившая всех своих друзей, напишет в 1962 г. вот это стихотворение:
Ахматовой и Пастернака,
Цветаевой и Мандельштама
Неразлучимы имена.
Четыре путеводных знака
Их горний свет горит упрямо.
Их связь таинственно ясна.
Неугасимое созвездье!
Навеки врозь, навеки вместе.
Звезда в ответе за звезду.
Для нас четырехзначность эта -
Как бы четыре края света,
Четыре времени в году.
Их правотой наш век отмечен.
Здесь крыть, как говорится, нечем
Вам, нагоняющие страх.
Здесь просто замкнутость квадрата,
Семья, где две сестры, два брата,
Изба о четырех углах...
Пифагор. Окончание
Цитаты дня.
Пифагор. Окончание.
Как и семь мудрецов, он давал наставления о том, как надо жить. Но у мудрецов все было сказано кратко и ясно, а Пифагор нарочно говорил загадочно и иносказательно. Что, например, могут значить такие заветы: «Не разгребай огонь ножом», «Не ходи по качающемуся бревну», «Не наступай на обрезки волос и ногтей», «Помогай ношу взваливать, а не сваливать», «Что упало, не поднимай», «Не разламывай хлеба надвое»? И даже: «Обувай первой правую ногу, а мой левую», «Не оставляй след горшка на золе» — и так далее, и так далее.
Некоторые отгадки сохранились. «Не разгребай огонь ножом» — это значит: человека вспыльчивого и надменного резкими словами не задевай. «Помогай ношу взваливать, а не сваливать» — поощряй людей не к праздности, а к добродетели и к труду. «Что упало, не поднимай» — перед смертью не цепляйся за жизнь. «Не разламывай хлеба надвое» — не разрушай дружбы. «Через весы не шагай» — соблюдай меру во всем. «Венка не обрывай» — не нарушай законов, ибо законы — это венец государства. «Не ешь сердца» — не удручай себя горем. «По торной дороге не ходи» — следуй не мнениям толпы, а мнениям немногих понимающих.
Самое же знаменитое его требование было — не есть бобов. Объяснений ему (и в древности, и в новое время) приводилось очень много: и потому-де, что это слишком насыщенная белками пища, и потому, что с виду они похожи на аидовы врата, и потому, что они состоят из двух половинок, точно так же, как человек, у которого всего по два: и рук, и ног, и так далее, и даже «потому, что они подобнее всего человеческому составу, и если во время цветения бобов взять цветок, уже потемневший, положить в глиняный сосуд, закопать в землю на девяносто дней, а потом откопать и открыть, то вместо боба в нем окажется человеческая голова». Не думаю, чтобы кто-нибудь в Греции проверял эти опыты.
Из-за бобов Пифагор и погиб. Он жил в городе Кротоне в Италии, знать его почитала и училась у него, а народ ненавидел. Против Пифагора и его учеников вспыхнуло восстание. Пифагор бежал, за ним гнались. Впереди было поле, засеянное бобами. Пифагор остановился: «Лучше погибнуть, чем потоптать бобы». Здесь его и убили.
Почему же Пифагор и его ученики так много занимались математикой? Почему потом Платон, многое перенявший от пифагорейцев, написал на дверях своей школы: «Не знающим геометрии вход воспрещен»? Потому что знание математики более всего приближает человека к богам. Чем? Тем, что даже бог не может сделать, например, чтобы дважды два не равнялось четырем, а сумма квадратов катетов — квадрату гипотенузы. Если есть в мире законы, которым повинуется все на свете — и люди, и боги, то это прежде всего законы математические. Кто знает математику, тот знает то, что выше бога.
Другие статьи в литературном дневнике:
