***
Твои мне открываются черты,
как будто бы в классической Венере;
голубушка с младенцем в полусфере,
итак, мы у таинственной черты.
Лицо твое загадочно светло,
и страсть моя тебя не занимает,
меня же безотчетно вдруг пугает
нелепый профиль тела твоего.
Как странен, как значителен итог
любви моей, слепых прикосновений,
какой простой, какой расхожий гений
ступает к нам сегодня на порог.
Он, верно, и с душой соединит
порывы наши в маленьком созданье,
и это не уложится в сознанье,
и способ действа вечно будет скрыт.
Грядет игра, туманная игра,
но, милая, нам счастливо, не так ли?
Мы как-никак участвуем в спектакле
на стороне страданья и добра.
СТРАТЕГИЯ
Я буду осторожен,
и я не попаду
туда, где нож без ножен
в ночи зовет беду,
туда, где воскресенья —
дни пьяных забияк,
где гостю оскорбленье
наносят просто так.
А если здесь, на месте,
меня обидят — пусть,
я воздержусь от мести
и первым извинюсь.
Пусть называют трусом —
на это наплевать,
я сам считаю плюсом
способность промолчать.
Поэту в бранном деле
не выпадет щедрот,
поэту на дуэли
вовек не повезет.
Пускай он зло забудет:
самим себе назло
зло помнят только люди,
содеявшие зло.
А он, страдалец певчий,
заботлив, добр и мил:
“Друзья, теперь мне легче,
я нынче всех простил…”
И кровь на паперть брызнет
из горла. Стихнет смех.
Поэт уйдет из жизни —
и этим ранит всех.
Наум Каплан
Другие статьи в литературном дневнике:
