Умер Эдуард Сиганевич

Татьяна Чехова: литературный дневник


Умер Эдуард Сиганевич (1 января 1947 г. - 8 ноября 2010 г.)


"Поэт Милостью Божьей, Истинный Харьковчанин, ученик Чичибабина, друг и собутыльник Лимонова и Мотрича".


"Удивительно устроена жизнь. Можно по иронии судьбы занять президентское или иное какое кресло, грезить о себе как о мессии, а объективно быть разрушителем общественной жизни. А можно служить клерком нижнего звена в трамвайном управлении, о себе помышлять весьма скромно, а меж тем – объективно же – быть властителем умов и духовным светочем.


Есть личности, которые в общественной жизни играют особую роль. Энергетика их такова, а мы скажем, таков их дар, который, как известно, есть поручение, что значение таких людей огромно, хотя они находятся будто бы на периферии социальной жизни. Таким человеком для Харькова, для культуры Украины (а нам кажется, что и для всей русской литературы) является поэт Борис Алексеевич Чичибабин".


Так написал Эдуард Сиганевич о харьковском поэте Борисе Чичибабине, чьим учеником он являлся. В в нем самым удивительным образом уживалась предпринимательская жилка и лиричность поэта. И широта души. А еще умение отстаивать свои внутренние убеждения. Сколько раз его пытались убедить уехать на историческую родину, но он говорил: "Здесь похоронены мои отец и мать, здесь моя родина". А умер, как сказала мне его жена, из-за некомпетентности врачей. Так и не увидел своей новой книги, которая скоро должна выйти в свет.


Предлагаю его стихотворение, которое он написал памяти поэта Владимира Мотрича, но которое полностью можно отнести и к нему самому...
Из книги «Четыре главы»


Памяти Владимира Мотрича


Поэты никогда не умирают,
Поэты остаются навсегда.
Они, как свечи, в небо выгорают
И выпадают каплями дождя.


Они приходят раннею зимою
И первым снегом падают у ног,
Они шуршат осеннею листвою
В потёмках улиц, посреди дорог.


И первороден ими грех вершимый,
Что от него не заживает бок...
Они безумно мучают любимых,
Хулят и славят, да, простит их Бог.


Они сто тысяч раз самоубийцы,
От дня рожденья, так и до конца.
О стену зла им головою биться
За честь и боль тернового венца.


Их никогда по имени не вспомнят,
Но лишь поют. Они уходят в Ад,
А там, испив любовь и гнев Господен,
Их всех встречает венценосный Дант.


4 марта 1997 г.


И еще:


"Снова осень, уличная девка,
По панели юбкой шелестя,
Девочкой прикинулась из детства –
Изумруды в золотых перстнях.


Как подушка выцветшая, небо
В ватнике промозглого дождя,
Коркою черствеющего хлеба,
Телом, распростёртым на гвоздях.


В неуёмном шабаше осеннем
Всех галактик кружит карусель,
В запахе примёрзнувшего сена
Раскрывает раковины тел.


И на солнце тлеющие души,
Как обрывки старых одеял,
В новые, блестящие ракушки
Кто-то Бесконечный одевал."


22 октября 1995 г.



Постоянно падая в провалы,
Золушкою в углях копошась,
Вся в грехопадении кровавом,
Стынет в одиночестве душа,


Вся в жару от зимнего мороза
И от зноя в ледяном поту...
Звёзд клюет предательское просо
С криком отречения петух.


И обломком ржавого металла
На закланье брошенная плоть
Жертвенно Тебе принадлежала,
Ваше одиночество – Господь.


Сентябрь 1991 г.


Валерий Курочка. http://www.mwcontact.com/



Другие статьи в литературном дневнике: