***
Вчера не просто погулял в парке с женой, а смачно полазил по деревьям! Даже один раз свалился. Тошка все это сняла и на видео, и на фото, выложила все в фейсбуке. Теперь народ прикалывается: «Гумер-панда».
Из Дневника Гумера. Год назад я написал это эссе для конкурса журнала «Китай». Не знаю, по-моему, никакого конкурса не было, но эссе осталось. Выкладываю его в память об одном из его героев Дун Дзинь Ине. Мы дружили много лет, потом жизнь нас развела, а недавно я узнал, что он умер.
Гумер Каримов
Нинь хао, Бейджин!
Начну с курьёза. Ему виной моя рассеянность. Прочитал объявление о конкурсе. Начал писать эссе о Китае. В памяти об условиях конкурса задержалась цифра: 2000. Когда закончил работу, высветил окно в компьютере. Получилось 2700 знаков. Почему я решил, что должно быть не более 2000 знаков – знает один Аллах. Полдня сокращал и своего добился: ровно две тысячи знаков! Гордясь собой, открыл объявление о конкурсе. Там речь идёт о количестве слов, а не знаков! А слов у меня получилось всего 346. Такие дела.
Вот оно, это эссе. Правда, я всё-таки кое-что добавил.
Поднебесную я полюбил с детства, увидев в учебнике истории Великую китайскую стену: фантастическая лента убегала по земле в холмистую бесконечность… Спустя годы, стоя на крепостном валу в Пекине, шептал: «Нинь хао, Бейджин, мечта моя!».
Благодаря Дун Дзин Иню, другу и переводчику в Петербурге, в Китае устанавливал деловые связи. Бурно развиваясь, страна изменяла не только себя, но и мир. В каждый приезд Китай открывал заново, он всякий раз преображался! Вернувшись домой, с грустью наблюдал, как бездарно забалтывалась Перестройка, а мы топтались на месте…
Как-то в Павловске гостил у меня известный писатель, почетный член российско-китайского комитета дружбы, автор знаменитой «Ветки сакуры» Всеволод Овчинников с женой Музой Павловной. Они подолгу жили в Китае, и отлично знают эту страну. «Всеволод Владимирович, если бы мы начали, как Китай, не со слома политической системы, а с экономических реформ, мы добились бы других результатов?»
- Китайцы говорят:: “Неважно, какого цвета кошка — черного или белого, лишь бы она ловила мышей”. Бессмысленно спорить, важен результат реформ. После десятилетия хаоса, смуты, “большого скачка”, “народных коммун” и хунвейбинов, во главе страны встал Дэн Сяопин. Он сумел вытянуть Китай из губительного водоворота и твердо взять курс на реформы и открытость, то есть на модернизацию страны. Классики говорили, что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии, - заключил Овчинников. И с этим не поспоришь.
- А знаете, как мы учили китайский язык? – Весело сказал Овчинников . – Занимаясь греблей, лепили на спины друг другу белые листы с иероглифом. Гребли и запоминали на всю жизнь.
В варварстве хунвейбинов я и сам убедился. С китайскими партнёрами проезжали как-то мимо Цюйфу, родины великого Конфуция в провинции Шаньдун. В городе находятся три святыни Учителя Куна: Дворец Конфуция, Храм Конфуция и кладбище Кунлинь, на котором похоронен сам Конфуций и его потомки. И, несмотря на то, что эти объекты входят в список культурного наследия ЮНЕСКО, всё было варварски уничтожено.
«Единственная настоящая ошибка – не исправлять своих прошлых ошибок», говорил Конфуций. Спросил соседа - китайца, что живёт в доме напротив: «Не знаешь, восстановили в Цюйфу святыни учителя Куна?» «Конечно», - улыбается Фэн.
А в Павловском парке, недалеко от «Храма дружбы» я завёл свой «Храм неба», назвав его так в память о знаменитом комплексе Тяньтань, в Пекине. Между высоких елей, высаженных ещё заментитым ландшафтным архитектором Гонзаго, поднимаю голову: «Нинь хао, Бейджин! - здравствуй, Пекин!»
Санкт-Петербург – Павловск
Июль 2014 г.
5 июля, суббота
Другие статьи в литературном дневнике:
