К лету Саня оживал, тепло согревало слипшиеся бесформенные члены, сползала и засыхала слизь, отваливалась комьями. Разжимались когти, Саня шлепался с ветки на сырую землю и еще долеживал пару дней, согреваясь на солнышке. Грудная клетка уже не была стиснута окоченевшими конечностями и могла вместить больше воздуха, понемногу разлеплялись веки и открывались мутноватые глаза, пугавшие мух.
Через пару дней он бодро вскакивал, как ни в чем не бывало, бежал в душ, отфыркивался и пел.
- Да, неплохо бы и побриться! - восклицал он, разглядывая тоненькие черные волоски, пробившиеся за зиму на скулах и под носом.
Лето было короткое, а так много нужно было успеть.
Саня делал гимнастику, разминал мышцы, так как уже сегодня предстояли суровые схватки. Конечно жертвы не могут победить, но физиономию могут подпортить изрядно.
Скоро, скоро лопнет чья-то упругая кожа и клыки войдут в теплое вязкое мясо, потечет горячая кровь.
Саня улыбался и острые клычки выглядывали из под синеватых губ.
