Ф. И. Бруннов
Литературный дневник, 30.03.12.
Анализ почерков завершился в августе 1927 года. Тогда было доказано авторство П.В. Долгорукова. Поэтому Щёголев уже не стал проверять версию Г.В. Чичерина, изложенную на два месяца позднее - 18 октября 1927 года.
Но, поскольку авторство П.В. Долгорукова в настоящее время отвергнуто, не любопытно ли обратиться к письму Министра иностранных дел СССР Г.В. Чичерина? Или это уже было сделано?
«Наиболее вероятный автор текста «диплома» – Ф. И. Бруннов, ближайший помощник Нессельроде, впоследствии посланник России в Лондоне, искусный, по словам Е. В. Тарле, составитель дипломатических документов, «Нестор российской дипломатии». Бруннов принадлежал к избранному кругу мадам Нессельроде. Искусство составления дипломатических документов в полной мере отразилось в содержании анонимного письма. Князь В. П. Мещерский, познакомившийся с Брунновым в середине 60-х годов, даёт ему следующую характеристику: «Мне говорили, что карьерой своей в начале он был обязан своему красивому почерку, а затем своему французскому стилю. Что он сделал полезного для России, я никогда не мог узнать. Вообще такого оригинального и самобытного типа цинизма в своём презрении к каким бы то ни было нравственным обязанностям я никогда не встречал.» - Максимов А.С.: Л.Б. Геккерн, К.В. Нессельроде и анонимные письма. Почему погиб Пушкин.
Москва, 2011 г.
Известно мнение министра иностранных дел СССР Г. В. Чичерина о том, что инициатором написания «диплома» была графиня Нессельроде, но составил его Ф. И. Бруннов – чиновник министерства иностранных дел, дипломат, ближайший помощник К. Нессельроде, как и К.В. Нессельроде - немец по национальности. Версия Г. В. Чичерина об авторстве «диплома» изложена в письме к П. Е. Щёголеву от 18-го октября 1927 года:
Многоуважаемый Павел Елисеевич,
в «Огоньке» 16 октября я впервые увидел факсимиле пушкинской анонимки. Почерк поразил меня, как знакомый. Мне кажется, что это почерк Фил. Ив. Бруннова, многочисленные lettres particuliers (частные письма – Е. Л.) которого я читал почти 30 лет назад, когда работал с Н. П. Павловым-Сильванским в Госархиве. Конечно, могу ошибаться, но характер почерка уж очень знакомый. На почерк П. В. Долгорукова совсем не похож. Экспертиза Салькова напоминает мне известную экспертизу Бертильона в деле Дрейфуса. Бруннов – сын немецкого пастора, сделавшийся бароном и графом, блестящий дипломат старой школы, злой остроумец и насмешник, в молодости подлизывавшийся вовсю, позднее изводивший Горчакова своими сарказмами, в последние годы перед англо-русскими переговорами 1840-1841 гг. был в Петербурге при Нессельроде. В период Крымской кампании кн. П. А. Вяземский изображал, как Бруннов пластронировал перед великими княгинями. Это была его большая слабость. В 30-х годах он, несомненно, пластронировал перед Марьей Дмитриевной (Нессельроде – Е. Л.). Историк Шимин однажды в разговоре со мной охарактеризовал Нессельроде: «Его жена была умнее его». Мне представляется такая картина: злая, энергичная, властная Марья Дм<итриевна> имела при себе подлизывающегося остроумца Бруннова; он её, несомненно, увеселял после обеда, она, очевидно, в соответствующих красках рассказала о романе государя с Пушкиной; Бруннов, любитель шалостей и скабрезностей, очевидно, сочинил тут же остроту об ordre de cocus (орден рогоносцев – Е. Л.) и сказал – «Пушкин заслуживает диплома», Марья Дм., оскорблённая Пушкиным, ухватилась за это, и Бруннов тут же набросал карикатуру официального документа. Вы, несомненно, легко достанете в Центроархиве какие-либо lettres particuliers Бруннова для проверки моей гипотезы.
С совершенным почтением Георгий Чичерин."
Максимов А.С.: Л.Б. Геккерн, К.В. Нессельроде и анонимные письма. Почему погиб Пушкин.
Москва, 2011 г.
Другие статьи в литературном дневнике:
