Отрывок из книги Георгия Маркова Сибирь
"Филарет и его старуха встретили приезжих с почтением. Несмотря на ранний час, печка уже топилась, и ее круглое чело было заставлено чугунами. В одном из них оказалась картошка. Старуха быстро очистила с картофелин шкурку, разрезала их пополам и на четвертушки, горкой наложила на широкую сковороду и, залив сметаной, сунула снова в печь.
Акимов сроду не едал такой вкусной картошки.
Сметана вскипела, поджарилась, накрыв картошку хрусткой темно-коричневой корочкой. За ночь он сильно проголодался, ел с охоткой, запивал из кружки чагой. Филарет гостей ни о чем не расспрашивал: куда едут, зачем едут? И так все было ясно:, едут от царевых слуг, стараются избежать встреч с ними... Старуха тоже не лезла с допросом.
Правда, Акимов заметил, что Ефим с первой минуты захватил разговор в свои руки. Он без передыху расспрашивал Филарета и старуху то о медосборе, то об урожае на кедровый орех, то о зимней рыбалке на озерах.
- Приустали мы, Филарет Евсеич, в дороге. Дозволь нам с парнем поспать часок, - сказал Ефим, когда Акимов отодвинул от себя кружку из-под чаги.
- А проходите вот сюда, в горницу. Я сейчас на пол кину тулупы и подушки подам. - Филарет собрал с вешалки целую охапку овчинных шуб и унес их в Другую половину дома. Потом он нагрузился у кровати подушками и тоже отнес их в горницу.
Прямо на полу возникло обширное ложе из тулупов и дох. Акимов сбросил пимы, снял верхницу, вытянулея во весь рост, закинув руки за голову. Ефим вышел на минутку во двор - освободить коней от выстойки и кинуть им корму. Скоро ли он пришел, когда лег рядом, Акимов не почуял. Он спал целых три часа беспробудно. Его разбудил Ефим, встряхнув за плечо:
- Вставай, паря Гаврюха, день на дворе. Пора нам дальше ехать. К ночи надо до Лукашкиного стойбища добраться. Тут нам припаздывать нельзя: дороги готовой нету. Хорошо, если тунгусы нартами накатали, а если целяк пойдет, сильно не поскачешь.
Но Филарет, услышавший слова Ефима, обнадежил:
дорога есть, недавно тунгусы выходили к нему на заимку за мукой. На четырех нартах приезжали. Олени прошли путь свободно, даже бока у них не впали. Да и снегу пока не предел. С осени выпал до колен, и на том застопорило. Гляди, вот-вот подбросит еще. К середке-то зимы так надует, что сугробы возле заимки выше трубы поднимутся.
На дорогу хозяева вновь покормили гостей. Старуха вытащила из печки и подала на стол, на сковороде, жареного карася. Это был карась-гигант. Его жирные, желтые бока спускались со сковороды, а сковорода занимала четверть стола.
- Вот это зверь! Ей-богу, таких ни разу не видел! - воскликнул Ефим, присаживаясь рядом с Акимовым. - Где ты его такого, Филарет Евсеич, выхватил? Да ведь если такого приручить, он за всяк просто лодку таскать сможет!
Дивовал над такой рыбиной и Акимов.
- Речной кит! Смотри-ка, какой у него лобяка!
Чем же он такой выкормился?
Филарету было приятно удивление гостей. Он степенно поглаживал длинную, почти до пояса, сивую бороду, улыбался беззубым ртом.
- Озерный он. А кормежки тут в озерах - сколько хочешь. Сеть с сыном поставили. Вот он и ввалился.
Да так запутался, что простую нитку перегрызть не смог. Вытащили мы его на лед - глазам не поверили.
А уж как изжарен был карась, до чего вкусен он был - тут ни у Акимова, ни у Ефима слов не хватило!
Они только языком прищелкивали.
Акимов еще в пору своих путешествий с Лихачевым заметил, что здесь, в Сибири, - в деревнях ли, на плесах ли рек, на охотничьих станах - еда отличалась особенным вкусом. Доводилось ему бывать в Петрограде в самых лучших ресторанах, посещал он и званые обеды дядюшки, на которые собирались светила русской науки, - уж там-то чего только не подавали! Иное блюдо так заковыристо называлось, такой иностранщиной веяло от этого названия, а вот есть такое хитроумное угощение приходилось с трудом. А тут простой жареный карась, а удовольствия от него больше званого обеда. Акимов помнил, как однажды на Кети он высказал свои наблюдения дядюшке. Лихачев усмехнулся, сказал:
- Тут все ближе к природе, Ваня, а природа полна и тайн и чудес. Вот простая штука - пельмени. Ел ты множество раз. А знаешь ли, что настоящий сибирский пельмень стряпается из четырех сортов мяса: говядина, свинина, баранина, дичина (сохатина, оленина, козлятина). И дело не только в мясе и тесте, в которое необходимо плеснуть несколько ложек крепкой заварки чая. Чтоб пельмень получил неотразимый вкус, его непременно промораживают насквозь, а потом ссыпают в мешок из грубой конопляной нитки и держат в мешке на улице. Хитрое ли дело - конопляный мешок? А вот нате-ка! Содержит, по-видимому, какие-то такие свойства, которые превращают пельмень в волшебство.
Вот и в этом карасе было что-то такое, что можно было назвать волшебством.
- Как вы, хозяюшка, сумели так вкусно изжарить карася? - спросил Акимов смутившуюся старуху, для которой даже странным показался этот вопрос.
- Как всегда. Распорола, очистила, посолила, на сковороду положила, в печь поставила, - перечисляла старуха, все-таки польщенная вниманием гостя к ее стряпне.
- АН нет, Фекла, про одно забыла сказать, - перебил ее Филарет.
-- Ты чо, старик?! Все сказала.
- Нет, не все. Забыла про молоко, - напомнил Филарет.
- И вправду забыла про это, - спохватилась старуха. - Как класть карася на сковороду, подержала его в молоке.
- А для чего это? - продолжал любопытствовать Акимов.
- А чтоб тинный дух от него отошел и мясо стало нежнее, - объяснила старуха.
- Вон оно в чем дело! Вот в этом-то, видать, и загвоздка, - заключил Акимов и переглянулся с Ефимом, который так был увлечен этим разговором, что позабыл о конях. Их надо было напоить прежде, чем запрячь в сани".
Другие статьи в литературном дневнике:
