Записки из-под обоев

Почти любая элита – это, конечно, паноптикум, сборище монстров. Но, что касается деда Лимона, то он, согласно известной толстовской формуле, представляет собою дробь, в числителе коей – величина лимоновского таланта, а в знаменателе – уровень его не то что фриковатости (куда без нее?), а смердяковатости и передоновости. Так вот, хотя талант и имеет место, но в знаменателе столько говна, что никакого деда Лимона, говоря объективно, нету.

*****
Ну, а что касается второго дедушки для битья – Дмитрия Львовича нашего Быкова, то к нему применим старинный советский принцип: требуйте долива после отстоя пены. И я, и подавляющее большинство из трех с половиной читателей этого блога, конечно, считают, что после отстоя покажется донышко и в кружке останется четверть глоточка.

Но кто знает, братцы? Кто знает?

Быковской пены так много, что, может, на маленькую и наберется. Время покажет.

*****

Лимонов - оживший герой Достоевского, отодвинувший автора и начавший исповедоваться лично. А что касается имЕджа...

С Маяковского это пошло: жОлтая кофта, "люблю смотреть, как умирают дети.." и т. д. Но в нагрузку к этому - гениальность.

Евтушенко: люстриновая рубашка с фиолетовым галстуком и пиджак из диванного плюша. В нагрузку - явный талант.

Солженицын: помесь Толстого и Герцена, окладистая бородища до пояса и миллион немогумолчать вместо "Анны Карениной" и "Войны и мира". В нагрузку - скорее, способности, с годами полностью испарившиеся.

Дед Лимон: Смердяков в костюме Троцкого (костюм - ботомлесс, сексуальная, бля, революция). В нагрузку - две-три собственных ноты, так пронзительно прозвучавшие в "Эдичке").

Дмитрий Львович Быков - Рыжий Клоун так таковой. Красный нос, уморительные толщинки и фиолетовый рот до ушей. Нагрузки я не заметил, но потенциального присутствия двух-трех хороших глотков в этой двухсотлитровой бочке после полного отстоя пены все-таки не исключаю.

Вэ рест - из сайленс.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 11.04.2016. Заглавия без
• 03.04.2016. Записки из-под обоев