Библиотеки
Елена Кацюба
Под шелест книжных страниц
Помните, где охотники за привидениями из американского фильма впервые встречаются с призраком? В библиотеке. Ничего странного. Ведь там, на полках спрессованы не только знания многих веков, но и человеческие эмоции в сконцентрированном виде. Разве не удивительно? Но еще более удивительно то, что эти знания и эмоции доступны любому.
Книга – вещь мистическая. Ведь даже если какая-то теряется, ни капли знания не пропадает. Книги выходят снова и снова – тиражируются. Мало того, что написано в одной книге, можно найти в другой. Получается, что все издания мира составляют единую, вечную книгу книг. Недаром слово «библиотека» происходит от слова «Библия». В древности люди обращались к Библии и находили ответы на любые вопросы. Фактически сегодняшняя Библия – это мировая система библиотек
Современный сербский писатель Горан Петрович назвал ее «Энциклопедия Serpentiana» (змеиная, змеящаяся). Петрович не только писатель, но и библиотекарь по профессии. А когда каждый день через тебя проходят десятки книг, невольно замечаешь, что в каждой говорится о том, о чем тысячи раз говорилось многими авторами и до нас – о горах и реках, любви и войнах, людях и животных, о временах и нравах. В результате вся литература сливается в одну общую книгу, видимую и невидимую, разветвленную, как дерево. В нее, как буквы, вписаны и все мы, включая даже то, что находится за пределами реальности. Ее чтение и есть настоящая жизнь, а жизнь – это ее чтение.
Огромным книжным хранилищем виделся мир и литературному предшественнику Петровича – великому писателю ХХ века Хорхе Луису Борхесу, который руководил Национальной аргентинской библиотекой. Он писал: «Я хотел бы спасти от забвения… беспредельную и разноречивую Библиотеку, где вертикальные пустыни сменяющихся книг бесконечно переходят друг в друга, возводя, руша и путая все на свете, как впавший в горячку Бог». Для Борхеса книга не только описывает мир, но и создает его, подобно Творцу. Если проследить историю библиотек, как это сделал в Б.Ф.Володин своей книге «Всемирная история библиотек», то можно заметить, что писатели и философы во все времена принимали участие в создании и формировании этого феномена мировой культуры. Оно и понятно, ведь они – люди заинтересованные.
Первые сведения о библиотеках относятся 3000 г до н.э., к временам существования государства Шумер, сейчас территория Ирака. Именно тогда появилась потребность не только передавать сообщения, но и хранить их, то есть возникло представление о прошлом и будущем. Но эти библиотеки, состоявшие из глиняных табличек, были, прежде всего, хранилищами. Ведь читать и писать умели совсем немногие. Это умение приравнивалось к священнодействию.
В древнем Китае первый крупный библиотекарь – философ Лао-Цзы (VI-V век до н.э.). Здесь библиотеки изначально были делом государственным. Императоры сами читали книги и держали специальных людей – чтецов. Но главными в библиотеках были писцы. Ведь все книги писались от руки, так что «тираж» зависел исключительно от их умения копировать текст быстро и без ошибок. Опальный государственный деятель 11-го века Сыма Гуан, когда его выслали из столицы, построил библиотеку под названием «Сад уединенной радости». Это сад содержал 10 тысяч томов. В XVIII в Китае образовался первый межбиблиотечный абонемент. Просто один из владельцев частной коллекции книг решил, что нельзя допускать, чтобы «сердце и кровь писателя» хранились бы тайно, без всякой связи с внешним миром. Тогда же другой владелец открыл «Сад книжных цветов» для всех желающих. Однако и в те далекие времена уже были недобросовестные читатели. Сохранились слова одного императора, который пожаловался первому министру: «Недавно слышал, что библиотеки не в порядке. Из книг, которые выданы, часто случаются пропажи… Высочайше повелеваю, чтобы был установлен контроль за возвращением всех выданных книг».
В Европе библиотеки создавались при монастырях. Монахи собирали, хранили и переписывали книги. Копирование древних рукописей приравнивалось к молитве, а переписчика даже побаивались. Ведь существовало поверье: если кто прочитает Библию от начала до конца, тот сойдет с ума. Наверное, такое случалось. Итальянский писатель Умберто Эко в книге «Имя розы» очень точно передал это ощущение – смесь святости и кощунства, которое одолевает героя романа в монастырской библиотеке.
В эпоху Возрождения стали появляться библиотеки светские. Поэт Петрарка собрал одну из лучших библиотек и подарил ее Венеции. Боккаччо, автор «Декамерона», тоже собирал книги. И хотя его библиотека была поменьше, но зато оказалась уникальной по ценности.
Кстати, сводный каталог, без которого не обходится ни одна библиотека, тоже придумал писатель – Иоганн Вольфганг Гете. В конце 18-го века в Веймаре, где он был премьер-министром, проживало всего шесть тысяч человек, однако Веймар превратился в одну из культурных столиц Европы. А все из-за библиотек. В романе «Годы учения Вильгельма Мейстера» Гете описывает библиотеку, где каждый том – человеческая жизнь. В дневнике поэта есть запись: «При поверхностном знакомстве с тихой и невозмутимой деятельностью библиотеки не замечают того, как огромный капитал, которым она располагает, неуловимо дает не подлежащие учету проценты дохода». В то время даже появился такой термин: «библиотечное путешествие». Ученые разъезжали по всему миру, от библиотеки к библиотеке, работая с фондами. Библиотекарем, между прочим, был известный авантюрист и «первый любовник» Европы 18-го века Джакомо Казанова.
Первой русской библиотекой считается библиотека при Софийском соборе в Киеве. Ее создал в ХI веке князь Ярослав Мудрый. Но через сто лет она погибла. В XVIII веке создавать народные библиотеки начал просветитель и масон Новиков, но не поладил с Екатериной II. Компания травли литератора закончилась традиционно – арестом и заключением в крепость.
В начале ХIХ начали организовывать общедоступные библиотеки в губернских городах. Издатель Смирдин, владелец знаменитой книжной лавки, выпускал популярный журнал «Библиотека для чтения». Он подбирал для каждой библиотеки комплект более, чем из 100 книг, который продавался с большой скидкой. Там были сочинения Грибоедова, Пушкина, Крылова, Байрона, Шекспира, Шиллера. Далеко не все знают, что баснописец Иван Андреевич Крылов был одним из видных сотрудников Императорской публичной библиотеки, а под его началом работал поэт Антон Дельвиг.
Антон Павлович Чехов курировал городскую библиотеку у себя на родине, в городе Таганроге. Он передал ей почти 700 томов, из них более 200 с автографами. Кроме того, писатель создал при библиотеке справочный отдел, чтобы «привлечь деловую серьезную публику… для всех нуждающихся в разного рода справках и практических указаниях».
В Москве, в Румянцевской библиотеке служил смотрителем философ-утопист Николай Федоров, создатель теории всеобщего воскрешения, которая оказала огромное влияние практически на всех русских писателей начала ХХ века от Маяковского до Андрея Платонова. «Библиотеки – душа человеческого рода», – говорил Федоров. Кроме того, он выдвинул идею международного книгообмена.
Однако во все времена в книжном мире шла борьба. Одни люди стремились сделать книгу доступной для всех, а другие хотели сами решать, что, кому и когда читать.
Тот самый император, что начал строить Великую Китайскую стену, пытался навести порядок в книжном деле. Запретил населению собирать книги и во избежание критики своего правления издал указ о сожжении всей гуманитарной литературы. Библиотеку он устроил в собственном дворце. Пользоваться ею могли только высшие сановники. В 18 веке, наконец, был издан указ, разрешающий желающим пользоваться библиотекой – по письменному заявлению. Сожгли на всякий случай еще почти 14 тысяч книг, а для 200 был организован «спецхран».
В Европе первый список запрещенных книг составил в 16 веке ученый-иезуит епископ Клеман. Сравнив библиотеку с «хорошо ухоженным садом» и «уединенным внутренним святилищем», он тут же ограничил доступ к «дискуссионной литературе».
Но все перекрыл наш российский опыт. Оказывается, национализация в России начиналась с книг. Благородная идея – создание общедоступных библиотек по всей стране – осуществлялась традиционно бандитскими методами. Книги для неграмотных изымали у грамотных согласно декрету Совета народных комиссаров «Об охране библиотек и книгохранилищ». Охраняли – отнимали. Если у вас больше 500 книг, извольте лишнее отдать. Ученым же вышло большое послабление, книг им разрешалось иметь аж 2000. Некоторым выдавалась охранная, а на самом деле «филькина» грамота, поскольку от последующей реквизиции она не охраняла. Идея проекта озарила светлую голову Крупской, а поэт-символист Брюсов составил отнюдь не символическую инструкцию по изъятию. В то время он прочно сидел на кокаине и за дозу неизбежного счастья был всегда и на все готов.
Награбленные таким нехитрым способом библиотеки стали именоваться «массовыми». Любая библиотека начиналась со стеллажа классиков марксизма-ленинизма – 1-го отдела согласно библиотечной классификации. Было даже такое правило выдачи книг: художественной литературы не больше двух томов в одни руки, зато марксизма и истории КПСС – бери, сколько унесешь. После 1991 года классики марксизма дружно отправились в раздел «История философии». В современной массовой библиотеке никто ничего брать не обязывает. Читай, что хочешь, только вовремя возвращай книги.
В последние годы все чаще слышны разговоры, что, дескать, книга отмирает, что ее заменит компьютер, а библиотеки вытеснит Интернет. Может быть, это происходит потому, что в нашей жизни библиотека – вещь слишком обыденная. Люди приходят, выбирают книгу, читают и приносят обратно. Так просто, вроде бы то же самое, что прокат вещей, каких-нибудь рюкзаков, палаток, спальных мешков. Только там деньги платишь, а тут задаром. Предъявил паспорт и пользуйся на здоровье. Именно на здоровье, ведь в древности библиотеку называли «аптекой для души».
Конечно, Интернет – система более подвижная. Скажем, идете в библиотеку, а книга, нужная вам позарез, на руках у другого читателя. Ищите и обрящете (как говорили в древности) в Сети. Но пока в нашей беспредельной стране Интернетом постоянно пользуются не более 10% населения. Однако даже если он станет доступным для всех, это будет вся та же книга, в очередной раз поменявшая форму. Сначала глиняные таблички, потом свитки, потом инкунабулы – громоздкие рукописные книги на пергаменте в тяжелом переплете. Затем современные – легкие, умещающиеся в кармане. И, наконец, электронные «читалки». И все-таки светящийся экран никогда не заменит бумажную книгу, которой не нужны батарейки. Есть свое обаяние в новом томике, который вы открываете впервые, и особый шарм – в чтении старой книги, к страницам которой прикасались другие люди. Переворачивая страницу, прислушайтесь. Нужно всего немножко воображения, чтобы услышать шелест миллионов страниц, которые одновременно с вами переворачивают читатели всего мира.
Опубликовано в журнале «Гороскоп».
Другие статьи в литературном дневнике:
