Последний из могикан Ф. Купера, часть 2
А поскольку ты, дорогой юзернейм, спишь и ждешь от меня продолжение, то обещаю, что в этой части произойдет основное конспирологическое срывание покровов и станет, наконец, понятно, при чем здесь большевики.
Итак: злые гуроны-ирокезы-макуасы пленили стройного молодого майора Хейворда, его двух очаровательных спутниц (дочерей полковника) и учителя пения (да, это не прикол), Следопыт же с 2-мя индейцами скрылся карлсон-стайл (т е обещал вернуться), избегнув пленения или скальпирования.
Кто бы еще объяснил, за каким бесом майор потащился с двумя девками в кишащий гуронами лес, но тайна сия велика есть – см. часть 1.
Кровожадные дикари ташшат пленников в лес, собираясь сделать страшное. Молодой майор принимает героические позы, стараясь выгодно представить Алисе свой благородный профиль в лучах утреннего солнца. Алиса, падает в обмороки, стараясь выгодно представить майору благородную белизну своей благородной кожи. Интеллигентик же Гамут (учитель пения) страдает непонятной фигней.
Делом, понятно, занимается только сестричка Кора (она тоже дочь полковника, но от жены с капелькой неарийской крови, что, впрочем, смущает автора только всего 100500 раз). Она пытается заломить ветки, чтобы оставить след Следопыту. Но кровожадный дикарь все замечает и грозит томагавком. Надежды нет.
Привал. Половина самых агрессивных краснокожих рассосалась в сторону английских постов, п ч девки приходят и уходят, а воинам нужны скальпы.
И вот тут молодой майор, который только недавно получил орден какого хрена – потащившись в индейскую глушь с девицами и пикником, внезапно оказывается индейским аналогом Штирлица.
Парень дипломатично и ловко говорит со своим собственным проводником ирокезом (которого с его (майора) молчаливого согласия недавно хотели освободить от волос Следопыт сотоварищи и который все время отыгрывал Ивана Сусанина). Мол, ну ты и крут вождь Как-хер-там-тебя, как здорово ты провел идиотов ирокезов. Ведь за наше спасение ты получишь хороший бакшиш, слюшай...
Индеец, охерев от такой херни (но виду не подает, у индейцев нельзя подавать виду, что ты охерел) спрашивает только: я-де молодец кнш, а вот когда твой Следопыт в меня стрелял, то это что, шутка такая? Или мой бледнолицый брат пересмотрел шпионских фильмов в Гугл-плей, маниту его в качель?
Майор сказал словами миледи из "Дартаньяна": если бы Следопыт в тебя стрелял, то сейчас твоими губами разговаривал бы только шайтан. Так что развязывай меня и дочерей полковника и пошли за огненной водой.
Индеец только головой покачал (охеревает про себя).
И попросил почему-то сестрицу смугляночку для беседы. Мол, Стройный Кипарис (майор на красивом индейском языке) складно пиз... ээ, излагает. Но вот хочется послушать и точку зрения Болотной Лилии (подозреваю, что он просто счел майора ударенным головой).
Смуглянка Кора подошла, представилась, по указанию Хейворда, посулила денег пятак, мундир с кренделями и много огненной воды. Но вот вскрылось страшное (сик!).
Оказалось, что когда-то Магуа был красным речным гуроном (я не вру, там черным по белому), но напился, учинил непотребства и был по указанию папеньки полковника бит батогами. Так что теперь его гнев сможет смирить только смуглая скво, беспрерывно делающая ему минет в вигваме.
Бедная девушка, естественно, утеряла дар речи, а гнусный красный гурон (тут понятно, без Путена не обошлось), поняв слабое место всей честной компании, сказал, что иначе пострадает беляночка Алиса.
Майор при этих словах забился в руках гуронов, как перепел, но вчетвером его к дереву-таки прикрутили.
Что здесь важно – творческий интеллигентик Гамут смог повалить одного краснокожего! Запомните это. Но его тоже привязали, привязали и бедных девушек.
– Ну что, Дездемона, – обратился к смуглянке Магуа, – пойдешь за меня? Кора наскоро объяснила Алисе, чем лично беляночке грозит отказ Коры от укрепления межэтнических связей и толерантности во всем мире. Но Алиса храбро крикнула, что лучше смерть. И потеряла сознание.
Магуа, понятно, рассвирепел и бросил в беззащитную привязанную девушку томагавк. И топорик со свистом... отрезал светлый девушкин локон.
Передать уровень творчщегося пи...деца я не могу. Красный, сука, гурон топором (!) блд срезал британский локон чудесного, сука, благородного и милого дитяти! Куда смотрит британский Бог и все его апостолы?! Да щас вся эта конструкция налетит на небесную ось – от метафизической опупенности происходящего!...
И британский Бог не подкачал – с опушки раздались выстрелы. Прибыла кавалерия в лице пеших Следопыта сотоварищи. Каждый удар Ункаса повергал в уныние не менее 3-х краснокожих дьяволов, а Чингачгук схватился с самим Магуа. Даже молодой майор чужим томагавком уложил не менее двух. Ну, ему-то сам бог велел – принцесса апасносте.
Внезапно все закончилось. Магуа лежит недвижим, Чингач сидит, пытаясь отдышаться, Ункас режет скальпы, посылая другой рукой Коре воздушные поцелуи. Видно, что молодому индейцу смуглянка тоже зашла – очевидно, она там самая толковая, даром, что нечистокровная британская невеста. Но это, понятно, неважно, совсем неважно. Ну вот нисколечка... Но нечистокровная. Впрочем, неважно. Кто это считает, ну в самом-то деле? Уж 18-й век все-таки, мда. Но темненькая...
И тут вдруг красный гурон (перед самым скальпированием) вскакивает и давай бог ноги от честной компании. Крики "стой, падла!" и выстрелы вслед эффекта не возымели.
Ну вот же гад! – не выдерживает Следопыт. – Был бы на его месте нормальный делавар, так сам бы честно лег под нож. А эта красноперая собака, как кошка, за жизнь цепляется!
Впрочем, жаль-то жаль, а обед по расписанию. Из вещмешков убитых ирокезов надыбали сырой оленинки, которую индейцы харчили как было. Но до такого варварства Следопыт не стал опускаться, развели костер, поджарили. Ну и индейцы вилки там притащили, сервиз голландский, дижонскую горчицу... Впрочем, шучу, мужчины с ножей, а девушкам, наверное, галантно с платков скормили. Все ж галантные ёпта, 18 век.
Дальше долго шли в осажденную крепость к отцу-полковнику. Небольшой английский гарнизон обложен французской армией и херовой тучей краснокожих союзников. Последние рвут и мечут – уже месяц по лесам шарятся, а за каждый скальп ингиза приходится отдавать десять своих. Маниту за такую математику может и за яйца у вигвама подвесить. Что это за война такая, когда не ты у беззащитных людей скальпы режешь, а тебе – обученные и смелые солдаты пистона вставляют. Это уже не война, а нарушение Женёвской конвенции, не по понятиям такое...
Наши путники проходят французские посты, как нож – масло. Выясняется, что Штирлиц-Хейворд может натурально плести по-французски. Причем так, что французы из Франции не слышат акцента. Дочерей полковника, мол, ведем в плен к Монкальму (франц. военачальник), а индейцы с нами за китайских носильщиков. При этом Чингач корчит рожи, а Следопыт делает французское лицо.
Часовые желают путникам бон вояж, целуют ручки дамам и говорят мон ами. Группа, делая им воздушные поцелуи, удаляется по направлению к английской крепости, после чего Чингач со сложным выражением лица скрывается в зарослях и появляется через неск минут заляпанный кровью и со свежим скальпом на поясе. Куда ходил – загадка.
На немой вопрос спутников Следопыт поясняет за толерантность, мол, надо принять, это древний обычай, уникальная этническая культура и т. д. Мы вот посылаем в своих противников с помощью микровзрывов куски металла (звучит по-идиотски, да?), а краснокожие благородно скальпируют. Что экологически чище, возвышает дух и открывает чакры. Спутники пожимают плечами и идут дальше, благо впереди замаячила английская крепость.
Тут внезапно французы всполошились (не знаю, может, у них не хватило толерантности принять индейскую культуру?) и давай в погоню за посонами. Посоны, понятно – бегом до английской крепости. Так и вижу, темный лес, под ногами трава вперемешку с болотной грязью, шляпки развиваются, кринолины хлопают на ветру. Молодой майор в очередной раз принимает героические позы, готовясь отдать жизнь и прочая, на что Следопыт просит не вы...бываться и бежать.
И вот почти все пропало, но в последний момент на помощь бросается английский гарнизон во главе с самим отцом-полковником. Дочки бросаются в объятия к отцу, молодой майор, ведомый желанием показать, как он чудно будет смотреться во время ночной контратаки, тут же кидается обратно на французов, Следопыт – не помню. Ну а учитель пения (да, он тоже все это время занимался своей интеллигентской хренью), естественно, замутил псалом.
Седой полковник, прижимая дочерей к груди, говорит что-то трогательное, поминутно обращаясь к беляночке. Автор добавляет, что любит он обеих одинаково, просто Алиса под руку подвернулась, а Кора немножко темненькая, поэтому в ночи менее заметна.
