Каким он был часть 2. 4
Таким и должен быть дом, где есть любовь. Отец светился, глаза блестели, теплое сияние разлилось по гостиной. Все прежнее: цветы, камин, обои, те же светильники и канделябры, и Алиса, как воплощение этого света... Для своих семидесяти лет отец вальсировал без устали как светский лев. В движениях не было привычной нарочитой галантности, сдержанной маски любезности. Просто чудеса. В первый раз Тимей услышал от него и похвалу, и признание... Творческая пассионарность... Точное определение... Так просто назвал, но что? Отношение к Алисе как предмету воспевания красоты?.. Она не есть символ любви в женском образе - это всего лишь портреты, она и есть сама любовь. Сильная и жестокая в своей правоте. Да, они могли бы жить здесь счастливо, плодотворно, это был бы идеальный вариант, но это дача отца... Каждый сам должен создать свой дом, тем более наследников предостаточно, не в первом браке он рожден... Она явилась легким штрихом недостающим для уюта в этой комнате. Смех утратил привычную загадочность, разливался колокольчиком... Никому не нужно стараться понравиться, можно быть собой, приятно быть собой, и ее не надо учить соблюдению этикета, одергивать как бывшую, а ныне и молоденькую жену. Вот ведь досада... Он женат и забыл об этом...
Казалось, что они были здесь всегда, так просто, мирно, дружно... полнокровно, не растрачивая силы на будничную суету большого города. Прежде непроницаемое лицо отца расплывалось в глуповатой, почти детской улыбке. Таким он его никогда не видел, и присутствие надменной, чопорной маски матери при гостях виделось неуместным... Он так непривычно доверил ей разобрать мешки с привезенными шмотками в гардеробной, не опасаясь, что она может подумать о нем, как о спекулянте, фарцовщике... Всегда осторожный и предусмотрительный в любом вопросе как он мог знать, что она не может подумать плохо... Небожители уверены, что крылья есть у всех, и даже обидеться на оскорбления не умеют. А это совсем не так, как ей представляется бренный мир. Вечернее черное платье и босые ножки придают невероятный шарм ее движениям. Экспрессия! Тимей отбросил очередной лист, карандаш заспешил ухватить линии полета. На кипе бумаги проснулся рыжий кот и недовольно ушел с дивана. Отменные наброски, точные, живые... Танцоры присели к столу. Аля казалась незнакомкой на светском рауте, недосягаемой чужой женой. Он вздохнул невольно. Отец готов подарить ей весь мир, что там тряпки!.. А он? Он так и не созрел для решения развестись и во второй раз. Велико Искушение - никогда не разлучаться с нею, но отец еще при первом разводе научил его рассчитывать на себя и свои возможности, ни от кого не зависеть, ни на кого не рассчитывать, зарабатывать самому и свое собственное. Научил быть мужиком, хоть и художником.
Четыре часа, а словно годы вместились по насыщенности событиями, переменами в лицах и чувствах, и мыслях... Что-то новое проникло в них и теперь всегда будет присутствовать в душе и памяти этот незабываемый вечер. После чая на скорую руку он на тележке быстро развез навоз в конец участка от ворот, очистив газон. Будет время окопать деревья, окопаем. Подоспели угли и шашлык получился изумительный. Отмылись, поужинали, перешли в дом, спасаясь от комарья. Коньяк из провинции Коньяк... Шикарно, папа, когда и водка по талонам... Папа. Никогда Тимей так не обращался к нему, никогда отец не одобрял его занятий, рисовать это не дело для мужчины. Никогда они не знали, не видели как рос ребенок, годами пропадая за рубежом, только удивились, что он уже на втором курсе. Он хотел, чтобы я сделал карьеру на его поприще... Где же вы были, предки? Я вот вырос как-то нечаянно. Бабушке было удобно, что художественная школа была рядом, а я тихоней в красках, в книгах... Полуночник.
По соседству бузили мальчики-мажоры, визжали девки, патрульная машина шуршала шинами по сосновым иголкам, отец прикапывал экзотические растения в оранжерее, что-то даже приживалось. Лето, зима, этюды на морозе, опоздали на электричку, остались на ночь, беременность, свадьба пышнее некуда, ребенок, перестройка, аспирантура, развод, дележ и на вольные хлеба с папиной шеи. Свободен! Пять лет прожить на Маврикии и не выучить французского языка! Дура! Ладно, образумилась, сына родила, а второго мужа однозначно здесь на вечеринке присмотрела. Правильно, что отец не позволил быть джентльменом и оставить ей квартиру... Джентльменом можно быть только за свой счет, жен может быть много, а родители одни. Жестко, но мудро. "Художник - от слова худо", - словно прокляла меня, дура...
Тимей чувствовал себя изгоем в этом поселке, никому не завидовал, не ценил привычной респектабельности, пока не увидел Алису в этом интерьере. Ах, как вписалась, как ей это идет, словно это ее естественная среда, как бы он хотел для нее такой благоустроенности, воздуха, тишины, спокойствия, письменного стола у окна, кофе при свечах у камина. Полнолуние и майские жуки. Сказка. Утопия. Коллеги. Она в большей степени художник, чем я. Я работаю от ума, ничего я делать больше не умею. Она от души, в этом ее суть. Ни для кого, ни для чего, иначе просто задохнется, и муж, вероятно, знает это... отсюда ее вседозволенность и его терпимость. Ухватил жар-птицу, так терпи. Я поднимался на вершину по камням и тропам, а она просто присела на край скалы, осмотреться...
Тимею стало зябко, он закрыл двери на террасу, отец комментировал видео, снятые в последней командировке, Аля смотрела вопросительно. Что он решил? Ничего. Утопия.
Другие статьи в литературном дневнике:
