282
Ььььь: литературный дневник Творество только тогда прекрасно, когда оно рождается от любви, приятия мира, а не от ненависти к нему. Но проблематизация жизни не равно отрицание мира.
"Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий" (1 Коринф. 13:1)
ИНТ. НАЧАЛО - ДЕНЬ
Небольшой казённый кабинет, с жёлтыми разводами на потолке. За столом сидит врач, женщина средних лет. На её груди бейджик – «Огренич О. В.» Огренич пролистывает папку «История болезни». Стук в дверь.
Огренич
Да-да, войдите…
В кабинет входит взлохмаченная девушка лет 25 (Таня), с перебинтованными запястьями и томиком стихов в руке. Она переступает порог и опускает голову. Санитарка запирает за ней дверь.
Огренич
Садись, Танюш
Таня, сделав было шаг к креслу, крестится.
Огренич
Что такое?
Таня, подойдя, склоняется над столом.
Таня
(шёпотом)
Ольга Вячеславовна, дайте мне карандаш и листок.
Огренич протягивает Тане ручку и вырывает листок из блокнота. Таня, быстро что-то пишет на листке. Затем садится в кресло.
Огренич
Как твои дела, Танюш?
Таня
Нормально.
Огренич
А зачем же ты руки порезала, а, Тань?
Таня
Потому что вы меня не отпускаете…
Огренич
(ласково)
Ну! Здрасьте, приехали! А ты помнишь, как ты к нам попала? Как ты себя вела?
Таня
Помню
Огренич
Как?
Таня
Я разошлась со своим молодым человеком.
Огренич
Та-ак…
Света
Мне всё стало казаться грязным… из-за его измен.
Огренич
(открывает папку, читает вслух)
…выключатели, ручки дверей. Нельзя было ни до чего дотрагиваться или даже задевать юбкой. Казалось грязным всё, что касалось пола и в особенности мужского пола. Плюс моя профессия – я художник. Каким-то образом оказалось, что пачкать можно только кисти, но ни в коме случае не пальцы. А я очень люблю писать. Я раньше кормила картинами всю семью… И так далее!
Огренич вытягивает двумя пальцами лист из папки, держит его на весу.
Огренич
Твои же слова? Сама же дала согласие, ну… Значит я не могу тебя выпустить, потому что, моя дорогая, ты ещё больна.
Таня
Я – Таня.
Огренич
Что?
Таня
Я не больна. Я – Таня.
Огренич
Я знаю, что ты Таня. Но ты болеешь.
Таня
Если вы меня не выпустите, то я снова… так сделаю. Меня Святой Ксеплион благословил.
Огренич
Таня, ксеплион это таблетки…
Таня
Вы просто сектантка…
Огренич
Я – сектантка?
Таня
Вы все, психиаторы…
Огренич
Таня, давай рассуждать логически. Ты сейчас, когда вошла – что сделала? Попросила листок и карандаш у меня, верно же? Зачем?
Таня
Я выписала себе справку, что на кресле нет скверны. Меня голос Святого Ксеплиона благословил. Потому что вы велели присесть.
Огренич
А вот скажи, здоровые люди разговаривают с лекарствами про справки? Это нормально?
Таня
Вы опять… вы просто меня затягиваете в свою секту. Нет никаких здоровых и больных людей. А все кто так говорят – сектанты. Психиаторы.
Огренич
Таня! Если бы не было ни больных, ни здоровых, мы бы с тобой тут, знаешь, не сидели сейчас. В таких обстоятельствах.
Таня
Вы просто… В вас больше обезьян… обезьянского. Вы просто лучше знаете социальные языки и ритуалы… Вы все одинаковые. Вы – агрессивная секта просто и всё.
Огренич
Хорошо, ну пускай мы секта, как ты говоришь, хм!.. Но ведь в реальности никаких Святых Ксеплионов не существует. Давай возьмём православный справочник и посмотрим, есть там такие святые или нет? Или вот картины, которые ты рисуешь в палате… Это ведь не иконы. Не настоящие иконы.
В кадре проплывают картины, стоящие в палате на подоконнике. Они выполнены на манер икон. Везде изображён светящийся огурец с нимбом и глазами на месте пупырышков.
Таня
Настоящие! Настоящая икона это, когда можно по-настоящему молиться.
Огренич
Может, поменяем тебе терапию, а? Клозапин попробуем? Атипики?
Таня
Да я уже спала с Клозапиным… Он тупой. Меня от него даже не «овощит»
Огренич
(глядя в папку)
Зипрекса ты вообще выплёвывала…
Таня
Я не сплю с не пойми кем.
Огренич
Таня, ещё раз: мы про лекарства разговариваем.
Таня
Это вы опять просто про свою секту. Несвятое Причастие делали, когда зипрекса мне давали. А я не хотела причащаться его и вступать в вашу секту и выплёвывала антипсихотик им в лицо. Клала им ихнее ложное золото на их же лживый мордан. Как мне подсказал голос Святого Ксеплиона.
Таня крестится.
Огренич
А от него тебя значит «овощит»?
Таня
(с улыбкой демонстрируя книгу)
Да, от Ксеплиона и ещё от Томаса Эллиота. Это мой антидепрессант.
Огренич
Отлично… Антипсихотик и антидепрессант. Знаешь, давай-ка, возвращайся в палату… Полежишь ещё недельку-две, потом я тебя домой отправлю.
Таня
Вы должны убедить меня, а не прикрываться административным ресурсом.
Огренич
Как же я тебя буду убеждать, когда ты лекарства со святыми путаешь?
Таня
Это ваша профессия, вы за это деньги получаете. Если вы меня сейчас отправите, вы… вы только добавите, что вы – секта.
Огренич
Ну, хорошо, давай ещё поговорим. Вот смотри. Последняя твоя выходка, когда тебя забрали. Что ты сделала?
Таня
Да… Я жгла шуб, потому что всё моё женское имущество казалось мне скверным. И мне Томас Эллиот подсказал, как избавиться.
Пока они общаются, фоном в кадре Таня вытаскивает зачехлённую жёлтую шубу из дома во двор, бросает её в снег, поливает бензином, вынимает спички из кармана, после чего кто-то из соседей хватает её за руки и отбирает спички. Также соседи выглядывают из окон, кричат что-то с балконов. Таня тоже что-то визжит.
Огренич
Что он тебе подсказал? Зачем нужно было жечь шубу?
Таня
(открывает томик стихов, читает)
Он сказал:
«"И вышли мы в стужу,
В самую худшую пору
Для странствий, для столь долгого странствия:
Дороги размыты и ветер неистов -
Самая тьма зимы".
И верблюды, упрямые, сбившие ноги, стёршие спины,
Валились в тающий снег…»
Огренич
(перебивает)
Замечательно. И причём же здесь шуба?
Таня
Просто у меня начался ужасный верблюжий шуб, и я поняла, то есть голос Томаса мне сообщил, что нужно его сжечь. Но шуб был в чехле моего тела и не погорел.
Огренич
Та-ак, а чем всё кончилось.
Таня
(читает)
«Урывками спали,
А голоса пели над ухом, твердя,
Что это безумство…»
Огренич
(перебивает)
Да нет! Что было после шубы, когда пришли соседи?
Таня
Я просила их, чтобы он вызвали Службу Спасения… А они вызвали сектантов, этих психиаторов. И я теперь могу спасти свою душу, только если снова выйду на свободу.
Огренич
Зачем же ты дала согласие на госпитализацию?
Таня
Да я же думала, что вы - Служба Спасения, а не секта!
Огренич
(вздыхает)
Таня, ещё раз – давай рассуждать логически. А главное откровенно. Ведь мы с тобой раньше по-другому общались. Помнишь?
Таня
Помню, пока вы не начали Фрейда в юбке из себя строить. Почему я должна рассуждать логически?
Огренич
Так. Я никого не строю из себя. А если мы не будем логически рассуждать, у нас с тобой общения никакого не получится…
Таня
(крестясь)
Вообще-то я не то, чтобы очень хочу общаться с сектантами…
Огренич
Но если ты больна…
Таня
Да я не больна. Я – Таня!
Огренич
Хорошо… Общайся как хочешь.
Таня
Глро дмантр гоми укандлдм.
Огренич
Это что такое?
Таня
А почему я должна ещё говорить на вашем левословном языке?
Огренич
Ну, это вообще!.. А почему - нет?
Таня
Потому что язык это средство подчинения…
Огренич
(перебивает, одномоментно закрывая папку)
Если ты не хочешь нормально общаться, то какой смысл нам с тобой терять время здесь?
Таня
Хорошо. Давайте нормально… Просто наш способ мыслить прямо соотнесён со стилем нашего общения. Если вы мне навязываете свой язык и предлагаете описывать мир в этих терминах, я уже изначально попадаю в зависимое положение. А вот же – поставьте себя на моё место. Вот вам мой язык, который вы считаете бредом… Нравится? Если вы ставите перед собой задачу меня понять, то вы сразу же чувствуете себя несведущим ребёнком в сравнении со мной. Вот и всё. А я могу наполнять свой бред любым смыслом, каким захочу. Вам должно быть всё это очень знакомо, потому что психиаторы практикует ровно те же методы.
Огренич
«Границы моего языка – границы моего мира», помню, да…
Таня
Настоящее, конструктивное общение между людьми, если таковое вообще возможно, не требует освоения какой-то специальной терминологии. Большинство людей подменяет своё внутреннее содержание богатым словарным запасом. Потому что в такой обёртке себя легче продать. Чем старше становится человек, тем труднее ему себя продавать, но зато у старшего… у зрелого человека накапливается богатый опыт в такого рода «продажах». Он умеет задорого втюхать себя тем, кто неопытен.
Огренич
У нас теперь философский спор? Хорошо. Но я не согласна, что не нужна никакая специальная терминология. Сложно представить абстрактное мышление без употребления общих понятий. Через освоение различных языков, мы развиваемся как вид.
Таня
Вот именно… Мы развиваемся как вид, но не как личность. Все мотивы поведения человека разумного остаются обезьяньими. Выжить и утвердиться за счёт другого. Гоббс: война всех против всех. Как было, так и осталось. И никакое государство не помогает.
Огренич
А может просто кто-то преувеличивает? А вот родители там… братья, жёны? Они тоже междоусобицу ведут?
Таня
Они… так само получается. Я имею ввиду, что каждый… как бы… вынужден играть несколько социальных ролей. Вот… Марья Сергевна Кузнецова. Она на 40% - кондуктор, на 12% там… жена, на 8% - православная, на 2% - гражданка… И самое главное, она собой довольна, ничего не хочет менять… Соответственно, она считает себя идеальным человеком. Хотя на деле – она дура, ноль без палочки, да…
Огренич
Ну-у, и что дальше? Зачем ей быть против всех?
Таня
Потому что люди - обезьяны… В смысле - «нормальные» люди… Большинство людей.
Огренич
Причём тут обезьяны? Обезьяны же не воюют друг с другом…
Таня
Не скажите. У стайных животных постоянная борьба за лидерство идёт. А про людей и говорить не надо. Большинство людей, знаете, играет в такую игру: кто лучше, у кого больше, кто дальше… А как доказать, что ты лучше? Вот язык для этого и нужен – впаривать свой контент.
Когда умеешь гладко причёсывать за что-то, неважно за что, ты как бы… навязываешь свои правила игры, в которую все играют… А это уже полдела.
Огренич
Ну и что, мать со своим ребёнком тоже воюет что ли? Тоже ему со злым умыслом навязывает… Она наоборот, пытается научить там… рассказывает про жизнь…
Таня
Да вот дело-то в том, что она про свою жизнь рассказывает. Всё определяется инстинктом, это страх умереть и тяга к размножению. Такие два полюса одного инстинкта. Смотрите, мать… или родители вообще, когда они ребёнка учат, они с его помощью просто… просто страх смерти в себе изживают. Они как бы закладывают свой контент в этого ребёнка и тем самым продлевают себе жизнь. Они же не учат его… там, не знаю, теореме Больцмана? Шопенгауэра ему не читают! (Если конечно они сами его не читали раньше.) А оба знают, что книги это полезно. Но не учат. Потому, что умник им не нужен, им нужна новая оболочка… просто, чтобы в неё перебросить всё своё дерьмо, которое они нажили. Поэтому речь, если разговаривают два или двадцать два, неважно, человека – это не средство коммуникации, это средство подчинения. А вот если вы разговариваете сами с собой, то это уже средство мышления, да и то… сами с собой только двинутые умом разговаривают. И ещё эти, исихасты… И даже та-а-ам, у ни-их, ещё большой вопрос - мышление это или опять же игра в доминантность, завоевание твоего личного начала одной из твоих социальных ролей.
Огренич
Всё равно - есть, которые не играют.
Таня
Ну, есть… Но они неадекваты. Больными считаются…
Огренич
Почему? Какая-нибудь старуха в деревне или слесарь… м-м-м… в детском садике. Ему вообще на всё это глубоко наплевать…
Таня
А разве старухи просто так на лавочках у подъездов сидят? Всё то же самое… Старуха! Само это понятие уже подразумевает, что она диктатор для молодых… Слесарь. Не будь над ним начальства, он бы, знаете, развернулся там… в этом садике… Слесарь.
Огренич
Ну. Пусть так. А причём тут больные?
Таня
Шизики в основном… Они не участвуют в этой игре. Они никому не навязывают себя. То, о чём бредит шизик, понятно только ему. Значит, он не может и не хочет навязываться. Они вообще враги всего естественного, всего обезьяньего.
Огренич
А другие – навязывают?
