- Тогда я… Напктигортимгенропиткмасс!
- Ну-у! Это совсем!.. Сам-то повтори хоть!
- Накптигортигнемпро… Напкти… гортим-м-мгнекро… гменкротимпкасс!
- Ну и всё перемешал. Теперь я! Гногрульянстка!
- Ха-ха-ха! Это кто такая?! Горгульянскта!!
- Птица железная! В «Разрушителе» на первом уровне… Она там на замке живёт, и я… когда лес проходишь, она нападает.
- О, Сёма, дай «Разрушителя» на выходные! А я тебе - «Just the Word»!
- О, давай! Приноси завтра на факультатив, ладно? Всё пока, вон за мной приехали…
- Давай!.. А! Сёма! Немецкий-то!
Услышав про «Немецкий», Сёма, вернулся. Стянул ранец, вынул учебник «Deutsch», отдал его Рыжему, ранец застегнул и, уже не накидывая, поволок через грязный сугроб к машине. Садясь, крикнул:
- Антон, только не забудь!.. Привет, пап!
Отец не ответил. В салоне было тепло и тихо, пахло табаком. Фиолетовая «Mazda», моргнув для порядка, выехала на дорогу. Сёма увидел с заднего сиденья ухо отца, его пепельную бакенбарду, мундштук «из буржуйской кости» и сразу понял, что отец чем-то озадачен. Сейчас нужно было молчать и глядеть в окно. Когда проезжали мимо 2-ой городской больницы отец сказал:
- Чего в школе?
- Нормально… Четвёрка по биологии… За контрольную…
- А математика?.. Сколько за четверть будет?
- Не знаю.
- Как это – «не знаю»? А кто знать-то будет?..
Сёма прилип к окну. Можно было последить за тем, как ссыпается сухой редкий снег по стеклу – поток здесь двигался очень медленно. По проезжей части, сильно суженной аварийными щитами, мог проехать только один легковой автомобиль. Сёма не понял, что тут произошло, но рабочие в светоотражающих жилетах, долбившие ломами асфальт, освежили в его памяти сюжет голливудского фильма, и он стал думать, что стало бы со всеми этими людьми, если бы сейчас из-под земли вылез такой же робот-убийца, какой был в фильме.
