***«….Прекрасный план! Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом «зелёных» (мы потом на них свалим) пройдём на 10-20 вёрст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100 тысяч рублей за повешенного…» «Война не на жизнь, а на смерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам… с ними надо расправляться, при малейшем нарушении… В одном месте посадят в тюрьму… В другом – поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их, по отбытии карцера, жёлтыми билетами… В четвёртом – расстреляют на месте… Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт…» Да уж! Не слишком здорово, но зато крайне красноречиво! И меня ещё будут заверять, что всё у нас было преотличненько. Не спорю, в последнее время всё оно было прекрасно и замечательно, дружно и едино, но какими действиями сие «великолепие» было достигнуто?! Возможно я относительно молода, дабы судить о том периоде объективно, но что есть, то есть! Вообще, в моей жизни Владимир Ильич и всё то, что могло бы быть связано с именем этого человека, двумя яркими пятнами мелькнуло и кануло в Лету. Это был эпизод моего принятия в ряды пионерской организации и несколькими годами позднее годы студенчества и уроков Отечественной истории в институте. Вспоминается хмурое утро апреля, когда меня и ещё три десятка ребятишек, отутюженных и напомаженных, с огромными вениками, претендующими на почётное звание букетов, всклокоченные родители с великой заботой порассовывали по двум совхозным автобусам, направивших свои шины в столицу. Горящие в немом восторге три десятка пар детских глазёнок в волнении от предстоявшего действия предвкушали увидеть Москву, такую далёкую, не смотря на кажущуюся близость от места жительства их хозяев. Время было советское, а значит, в школах была единая форма одежды: у мальчишек – синие пиджачки с брюками, а у девчёнок – так называемые, пионерские формы, синяя юбка и такой же пиджак. Девичьи головы украшали огромного размера белые банты, ребячьи ёжики лежали волосок к волоску, не смея шелохнуться без специального на то указания старших товарищей. Мы с великим гиканьем высыпали мелким горохом в каком-то закаулочном Московском дворике, украдкой получив по шее за неподобающее поведение от сопровождавших поездку юных ульяновцев. Не помню точно маршрута, но через некоторое время мы вынырнули пред светлые очи громадного здания, вывеска на котором оповестила нас, что это музей Ленина. Единственное, что мне в нём запомнилось, так это превеликое число старых шинелей за стеклянными витражами с вышитыми крестиками. Как нам потом объяснил экскурсовод всё это было своего рода метки от пулевых ранений, полученных красногвардейцами в год Октябрьской революции. Очумев от обилия ковров, раскрыв от удивления рот и выпучив от впечатлений глазищи, мы ввалились в длиннющий зал. Расставив нас в строгую линеечку подле белого бюста дедушки Ленина, такого милого и родного сердцу каждого юного октябрёнка, над нами, собственно, стали священнодействовать, повязывать красные галстуки и прикалывать значки, короче, всё то, ради чего мы и тряслись на протяжении двух с половиной часов в казённом транспорте, пропахшем выхлопными газами. Подробностей сего торжества я, естественно, запомнила не очень, поскольку всю дорогу от дома в голове прокручивала слова пионерской клятвы, дабы в самый ответственный момент дыхание в зобу не спёрло и нужные словеса не забылись. И вот я, как в тумане, уже на улице, вернее, на площади, в хвосте какой-то длинной очереди. Ага, я сметнула, не зря ж мне мама выписывала «Пионерскую правду», журналы «Костёр» и «Пионер». Мы у порога Мавзолея, большого и таинственного! Народ кругом понимающий, а потому нас пропускают вперёд. Ещё бы! Крайняя неосторожность опасность иметь в качестве соседа расшалившееся деревенское дитя, уставшее и голодное! Наши мальчишки стали обезьянничать в попытках повторить поступь почётного караула. Конечно, все их ужимки были не похожими, ужасно смешными и угловатыми, в то время, как оригиналы вышагивали, чётко чеканя шаг, без единого намёка на эмоцию на серьёзных лицах, скроенных будто бы под копирку. Ой, не отвлекаюсь и читаю далее: «Товарищам Кураеву, Бош, Минкину и другим пензенским коммунистам. Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят «последний решительный бой» с кулачьём. Образец надо дать. Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше ста заведомых кулаков, богатеев, кровопийц. Опубликовать их имена. Отнять у них весь хлеб. Назначить заложников – согласно вчерашней телеграмме. Сделать так, чтобы на сотни вёрст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков. Телеграфируйте получение и исполнение. Ваш Ленин». «Саратов, (уполномоченному Наркомпрода) Пайкесу. …советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты». «Свияжск, Троцкому. Удивлён и встревожен замедлением операции против Казани, особенно если верно сообщённое мне, что вы имеете полную возможность артиллерией уничтожить противника. По-моему, нельзя жалеть города и откладывать дольше, ибо необходимо беспощадное истребление…». «…я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». «…Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас». Читая сейчас подборку высказываний вождя, вспоминаются часы бесконечных конспектирований его трудов и интереснейшие подробности Российской истории на занятиях в институте. Зайцева Наталья Леонидовна – изумительный преподаватель, очень умная и знающая свой предмет, в доходчивой форме рассказывала мельчайшие подробности из жизни наших вождей, но лично я так до сих пор не смогла уяснить, почему именно вместо собственных мыслей, всё время должна выписывать бредовые идеи некогда виденного в гробу дедушки со старческими руками, сложенными на груди. Предыдущая запись дневника расположена тут
© Copyright: Наталья Вялкина, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике: |
