Бензопила и окно в эпохуВ порядке самоизоляции ограничиваю доступное пространство домом и лесом, на краю которого обитаю. Сегодня повышал квалификацию, впервые орудовал бензопилой, разбираясь с рухнувшими деревьями, загромождающими лесную трассу. Шумное дело, но не сложное, поскольку стволы трухлявые. Лес чудо как хорош, даром что во многих местах пострадал от жучка, торчат обломки берёз, елей и сосен. Гнилья тьма, но и поросль набирает силу, в основном ельник. Вчера видел стаю крохотных птиц, с шумом срывающуюся с веток, перелетающих меж деревьями, словно пчелиный рой. Странные птицы. А уж голоса пернатого народа – такие разные, что диву даёшься. На днях было видение то ли журавля, то ли аиста, медленно кружащего над посёлком. Утки – дело обычное, но эта длинношеяя птица с белыми крыльями, окаймлёнными чёрным… раньше в окрестностях Николиной горы никогда их не замечал. Да и то сказать, что я понимаю в природном хозяйстве, только ворон да сорок опознаю безо всяких сомнений… нет, пожалуй, ещё соек, у них чудесные лазоревые перья мазками на серых крыльях. Так что, жизнь продолжается, лета жду. Согласен на тёплую весну, метлой выметающую коронавирус и прочее, затрудняющее существование. По поводу нынешней эпохи – не могу отказать себе в удовольствии воспроизвести фрагменты эссе Ольгой Токарчук ("Окно"), с которой полностью солидарен: «Уже долгое время для меня мира было слишком много. Слишком много, слишком быстро, слишком громко. Так что у меня нет "травмы уединения", и я не страдаю от того, что не вижусь с людьми. Я не жалею о том, что закрылись кинотеатры, мне все равно, что не работают торговые центры. Я переживаю, только когда думаю обо всех тех, кто потерял работу. Когда я узнала о том, что вводят профилактический карантин, то почувствовала что-то вроде облегчения … Моя интроверсия, подавляемая и изнуренная диктатом сверхактивных экстравертов, отряхнулась и вышла из шкафа. Из окна я наблюдаю за соседом, деловым адвокатом, который еще совсем недавно уходил на работу в суд с мантией, закинутой на плечо. Теперь же он в мешковатом спортивном костюме сражается с ветками на заднем дворе, наверное, убирает. Я вижу пару молодых людей, выгуливающих старую собаку, которая с прошлой зимы еле ходила. Ее лапы дрожат, а они терпеливо ее сопровождают не спеша. Мусоровоз с громким шумом забирает мусор. Конечно же, жизнь продолжается. Но в совершенно другом ритме. Я навела порядок в шкафу и убрала все прочитанные газеты в контейнер для бумаги. Я пересадила цветы. Забрала велосипед из ремонта. Получаю удовольствие от готовки. В памяти упорно всплывают образы из детства, когда времени было намного больше и его можно было "тратить впустую", часами смотреть в окно, наблюдать за муравьями, лежать под столом, воображая, что это арка. Или читать энциклопедию. Разве мы не вернулись к нормальному ритму жизни? А что если не вирус является нарушением нормы, а как раз наоборот – беспокойный мир до его появления был ненормальным? Вирус напомнил нам о том, что мы так страстно отрицали: мы хрупкие существа, созданные из самой деликатной материи. Что мы умираем, мы смертны. Что мы не отделены от мира нашей "человечностью" и уникальностью, а мир – это своего рода великая сеть, в которой мы связаны вместе с другими невидимыми существами нитями зависимости и влияния. … Он показал нам, что наша лихорадочная мобильность угрожает миру. И он задал нам вопрос, на который нам самим редко хватало смелости: что же мы на самом деле ищем?» Полный текст "Окна": © Copyright: Владимир Каев, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
