Ты настойчиво тянешься к миру, а он пятится от тебя. Никому не нужны истинная любовь, истинная ненависть. Не лезь человеку в душу, она священна. Пускай твоя кровь бурлит, притворись, что в тебе нет крови под прикрытием плоти, что такого понятия вовсе не существует. По газонам не ходить! - вот каким принципом руководствуются люди.
Со временем ты выучиваешься ловко балансировать на краю пропасти: тебя сталкивают в ту или иную сторону, а ты все равно цепляешься. И необходимость удержаться начинает тебя развлекать; ты веселишься, но это неестественная веселость. В мире есть две нации, которым удается чувствовать себя непринужденно в подобных обстоятельствах: евреи и китайцы. Если ты не принадлежишь ни к одной из них, твое положение незавидно. Ты смеешься невпопад, и твою стойкость принимают за бессердечие. А смеяться и плакать вместе со всеми - значит жить и умирать как все. Это значит быть правым и познать всю горечь своей правоты, быть мертвым при жизни и ожить только после смерти. Людскому стаду мир кажется нормальным в самых ненормальных условиях. Добро и зло существуют разве что в твоем восприятии, реальности нет, есть видимость. и эта видимость остается с тобой, даже когда тебя загоняют в тупик, но в тупике она тебе уже ни к чему...
Если тебе удалось выжить вопреки отчаянию и бессмысленности существования, тогда с тобой происходит любопытный феномен. Ты словно бы умер и воскрес, ты живешь неестественной жизнью, как китайцы. неестественная веселость, неестественное здоровье, неестественное равнодушие. не ощущая трагизма существования, ты живешь как цветок, скала, дерево, в единстве с Природой и вопреки ей. Если умирает твой лучший друг, ты не даешь себе труда пойти на похороны; если кто-то на твоих глазах попал под поезд - проходишь мимо, будто ничего не случилось; началась война - провожаешь друзей на фронт и не заботишься о том, кого из них убьют на этой бойне. И так далее, и тому подобное. Если ты художник, жизнь становится для тебя зеркалом, зрелищем, созданным для того, чтобы его запечатлеть. Одиночество уничтожено вместе со всеми ценностями, включая самоценность... Тебе настолько плевать на все, что ты можешь даже принести себя в жертву кому и чему угодно. И все же любопытство тебя не покидает, напротив, растет день ото дня, и ты начинаешь проявлять подозрительную заинтересованность в равной мере к пуговице на рубашке и к первопричине вещей.
