Кочующий зверинец

Дева Мари: литературный дневник

Решила разместить это в дневнике, чтобы читатель, привыкший к моей иносказательности не подумал случАем, что я опять за своё взялась – по-человечьи о животных или зверски о людях:)



Дело было зимой. К нам в город приехал передвижной зверинец. После встречи Нового года, несколько дней кряду делать было откровенно нечего – выпили столько, что на енти напитки глаза уже не смотрели, а при одном только виде салатов начиналась кислая отрыжка, валяться на диване тоже надоело – старыми пружинами все бока отдавило. Детишки к тому же были у нас в гостях, вот мы и решили сходить в зверинец, расположившийся табором почти напротив нашего дома, в просторном дворе неработающего по причине всеобщей постсоветской разрухи кинотеатра.


Погода баловала – непривычно для Ростова стоял приятный морозец, крахмально похрустывал и искрился чистым тонким покрывалом на солнышке лёгкий снежок. Животные были ухожены, клетки – вычищены, мы с интересом останавливались у каждой, но по прошествии многих лет запомнилась только одна…


Это была сдвоенная клетка. В одной половине жил САМ царь зверей – Лев. В другой - ОНА - львица. Давненько я не была в зоопарке. И всё же не припомню такого случая, чтобы эти двое оказались в одном вольере – больно уж характеры круты.


А здесь именно так и было – их клетки соединялись решётчатой дверью, и дверь эта была открыта.


Какие картинки рисует дальше ваше воображение? Вы думаете, что Лев не преминул
возможностью воспользоваться случайно или специально незакрытой дверцей?


Позвольте спросить: эти ассоциации у вас возникают относительно животных или человеческих привычек???


Человеческих? Ааа-а! Хорошо, быть по-вашему:)


Тогда представьте, что Лев прожил с этой львицей в законном браке по человеческим меркам лет двадцать, двадцать пять или даже тридцать.
Да нет же, львица ещё хоть куда! И Лев – тоже красавец. И поблизости нет молодых длинноногих совратительниц.
Я вижу в ваших глазах вопрос… Лев попросту зажирел и обленивел?


Нет, говорю я вам, - красАвец!


Просто у Льва болит лапа.
Загнал в подушечку какую-то щепу, а смотритель поздно заметил. Началось нагноение, лапу дёргает, тщательное надраивание шершавым языком уже не приносит облегчения, язык устал, измучился Лев, он толком и наступить на эту лапу не может.
А эта Львица, будь она неладна!


Как можно быть такой надоедливой?!


Неужели не достаточно одного раскатистого рыка, чтобы стало ясно:


- Уйди от греха подальше! Христом-Господом прошу! Уйди!


Львица отскакивает в сторону, широкими прыжками удаляется на свою половину, примеряется залечь на пару с обидой на полке, подвешенной цепами к потолку…


Нет, неймётся ей… Из клети не выйдешь... Да, хоть бы и вышла… Другого ещё поди сыщи, да и захочет ли.
Этот вон - свой, законный, должон значит.
Соскакивает, клацая когтями о мёрзлый пол, скрипят ржавые кольца цепи. Приближается опять к супругу, игриво опрокидывается на бок, переворачивается, подцепив цепкой лапой кисточку мужниного хвоста…
И где-то там, на излёте гибкого движения, получает такую затрещину поперёк рёбер, что сжатый от удара воздух в её лёгких обжигает нутро и вырывается хлопком наружу. Лев при этом «не произносит ни слова». Теперь он может спокойно лежать, его больше не побеспокоят. Пожалуй, следующий раз именно с затрещины и надо начинать. К чему тратить силы на ворчание и рычание, если они не действуют.


Такая вот нелёгкая львиная жизнь. В вольере. На глазах у людей.



Другие статьи в литературном дневнике: