Осторожно, православие КЗ, 13 сентября
Сегодня исполняется 40 дней со дня трагической гибели известного российского православного священника, философа и подвижника отца Павла (Адельгейма). Незадолго до его кончины журналист Владимир Шаронов, в свое время проработавший в Республике Коми, а ныне занимающий пост руководителя калининградской ГТРК "Янтарь", создал два видеофильма на основе бесед с отцом Павлом. "Красное знамя", предлагая вашему вниманию эти работы, попросило поделиться Владимира Шаронова своими воспоминаниями об общении с Павлом Адельгеймом. Здесь же публикем стихотворение дочери погибшего священника, написанное к печальной дате.
- Дорогой отец Павел! На этот раз я словно по привычке пишу Вам, только теперь уже совсем кратко, и совсем не ожидая, как обычно Вашего развернутого и остроумного ответа с непременными строфами Ваших стихов, а еще из Максимилиана Волошина, Лены Пудовкиной и цитатами из Святых отцов, Шестова, Тургенева и многих других… С того времени, как Вы так внезапно покинули нас, за эти сорок дней, у нас все по-прежнему. Мы откладываем на потом самое важное, не даем себе труда сосредоточиться на главном, забываем о благодарности Богу и людям. Словом, до поры откладываем жизнь на потом, заменяя ее суетой повседневных забот. Сегодня я перелистал пожелтевшие машинописные страницы той давней переписки о вере и неверии современного человека, что полвека назад была организована псковским священником Сергием Желудковым и поддержана Вами, отцом Александром Менем, Надеждой Мандельштам, учеником и душеприказчиком Льва Карсавина Анатолием Ванеевым и многим другими нашими с Вами друзьям и собеседниками. В одном из них из этих писем Вы горячо поддержали тему с, казалось бы, возмущающей многих формулировкой - «Осторожно, православие!». Вы тогда написали, что это словосочетание более, чем уместно, поскольку всякий разговор о вере, христианстве крайне ответственен и действительно требует наивысшей осторожности. Сегодня, время уже проявило всю пророческую неслучайность и многозначность той, давней дискуссии. В числе прочего, и тем уже недавним Вашим ответом на мою реплику: «Если так пойдет дальше, то не исключено, что попов начнут бить! А за ними и тех, кто называет себя верующими». Подумав немного, Вы ответили: «Пожалуй, что и да»… Эти слова «Осторожно, православие!» отозвались дробящимся эхом и в Вашей судьбе: некоторые сегодня упрекают Вас в Вашей собственной гибели, усматривая главную причину Вашей смерти в Вашей же… неосторожности. Им совершенно непонятно, зачем надо было. Презрев опасность, принимать в своем доме совсем неизвестного, «чужого» человека. Иные видят в произошедшем продуманный злыми силами умысел, который Вы, как умный человек обязаны были просчитывать…. Мы же, Ваши близкие друзья, знаем, что Вы действительно до последнего вздоха были последовательны в своей вере, принципах и убеждениях, всю свою сознательную жизнь, соблюдая крайнюю осторожность к исполнению Вашего христианского и пастырского долга. Вы исполняли его, никогда не делая различия на своих и чужих, невзирая на ранги, чины, положение, на все то, что так ценится между людьми, но теряет смысл перед лицом Бога. Немногие и только самые близкие знают, что свою скорую кончину, как и многие духовно зоркие люди Вы предчувствовали, принимая это, словно давно назначенное, твердо. Это смирение не исключало Ваших горячих переживаний за будущее Веры Михайловны (среди прочего нуждающейся в дорогой операции по замене кардиостимулятора), больной Вашей дочки Маши, опекаемых детей и многих дорогих Вашему сердцу родных, близких и друзей. Сегодня, когда так ожидаемо быстро затерялись где-то многие из тех, кто писал в Интернете о необходимости помощи Вашим близким, мне вспомнился наш разговор почти 30-летней давности. Тогда Вы на той самой кухне кому-то третьему объясняли смысл понятия «милосердие». И привели пример доктора Гааза, взвалившего на себя на долгие годы заботу об обездоленных и нуждающихся. Вы говорили тогда, что настоящее милосердие – это не разовый порыв, не «благотворительная акция» или жест щедрости, а долгая забота и трудная повседневная ответственность перед действительно нуждающимися. И тогда и сейчас такого милосердия очень не хватает в нашей России. И еще Вы, словно вспоминая те давние письма, предупреждали об осторожности. Вы сказали тогда, что подлинное милосердие способно разорвать это самое сердце. Ваше сердце не разорвалось. Его пронзил нож. Но разве это что-то меняет? Подлинное христианство по-прежнему чуть-чуть в стороне от нас, куда-то спешащих и убегающих. И оно остается опасным, потому что главное место в нем занимает Крест Спасителя. Вы, отец Павел, пронесли свой Крест со святой решительностью. Для нас остальных в Вашем примере глубина веры нашла очередное подтверждение. Таким подлинное христианство было в своем истоке. Таким оно будет. Ныне и присно и во веки веков.
Искренне Ваш Владимир Шаронов. Киот, иконы и лампадка Кровать, протез и костыли Компьютер, стол и распечатка "Последнего" издания "Губернии" Два разных тапка под кроватью, И детская одежка в уголке Визитки с электронной связью И надпись прямо на листке. Портфель и проповеди, книжки Записки, письма и статьи Отца Бориса, Шмемана, свои Свидетели раздумий и борьбы Но разве это все что там осталось Где папа жил, работал и писал Где равнодушно наблюдая старость Будильник каждую секунду сосчитал. Где в тишину стареющего дома Ворвался быт московских буржуа Пометкою в жж "Убит ударом лома" Страничку жизни заверша. © Copyright: Наталья Чернавская, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
