Посреди спящего города на площади имени Катышева, а проще на «Катушке», точно курицы в зимнюю ночь, прижались друг к другу ларьки, четыре штуки: первым в этой обойме стоит магазинчик – ну там пиво, чипсы, газировка, покурить и всё такое; вторым – пустующий павильон ожидания, понятно, что засраный; затем в ряду мелочная лавочка, - там расчёски, батарейки, часы, журналы какие-то; и наконец последней – маленькая будка со светящейся led – витриной «Цветы круглосуточно». Вот в ней-то как раз и сидит, покуривая, сорокатрёхлетняя толстожопая тварь – Валентина Капустина.
В будке тепло и влажно, март как-никак. Валентина, широко расставив кривые жухлые ноги, сидит на выдранной из авто седушке и гадает сканворды «Тёщин язык». На ней длинный вязаный балахон оранжево-красного цвета. На груди её возлежит медальон выполненный в форме одного из зодиакальных знаков. Три пальца на каждой из её рук обжаты золотом, кроме того на обоих запястьях у неё по браслету, на левой – с часиками, на правой – без.
Скоро двенадцать, а значит можно спокойно завалиться на боковую. Она для себя решила: «Отгадаю сканворд, а там перекушу и баиньки…»
Тупая мразь! Она ещё не знает, что Аннушка разлила масло!
Тем временем из близлежащего сумрака, а по-нашему – из подворотни, на Катушку выходит развесёлая компания – четыре девушки и два мудака. Они гуляют уже без малого час: идут, давятся смехом, а то вдруг заорут песни. Сейчас, например, вспомнили Кинчева:
Визг тормозов,
Музыка крыш,
Выбор смерти на свой риск и страх.
Битва за жизнь
Или жизнь ради битв –
Всё в наших руках…
Хорошая песня, ну и х.й с ней. Не скажу точно, но наверное, чересчур уверенные в себе или попросту не дисциплинированные водители, проезжая в ту минуту мимо, заметили как от пьяной компании отделилась фигура. Подойдя к киоску, Чека - Чека это кличка, если кто не догнал, - отчеканил пальцами дробь по стеклу окошечка, заставив Валю отложить сканворд.
- С… Гр-м! Синие розы есть? – спросил, отхрипев, Чека.
- Не бывает синих…
- А чёрные?..
- Так, молодой человек, не занимайтесь ерундой!
И тварина попыталась закрыть окошко. Но Чека налёг на стекло снаружи, не дав Вале закрыться. Капустина замерла, как бы негодуэ, а Чека шмыгнул носом и молвил:
- Не-е, мне чёрные нужны… - он не был зол.
- Так, ты чё, бл.дь, в обезьяннике не был давно?!
- Ты, нах.й сама ща в обезьянник поедешь – угостил Чека, слегка толкнув от себя рамку окошки.
- Чека! Ва-ась! - позвали из темноты в это же самое время.
Но Валентину уже было не остановить, она заревела в спину отступившему Чеке:
- Стоять! Ублюдок! - и, потрясая складками живота, заёрзала в будке. Корова!
Чека, конечно не конфликтный, но терпеть не стал. Не глядя, он поднял предмет с земли и запустил им в Капустину. А попал в витрину. Соло бьющегося стекла заметалось над площадью. Будь Чека один, он бы просто съебался, но с ним были ещё четверо. Бабы, – он знал это, – не побегут. Тогда Чека развернулся и попёр прямо на Валю. Вот так всё и началось…