Далее следует сцена куртуазных переговоров с Монкальмом, французским военачальником. Монкальм просто душка, подает чай-кофе-какау, осведомляется о здоровье английской королевы, делает комплименты дочерям полковника и прочая, даже отвергает переводчика и чешет на языке Шекспира (только череп не подбрасывает со словами "бедный Йорик"). Даже ни разу не попенял бедными жаками, которые по милости Чингача и ко вернутся домой без скальпов. Впрочем, причина вскоре станет ясна.
При этом как-то проскальзывает, что в героической биографии джентльмена-француза есть крайне неприятный эпизод, который всех очень смущает. При описании этого эпизода мелькают слова "пленные", "индейцы" и "резня".
Автор разражается дифирамбами в сторону француза. Мол, и человек хороший, и натура блааародная, а вот судьба-злодейка, не фартит парню кароч. При этом старательно избегает слов вроде упомянутых "индейцы, резня" и т.п.
Но вот тут-то Монкальм экивоки автора нагло обламывает и прямо нам, читателям, в лицо – полковник, мол, минхерц, вы сколько сопротивляться-то намерены? Мне-то ничего, мы в этих наших гейропах могли бы с вами годами из пушек перестреливаться и солдатиками бросаться – это бодрит, и за кофием есть потом, о чем поговорить. И это блааародно. Но тут, понимаете, у меня собралось тыщ десять дикарей, а их без скальпов жены в вигвамы не пустят. А солдат у вас, извините, просто не хватит, чтобы каждому по скальпу. так что мы накануне грандиозного шухера
Кароч, если хотите уйти по-хорошему, извольте сейчас, а то потом блаародная война закончится и начнется, простите, резня (50 центов в штрафную банку автора). С индейцами (еще 50 центов) и пленными (ок, полтора доллара!). А у вас там семьи солдат. В общем, дело ваше, а может получится некрасиво.
Полковник понимает сложность ситуации и что шутки кончились. Спрашивает, а можно, там, знамена с собой унести и оружие. И жен неплохо бы. Француз только рукой машет, забирайте, мол, всего своего достаточно. Хоть на танках едьте, лишь бы побыстрей.
И вот англичане оставляют крепость. Мудрые командиры, доблестные офицеры и бравые солдатики строятся и, тряся знаменами, идуть. В конце колонны собираются женщины, дети, раненые и прочий неликвид, включая дочерей полковника.
И самое странное – происходит это все в окружении беснующихся индейцев, которые брызгают слюной и потрясают томагавками, понимая, что последний месяц прошел впустую – целая куча даровых скальпов уезжает на телегах.
О чем думало английское руководство, я не знаю. особенно учитывая, что некоторые французские солдаты пытались огородить капитулянтов от озверелых союзничков. Может, стоило женщин и детей с обозом поставить в центр колонны как-то, нет?
Свершилось то, что должно было свершится – индейцы устроили резню, спровоцированную сопротивлением открытому грабежу. Весь обоз был перерезан, убили даже неск французов, пытавшихся остановить погром.
Глядя на это, Монкальм покачал головой и сказал на чистом французском, вот бля непруха епта. Вторил ему и автор: ай-ай-ай! вот не повезло-то, вот фигня-то такая! И кто мог предвидеть? Такой блааародный человек и все какая-то херь у него выходит.
Умно высказался только Следопыт (каким образом персонаж оказался умнее своего создателя – не спрашивайте). Одно дело, говорит, наговорить куруазной херни, а другое – выставить военное охранение от индейцев. Последнее кнш не так куртуазно и блааародно, зато резни не будет.
Что тут еще скажешь? Дочери полковника оказались в обозе. Блондиночку подхватил Магуа (который там кружил аки твой кондор), блондиночка тут же на всякий случай упала в обморок. Ну а смугляночка Кора, понятно, кринолины в зубы и вперед – выручать беляночку сестричку. Магуа, скаля, сука, зубы, поминутно оглядываясь на бегущую Кору, покинул сцену. Причем, что характерно – на собственных коняжках девушек, тех самых иноходцах.
Что тут скажешь? Все грустно.
Следопыта мало, а вместо живых героев – сценарные манекены. Положительно выделяется только девушка Кора. Если бы Следопыт не комментировал действие обильными шуточками, было бы совсем грустно.
А так – два чингачгука с рисунком черепа на пузе из пяти.
Юзернейм, ждешь ли ты следующую часть приключений блаародных в джунглях так, как жду ее я?
Другие статьи в литературном дневнике:
