Луковица не аукается
с нами, у которых нутро.
Она насквозь пролуковится,
не contra лука, а pro.
Луковая снаружи,
луковая до дна,
взглянуть на себя без ужаса
она предназначена.
В нас чужина и дикость,
и кость, и кишки, и скверна,
едва лишь кожей прикрыта
анатомия неудобная.
А в луковице — луковица,
не интерьеры инферно,
она многократно нагая,
до глуби тому-подобная.
Непротиворечива,
единство, а не раствор,
одной другая подпругой,
меньшая с большей — когортой,
а дальше еще и еще,
то есть третья в четвертой.
Центростремительной фугой.
Эхом, впадающим в хор.
Луковица — понимаю:
лучшее брюхо мира.
Само себе ореолом
творит из себя кумира.
А в нас и жиры, и жилы —
на позор и блаженство.
И не дан нам, не дан, не дан
идиотизм совершенства.
