***Вы верите в... Впрочем, нет, давайте начнем с самого начала, а там посмотрим, как правильно поставить этот вопрос. Помните бедняжку Доби, домашнего Эльфа? С точки зрения магелки Гермионы, эльфи-домовики - жертвы дискриминации, угнетения и эксплуатации, однако ни магам, ни даже самим эльфам так не кажется. Таков порядок, вот и все; им не возмущались даже такие мудрецы как Дамблдор и человеколюбцы как мистер Уизли. Этим же порядком, между прочим, предусмотрено, как домовику стать свободным, но маги не освобождают своих эльфов, а эльфы не требуют освобождения. Это вообще типично для разного рода волшебства и магии: сделать можно что угодно, но вот этого и этого лучше не делать, и никто этого и не делает. Доби - первый свободный эльф; его освобождение вряд ли было делом случая. Если бы он не рассказал великодушному Гарри Поттеру о том, как эльфу стать свободным, тому бы и в голову не пришло мстить Малфою, обманом отпуская на свободу их верного слугу. Доби сам подстроил свое освобождение. Иначе говоря, он вышел за те рамки, которые в мире магов были предусмотрены для его вида. Он больше не подчинен установленным для него правилам, он свободен, но у такой свободы есть и обратная сторона. Доби - изгой, фрик, "такого не бывает", он чужой и для эльфов, и для волшебников; все выглядит так, что в рамках нет свободы, а вне рамок нет места. Даже так: вне рамок нет жизни - потому-то Роулинг и убивает бедняжку Доби, совершенно безо всякой необходимости. Испытав предусмотренные автором чувства, я понял, что этот герой мне кого-то напоминает, кого-то очень знакомого и очень мне симпатичного. Поломал-поломал я над этим голову, но так и не вспомнил; когда вышел фильм, я снова об этом задумался, потому что киношный Доби выглядел так, что дежа вю стало нестерпимым: где-то я всё это уже видел!.. И вот только сейчас, годы спустя, до меня дошло. Григорий Горин, "Дом, который построил Свифт", Рыжий Констебль у тюрьмы, в которой заточен Декан. Некий Некто предлагает констеблю совершить путешествие - отправиться назад, в его прошлые жизни. И так констебль узнает, что и в прошлой, и в позапрошлой, и в какой угодно своей прежней жизни он стоял охранником у тюрьмы, вплоть до 33 года нашей эры, когда из той тюрьмы вывели на распятие самого Христа. Эта дурная бесконечность поражает и возмущает Рыжего Констебля - и он принимает решение: выйти за рамки, прервать бесконечность, освободить невинного. Принимает, исполняет - и гибнет, убитый Черным Констеблем. Совсем как Доби. Столько совпадений. Сначала была книга. Потом снят фильм. И судьбы, и смысл, и всё - все одно к одному. И еще. Виктор Проскурин, светлая ему память, и киношный Доби... кажется, они внешне несколько похожи (одной формы надбровные дуги, близко сидящие глаза, правда, у одного навыкате, а у другого глубоко посаженные, переносица, нос...) Так вот, вы верите в... © Copyright: Максим Федорченко, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
