***

Вы думаете, быть может, что нам угрожает революция на манер западноевропейских, - успокойтесь, слава богу, не к этому идет дело. Исходные точки у западного мира и у нас были слишком различны, чтобы мы когда-либо могли прийти к одинаковым результатам. К тому же в русском народе есть что-то неотвратимо неподвижное, безнадежно ненарушимое, а именно - его полное равнодушие к природе той власти, которая им управляет… Установленная власть всегда для нас священна... Мы не говорим, например, я имею право сделать то-то и то-то, мы говорим: это разрешено, а это не разрешено. В нашем представлении не закон карает провинившегося гражданина, а отец наказывает непослушного ребенка... Идея законности, идея права для русского народа бессмыслица... Никакая сила в мире не заставит нас выйти из того круга идей, на котором построена вся наша история, который еще теперь составляет всю поэзию нашего существования, который признает лишь право дарованное и отметает всякую мысль о праве естественном; и, что бы ни совершилось в слоях общества, народ в целом никогда не примет в этом участия; скрестив руки на груди - любимая поза чисто русского человека, - он будет наблюдать происходящее и по привычке встретит именем батюшки своих новых владык, ибо - к чему тут обманывать себя самих - ему снова понадобятся владыки, всякий другой порядок он с презрением или гневом отвергнет.

Петр Чаадаев. "Отрывки и афоризмы"

«Я утратил чувство ориентации в окружающем и стал неконтактен. И никак не могу настроить себя на волну кромешной государственной лжи. Я близок к умопомешательству от газетной вони, и почти плачу, случайно услышав радио или наткнувшись на гадкую рожу телеобозревателя. Нет ничего страшнее передышек. Стоит хоть на день выйти из суеты работы и задуматься, как охватывают ужас и отчаяние. Странно, но в глубине души я всегда был уверен, что мы обязательно вернёмся к этой блевотине. Даже в самые обнадёживающие времена я знал, что это мираж, обман, заблуждение и мы с рыданием припадём к гниющему трупу. Какая тоска, какая скука! И как все охотно стремятся к прежнему отупению, низости, немоте. Лишь очень немногие были душевно готовы к достойной жизни, жизни разума и сердца; у большинства не было на это сил. Даже слова позабылись, не то что чувства. Люди пугались даже призрака свободы, её слабой тени. Сейчас им возвращена привычная милая ложь, вновь снят запрет с подлости, предательства; опять — никаких нравственных запретов, никакой ответственности — детский цинизм, языческая безвинность, неандертальская мораль».

Из дневника Юрия Нагибина, 4 февраля 1969 года.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 25.12.2016. ***
• 24.12.2016. ***
• 23.12.2016. ***
• 16.12.2016. ***
• 11.12.2016. ***
• 06.12.2016. на память о джемале, гуд бай, гейдар!
• 01.12.2016. ***