Таня
А разве нет. Представьте себя на моём месте. Едете вы в автобусе, да?.. И-и-и… подходят к вам два человека: кондуктор и Марья Сергевна… Кузнецова. Вообще говоря, это один человек, но загвоздка в том, что с тех пор как Марья Сергевна устроилась на работу, кондуктор стал заслонять в ней Марью, ведь как личность она ничего из себя не представляла. Её легко было заслонить. Зато прекрасный кондуктор. И вот оно, это существо, подходит к вам, уже на 79% кондуктором и только на 20% Марьей Сергевной и…
Огренич
Так! Стой-стой-стой! Недавно, до этого, было… что она состояла там… из кондуктора, из жены, ещё кто-то, а щас ты уже говоришь что Марья и кондуктор это уже какие-то параллельные… люди. Давай всё-таки в откровенный бред не скатываться. Я твоего языка не знаю, от слова «совсем».
Таня
Правильно. Я же объясняю, - она устроилась на работу и-и-и… так сказать, нашла своё призвание. То есть этот кондуктор, который был внутри неё, он как бы вырос в отдельную личность.
Огренич
Значит, правильно я понимаю, что, по-твоему, если у тебя сильное личное начало, то ты как бы встраиваешь социальные роли в себя, а если слабое, то наоборот - социальные роли завладевают тобой…
Таня
Ну, я это и хочу сказать. И в общем…
Огренич
Стой! Получается, у больных вообще нет личного начала что ли? Или… что?
Таня
У кого, у кого, а у шизиков этого хоть отбавляй. Просто они ничего не впускают в себя извне. Они сами создают.
Огренич
Но это же чушь собачья, извини меня! Если ничего не впускать, будешь… целую жизнь… так и будешь ходить на одном уровне развития.
Таня
Смотря, что считать развитием. Игра в доминантность - это что ли развитие?
Огренич
Да всё лучше, чем бредить!
Таня
Я бы сказала - естественнее, а не лучше. Но я не закончила. Так вот… И в общем, подходит эта Марья и требует билет. А у вас его нет, потому что вы, так сказать «больны», а откуда у больных деньги? Им деньги не положены. Ну-у, и вы говорите ей, что, «извините, но билета у меня нет». И вот теперь вы для неё - «заец». Именно «заец», да, потому что кондуктор Марья не знает, как пишется это слово. Словом, в этот самый момент она задорого втюхивает вам свой бред, свои убеждения, ведь она абсолютно убеждена, что существуют какие-то кондукторы, которые имеют право требовать деньги. И вот большинство людей, как эта Марья Сергевна, потому что один – алкаш, второй, к примеру, судебный пристав, третий – отец, седьмой – христианин… Все с ярлычками ходят. А больным…
Огренич
Нет, это всё бесплодное резонёрство… Симптом, кстати.
Таня
…а больным, раз они не вешают на себя ярлыки… стараются навязать хоть что-то и закалывают аминазином… потому что… ну, потому что хрен знает, чего от них ждать, да?! Понятно, почему их потом привозят с бредом отношения или воздействия.
Огренич
Ой, тебя послушать, так! Будто сами они не приходят!
Таня
И сами приходят… с голосами, какая разница… Голоса кондукторов, политиков, соседей, все чего-то хотят, требуют… Вроде – давай, включайся в эту нашу обезьянью игру, выясним у кого трицепс жёстче. И если ты включаешься, то ты должен совершить такой… как бы его назвать… «ритуал лояльности» что ли… Если ты идёшь в церковь, ты должна помолиться, да, иначе выгонят; если ты устраиваешься на работу - носи спецодежду с логотипом, любезничай с начальником, будь «девочкой», поддерживай пустопорожние разговоры… Подходит к тебе такой субстрат, формованный человеком и начинает воду лить, а ты улыбайся, слушай его, будь ласкова и внимательна, потому что он в этом шутере дошёл до седьмого уровня, а ты, дура, всё ещё возишься на первом. Соответственно реальность невыносима для нас. Я демонстративно не выполняю всех этих ритуалов и, понятное дело, реальность мне мстит за это… Её тоталитарная суть требует того, чтобы я тоже хоть как-то была в неё встроена.
Огренич
И что же ты предлагаешь?
Таня
Я предлагаю всем коллективно сойти с ума и поставить мотивом своих действий не доминантность, а что-то совсем другое. Я предлагаю людям заниматься тем, что не приносит прямой выгоды, но заставляет абстрактно мыслить…
Огренич
Ой, всё, хватит! Дуй в палату!
Таня
…Заниматься поэзией, например, это значит – идти против своей обезьяньей природы, но и поэзия эта должна быть специфической, так сказать…
Огренич жмёт кнопку вызова под столом.
Таня
…Если мы возьмём самые знаменитые, самые любимые народом стихи, то мы увидим, что все они эксплуатируют препошлейшие темы: тему смерти и тему любви. А есть, например, стихи Хлебникова. И в них главное фонетика, структура, словесная математика. Это продукт мысли. В таких стихах нет ничего обезьяньего.
В кабинет входит санитар со шприцем.
© Copyright:
Ььььь, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
